Дом с привидениями (СИ) - Оплачко Светлана "Sиничка". Страница 26

― Я буду читать вслух, ― произнёс Альфред, опускаясь в бездушное кресло покойного и закидывая ногу на ногу. ― А вы постарайтесь меня не перебивать. ― И, полистав страницы, нашёл место, где покойный Гарсия начал писать на латыни.

«Я вижу ЕГО. Всё чаще ОН приходит ко мне, пока я сплю. Стоит и смотрит на меня своими страшными бездонными окулярами, за которыми, кажется, нет совершенно ничего. Только Ад. Бесконечная пропасть для тех, кто обрёк ЕГО на жизнь после смерти».

― Он имеет в виду Чумного Доктора? ― Хавьер выглядел испуганным и растерянным. Анна стояла у окна, глядя куда-то вдаль, на колыхавшееся за стеклом море липовых крон. Её длинные пальцы, унизанные серебряными кольцами, безотчётно перебирали цепочку медальона.

― Да, ― выдохнув, ответил Альфред. ― А вообще, я просил меня не перебивать. ― Перелистнув страницу, он продолжил:

«Могила, как ни странно, находилась прямо за домом. Пятьдесят шагов на север и всего пять футов вглубь. Я делал вид, что ухожу погулять, а сам копал. Господи, что же там было, когда я, наконец, раскопал могилу. Всё было усеяно костями мелких животных. Крыс, что так отчаянно скреблись в стенах, птиц (о, Боже, эти чёрные клювы будут мне сниться до конца моих дней! Боже), каких-то длинных и гибких существ, скорее всего, представителей семейства куньих. А поверх всего этого, даже не так, в ложе из костей лежал ОН. Перевёрнутый лицом вниз скелет. Боже, Боже, этот чёртов скелет стоит у меня перед глазами, когда я пишу. Мне кажется, что ОН стоит за моей спиной, заслоняет собой свет свечей. Электрические лампы работают с перебоем, не знаю, почему. А ОН всё стоит за моей спиной, я чувствую, как ЕГО омерзительно холодные пальцы барабанят по столу. Вороны каркают, и я ясно слышу в их голосах своё имя: Армандо, шепчут они. Нет, нет, я не должен поддаваться, не должен их слушать. Хавьер, надо рассказать обо всём Хавьеру. Бедный мальчик так мал и глуп…»

― Почему скелет был перевёрнут лицом вниз? ― наморщил лоб Хавьер. Альфред шумно выдохнул. Мальчишка был просто невыносим. Что стоило ему замолчать на пять минут и дослушать всё до конца?

Альфред уже хотел ответить Хавьеру, как вдруг услышал голос Анны:

― Колдунов обычно хоронят лицом вниз, чтобы они не восставали из мёртвых. Ещё часто сжигают сердца, но, видимо, те, кто сжигал Чумного Доктора, решили, что он уже достаточно горел.

― Всё так, как говорит Аннет, ― подтвердил Альфред. Вмешательство Анны спасло юного Гарсия от просьбы замолчать. Альфред продолжил чтение:

«ОН вынудил меня это сделать. Проснулся утром с дикой головной болью и не помнил, как провёл ночь. Моя одежда вся в грязи, а руки пахнут гнилью. В могиле прибавилось тушек животных. ОН питается несчастными зверями, но ЕМУ нужно больше. Кровь семьи, той, что отдала его на растерзание безумной толпе».

― Ужасно, ― тихо произнёс Хавьер, но Альфред оставил возглас мальчишки без ответа. Обойдётся и научится терпению.

«Это случилось. Во всём виноват я. Я перевернул ЕГО».

«Я так и знал», ― подумал Альфред, переворачивая исписанные размашистым почерком страницы. Ручка у Гарсия-старшего отчаянно не хотела писать, поэтому покойный то и дело переходил на карандаш. Смазанные полустёртые буквы прыгали по страницам, иногда Альфред с трудом разбирал, что Гарсия хотел сказать.

«ОН тянется из тьмы, тянет свои обожжённые руки в перчатках, чтобы забрать меня с собой. Жертва, ЕМУ нужна жертва. Кровь семьи… Родная кровь…»

«А вот это уже интересно… ― Кровь всегда имела особое значение в ритуалах, и воскрешение не было исключением. Альфред начал понимать, чего добивается проклятый дух. ― Он хочет вернуться в мир живых».

«Мертвец смотрит на меня пустыми глазницами. Но он уже не так мёртв, как был раньше. День за днём, ночь за ночью он обретает плоть, растёт на своём ложе из трупов. Прости, Хавьер, я подвёл тебя. Я хотел перевернуть его обратно, но ОН исчез. ЕГО нет в могиле! Боже, Боже, я упустил его. Теперь он спустился вниз. Подвал… Я был там, слышал голос. Вороны каркают и зовут меня. Приказал поставить на дверь засов, надеюсь, это ЕГО удержит. Проклятие распространяется на всех, кто есть в доме».

От Альфреда не укрылось то, как побледнела Анна, когда он упомянул ворон, выкрикивающих имя. Что такого она услышала в карканье пернатых вестников смерти?.. Пока он решил об этом не думать. Анна была далека от проклятия Чумного Доктора.

― Дальше идут малоинтересные записи, в основном о том, как страшно становится, и как постепенно ухудшаются результаты анализов крови, ― произнёс Альфред, листая дневник. ― Хавьер, мы можем сходить на то место, которое указывает в своих записях ваш отец? ― Альфред почувствовал, что от нетерпения у него получилась скорее не просьба, а приказание, но он решил подумать об этом потом. Азарт был непреодолим.

― Конечно, ― произнёс Хавьер. ― Это место должно быть где-то в лесу, потому что весь участок вокруг дома я тщательно осматривал.

― Почему не пошли в лес?

― Не рискнул, ― честно ответил Гарсия. ― Там было подозрительно много воронов. Как и в заброшенном крыле. ― Он передёрнул плечами.

Альфред усмехнулся краешком губ: мальчишку стоило похвалить хотя бы за честность. Сам по себе Гарсия-младший казался ему редким трусом.

― Лес хоть и находится на территории поместья, но я не помню, чтобы его когда-либо пытались вырубить или устраивали бы там пикники, ― рассказывал Хавьер, ведя Альфреда и Анну под лесным сводом. Мелкие веточки потрескивали под ногами, но Альфреда интересовало другое. Обычно в лесной подстилке возились мыши и землеройки: нет-нет, да какая-нибудь полёвка перебежит дорогу. Этот же липовый лес был подозрительно тих. Даже птицы молчали, словно притаились, опасаясь чего-то.

«Или кого-то, ― подумал Альфред, вглядываясь в перекрещенные потоки света и тени. ― Если здесь кто-то вообще есть».

― Господи Боже! ― внезапный возглас Хавьера выдернул Альфреда из раздумий. ― Сеньор Дрелих, сеньора, смотрите! ― Он указал рукой куда-то в сторону, туда, где среди зелёных лип темнело что-то большое. ― Santa María!

Там, куда указывал взволнованный Хавьер, стояло на небольшой прогалине дерево. Сухое и скривлённое, оно поднимало вверх толстые ветви, которые, истончаясь, казалось, рвали само небо острыми концами.

― Хочешь спрятать дерево ― спрячь его в лесу, ― хмыкнул Альфред. ― Так просто, что почти гениально.

Когда они подошли ближе, стало совершенно ясно, что дерево стало таким не просто так: между корней располагалась глубокая яма, полная крохотных белых костей. Кашлянув, Альфред обошёл яму и, надев медицинские перчатки, спрыгнул вниз. За его спиной Анна издала тонкий вскрик, как будто хотела остановить его, но сегодня Альфред не собирался осторожничать. Он шёл к этому сорок лет и не мог больше ждать.

Альфред перебирал кости мелких грызунов, нашёл даже заячий череп, и всё никак не мог ухватить ускользающую мысль: могила фонила удивительно знакомо. Он перевёл взгляд на Хавьера, топтавшегося рядом, и вдруг понял: едва уловимый остаточный фон костей напоминал ему молодого Гарсия.

― Сеньор Гарсия, ― Альфред смотрел на Хавьера не то чтобы пристально, но ему показалось, что мальчишка сжался под его взглядом. Он усмехнулся про себя: янтарный цвет многим напоминал огонь. Огонь!.. Его осенило. ― Вы уверены, что покойный сеньор Гарсия на самом деле ваш отец?

― Д-да, ― Хавьер даже икнул от неожиданности.

― Вы уверены? ― строго спросил Альфред, пригвоздив взглядом мальчишку к месту. Ложь он бы сразу учуял, но проверить не мешало. ― Если что-то не так, отпираться бессмысленно: у меня нет желания вникать в вашу частную жизнь и выдавать ваши секреты, так что скажите всё сразу.

За его спиной как-то слишком резко и громко вздохнула Анна: Альфред почти физически ощутил её недовольство, но не захотел обращать на это внимания. Пока. В конце концов, он ведёт следствие.

― Уверен, ― растерявшийся было Гарсия взял себя в руки. ― Несколько лет назад отец попал в автокатастрофу во время поездки в Италию, и я был донором крови. Делали анализы, и группы крови совпали.