Лживая жена моего отца (СИ) - Шевченко Юлия. Страница 32

— Ты все взяла для прогулки?

Заглядываю в коляску, на которой подруга повезет моего сына на детскую площадку, дав мне немного времени на отдых. Ведь, по словам Ильиной я скоро стану похожа на истеричку, сидящую в собственной раковине и не двигающейся вперед вместе с идеальным в мире мужчиной, проявляющим к нам с сыночком огромную заботу.

— Не переживай, — Полина надевает на Лекса вязаный свитер. — Мой племянник в крепких руках. Ему со мной очень понравится. Да, мой хороший? — строит рожицы мальчику, который на меня даже внимания не обращает.

Ну и маленький «предатель». Любит свою тетю, которой я доверяю так же, как и себе. Она единственный близкий нам человек.

— А поцеловать маму? — сажусь на корточки, протягивая к нему руки. — Мамочка же будет по тебе очень скучать, — отворачиваюсь, якобы смахивая с глаз слезы.

— Мама, — Лекс бросается ко мне в объятья, запутываясь маленькими ручками в волосах и нежно целуя в щеку.

Боже! Сердце радостно поет от осознания, что я тогда не совершила страшный грех, пойдя на аборт. Никогда бы не увидела свое маленькое чудо. Сын принес свет в мою жизнь. Ради него стоит жить, забыв обо всех горечах и несчастьях.

У меня есть сын. Частичка души. Его я люблю больше всего на свете, не переставая наслаждаться каждым изменением в его жизни. И радуясь, что Габриэль всего этого не видит. Он не достоин быть отцом Лекса. И я сделаю все, чтобы он о нем никогда не узнал.

— Только не находитесь долго на улице, — даю последние указания Полине. — Не покупай Лексу сладости, он так весь аппетит себе перебьет.

— Скажи маме «пока».

Лекс машет мне рукой и выбегает из квартиры следом за Полиной, которая точно пропустила все мои слова мимо ушей. Она ему точно купит шоколадку или мармелад, а потом станет удивляться, с чего это мальчик так плохо ест.

Тетя Поля племяша очень сильно балует, за что постоянно получает нагоняй, но ей от этого хоть бы что. Вот поругай я ее сейчас за костюм байкера, который нашла в шкафу, она состроит невинные глазки и сложит ручки перед собой, мол, я ничего не делала.

— Ну Полина, — сокрушаюсь на подругу, все-таки забывшую бутылочку Лекса на кухонном столе. — Маша-растеряша.

Надо бы их нагнать. Хватаю ключи от квартиры и уже собираюсь выбежать на лестничную клетку, как раздается звонок в дверь. Думая, что это вернулись мои потеряши, с радостной улыбкой открываю и… застываю на месте, видя насмешливые черные глаза итальяшки.

— Габриэль.

Недолго думая, пытаюсь захлопнуть дверь перед самым его носом, но он успевает вставить в проем ботинок, чуть сморщившись от боли. Так ему и надо. Пускать проваливает, пока я не проткнула его глаз ногтем.

Мерзавец напирает, применяя немного силы, чтобы пробраться в квартиру. Росси слегка толкает меня назад и заходит в коридор, закрыв дверь за собой. Слышу, как вместе с ней захлопывается и та клетка, в которую Габриэль нас помещает.

Остаюсь один на один с человеком, проникшим в самое сердце и причинившим страшную боль. Дышать становится нечем. Он окутывает своим запахом и энергетикой.

— Как ты узнал, где я живу? — не даю воли своим эмоциям. Сканирую взглядом помещение. Нет ли тут вещей ребенка. Не хочу давать этому гаденышу хоть какие-то намеки.

Вроде бы ничего на виду нет, а в комнату он не пойдет. Бутылочку вообще прячу в карман джинс, радуясь, что Полина увела Лекса на пару часиков из дома, иначе бы все обернулось крахом.

Ведь при одном лишь взгляде становится понятно, чей он ребенок. Черты лица Габриэля. Прямо точная копия, только в уменьшенном виде.

— Может, поговорим? — старается не смотреть мне в глаза, как будто я многое могу там прочесть. О многом узнать.

— Поговорить? — аж шею от удивления вперед выпячиваю. — Да ты в своем уме? Или пьян? — принюхиваюсь, но от него не пахнет алкоголем, лишь древесной туалетной водой и сигаретным дымом.

Все еще курит? А вообще мне пофиг. Все равно на него. Плевать. Ко мне он не имеет никакого отношения.

— Ты одна? — заглядывает через мое плечо. — Или со своим рыцарем в сияющих доспехах? — аж желваки на скулах ходят, а челюсть плотно сжата.

Осознания его слов приходит через пару секунд. Ревность. Ничем не прикрытая, чистая ревность. Габриэль ревнует меня к Косте. И если раньше я бы запрыгала от восторга, бросившись ему на шею и шепча непристойности, то сейчас на душе пустота. Ноль эмоций. Лишь желание вытолкать его за дверь или вызвать полицию.

— Тебя это не должно касаться, — складываю руки на груди в защитном жесте и слежу за каждым его перемещением по гостиной. — Хватит топтаться в моей квартире, Росси. Убирайся отсюда! — показываю ему на дверь.

— Отец же оставил тебе пентхаус, — опускает свой зад на мой диван и кладет ноги на столик. — Почему ты не живешь там? — оглядывается, разочарованно цокая языком. — Ты же любишь роскошь, а тут, — отбрасывает от себя маленькую подушку, — такой среднячок.

Знаю, что он хочет уколоть меня посильнее, чтобы я вышла из себя. Да только черта-с-два у него это получится. Я не намерена находиться с ним в одном помещении дольше пяти минут.

— Убирайся. Из. Моей. Квартиры!

Руки сжимаю в кулаки, сдерживая бесов, готовых сорваться с цепи и устроить настоящий скандал с битьем посуды и пощечинами. Будь я где-то в другом месте уже бы давно орала на Габриэля, проклиная на всю жизнь. Но тут соседям ни к чему слышать крики, вопли и хлопанье дверьми.

— Я хочу лишь поговорить, мы же целых два года не виделись.

— И слава Богу, — самое тяжелое и счастливое время. — Видеть лицо убийцы родителей…

— Юля, — что-то отражается в его глазах. Может раскаяние или же боль?

Плевать! Он монстр! Чудовище! Только вот от чего в сердце, словно, цветы расцветают, а душа ликует и поет?

Я же не могу ощущать радость от его появления здесь. Не могу. Ненависть. Только это я и должна ощущать. Лишь она меня всегда держала наплаву, не давая забыть о той страшной аварии. Холодный разум, каменное сердце, безэмоциональное состояние. Всего этого след простыл, стоило Габриэлю с нежностью в голосе произнести мое имя.

— Уходи. Тебе тут не место, — в горле саднит, слезы режут глаза.

Я такой сейчас слабой кажусь. Бессильной и в тоже время глупой.

— Разговор, — встает с дивана, но не делает попытки ко мне подойти. Хотя я вижу, как дрожат его руки, которые он прячет в карманы. — Я хочу лишь разговор. Как друзья, — так искренне, умоляя глазами.

— Ха, — громкий смех вырывается из моей груди. — Друзьями мы с тобой, Росси, никогда не были и не будем.

Дышу с трудом, всю трясет, ноги еле двигаются. Но я все же открываю дверь, намекая ему немедленно убираться отсюда. Габриэль, видя, что со мной говорить бесполезно, выходит на лестничную клетку и резко поворачивается ко мне лицом.

— Моя визитка на твоем столе. Можешь…

Что я там могу уже не слышу. Хлопаю дверью, по которой медленно сползаю. Даю волю слезам, прижимая к себе колени и раскачиваясь из стороны в сторону.

Какого черта судьба снова со мной играет? Почему спокойно не дает мне жить? Зачем Габриэль вновь появился, ведь у меня все было так прекрасно? Неужели мерзавец почувствовал, что я жить начала в радости, подальше от него и его отца?

— Сука! — ору на всю квартиру, уже зная, какое решение приму.

Глава 43

Юлия

— Ты вообще в своем уме? Головой не ударялась, пока нас не было? — и снова Полина возмущенно орет в моей комнате, глядя, как я перебираю вещи для сегодняшнего разговора с Габриэлем.

Да-да, я решилась на этот отчаянный шаг. Скажете, что я безумная, сумасшедшая мазохистка, раз собираюсь на встречу с убийцей моих родителей? Возможно. Просто что-то внутри меня тянется к этому мужчине, вновь ворвавшемуся в мою спокойную жизнь.

Необъяснимая сила толкает вперед, как будто дьявольский голос нашептывает, что я должна с ним увидеться, поговорить. Узнать, в конце концов, обо всем, что произошло той ночью с совсем другой стороны. Черт возьми, даже понять поступки Габриэля.