Быть ближе к тебе (СИ) - Сотникова Елена. Страница 2

Если мне двадцать два, то в чем проблема? Почему я не могу иметь ребенка? Я залетела, а парень не хотел этого?

Тогда с чего вдруг здесь находится Егор, а не будущий папаша?

Какое-то странное предчувствие заскользило под кожей, сжало ребра стальным обручем. Будущий родственник явно чего-то недоговаривает. Неприязнь открыто сквозила в его голосе, и тому должна была быть веская причина.

— Вы сказали, что вы брат отца моего малыша? — вспомнила я, хватаясь за соломинку. — А где он сам? Почему не пришел?

Повернула голову в его сторону и чуть не захлебнулась волной злой колючей антипатии, хлынувшей от собеседника. Теперь я точно была уверена, что неприятна Егору.

Красивые черты лица исказились в гримасе презрения. Глаза сузились до щелочек.

— Арсений погиб в аварии. Вы были вместе. Ты выжила. Спас ремень безопасности. А вот брату не повезло, — проговаривая каждое слово, словно вынося мне приговор, отозвался мужчина.

Я застыла, пытаясь осознать услышанное. Принять. Переварить. Поверить в этот чертов ад, что обрушился на меня, стоило прийти в сознание.

Я беременна.

Я — студентка.

Я — вдова.

Стоп! А мы были женаты с отцом ребенка? Он хотел этого малыша? И почему брат мужа смотрит на меня так, словно желает стереть с лица земли?

Вопросы сыпались как из рога изобилия, и это было лишь начало. Если я ничего не помню из прошлой жизни, то с каждой минутой эта гора будет лишь увеличиваться. А единственный, кого я могу спросить о чем-то сейчас, — это Егор. И тот, похоже, сильно не рад своей роли.

— Я… Мне жаль, — пискнула неуверенно, потому, что пока не знала, не помнила этого самого Арсения.

Но если я ношу под сердцем его ребенка, то наверняка любила его?

Строила планы, ждала с работы, радовалась его вниманию. Ведь по-другому никак.

Но сейчас ничего не ёкнуло, не отозвалось болью утраты.

В какой-то момент я даже обрадовалась, что не помню произошедших событий.

Ни аварии, ни любимого человека. И смерть воспринимается как неприятное, но имеющее место быть явление.

За окном фоном шумела городская суета, звуки машин, пение птиц.

Баюкали чьи-то далекие голоса.

— Правда? — прервал мои размышления язвительный голос, и злой горький смех больно ударил по натянутым нервам. — Арсений был первоклассным водителем. А вот у тебя и водительского стажа толком нет. Только в тот вечер почему-то за руль села именно ты!

И снова гром посреди ясного неба.

Нет-нет-нет, это какая-то ошибка!

Страшный сон, кошмар, который вот-вот закончится — и я проснусь. Наверняка так и есть, стоит лишь подождать. Просто перемотать нелепый кадр.

— Зачем? — сорвалось само с языка.

— В том-то и вопрос. Но ответить на него можешь только ты. Когда вспомнишь. И отвечать придется, поверь.

В дверь постучали. В проеме появилась медсестра. Кивнула Егору, сделала пару шагов к моей кровати и удивленно замерла, заметив, что я не сплю.

— Вы пришли в себя? Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, пока не могу сказать. Слабость.

— Это нормально.

— Она ничего не помнит, — вмешался мой собеседник. — Когда ждать врача?

— Я сейчас сообщу. Только вам, наверное, придется покинуть палату.

— Исключено!

Медсестра дернулась как ужаленная от резкого протеста, но промолчала. Кинула осторожный взгляд на мужчину и вышла, не сказав больше ни слова.

В палате снова воцарилась тишина, перебиваемая лишь редкими звуками улицы из окна.

А я опять зависла в своих мыслях, копаясь в уголках памяти. Ведь должна же я что-то помнить? Ладно, пусть не день аварии, не ближайшее прошлое, а, например, детство? Возможно, хоть так я нащупаю ниточку, которая приведет меня к настоящему, поможет разобраться в ситуации.

Родители. Егор сказал, я живу с матерью в общежитии. А отец? Он умер? Бросил нас? Его вообще не было в моей жизни? И где мама?

Образ родного человека расплывался перед глазами. Как неясный силуэт в дымке тумана. Но я почему-то была точно уверена, что, если бы она оказалась тут, я бы ее непременно узнала.

Может, мама на работе? Почему ее нет рядом? Почему вместо нее около меня дежурит совершенно чужой человек?

Как непривычно жить без прошлого. Без воспоминаний, без элементарных переживаний.

Я огляделась вокруг, подмечая детали, и только сейчас заметила, что палата, в которой очнулась, далеко не бюджетная. Небольшая, одноместная, с хорошим ремонтом и всеми удобствами. Перед выходом виднелась еще одна дверь. Видимо, санузел.

Это Егор похлопотал, чтобы меня перевели сюда? Вряд ли у моей семьи столько денег, учитывая обстоятельства. Получается, Арсений из состоятельной семьи? И Егор не простой человек.

Я уже открыла было рот, чтобы узнать подробности, как в коридоре послышались шаркающие шаги, спорящие голоса. Дверь распахнулась, и в комнату зашли сразу трое человек в белых халатах. Две женщины и мужчина.

Ох, черт! Я такая важная персона?

Целый консилиум?

Поздоровались с Егором, перекинулись парой слов о чем-то своем и переключились на меня. Осмотр, замер давления, вопросы о самочувствии, о том, что помню из последних событий.

К концу разговора у меня разболелась голова от их бурной деятельности, о чем я им и заикнулась. К моей великой радости, намек был понят.

— Что скажете? — встал со стула Егор, когда врачи, закончив, собрались уходить.

— Состояние стабильное в общем плане, — поправив очки на переносице, ответил врач-мужчина. — Угрозы нет. С ребенком тоже, слава богу, все в порядке. В ее случае это вообще чудо. А вот по поводу провалов памяти так сразу сказать трудно. Посттравматическая амнезия. Тут нужно комплексное обследование, которое осложнено тем, что не все процедуры разрешены в ее положении. Но это тоже решаемо. В нашей клинике первоклассные специалисты. Я думаю, подобное не станет проблемой.

— Я понял. Как долго она пробудет в больнице?

— Мы не боги. Всего лишь врачи, — развел руками невролог. — Неделя-две — минимум, а там посмотрим. Возможно, если не будет осложнений, выпишем раньше. Но не обещаю. Все зависит от ее состояния здоровья и развития плода. Организм молодой, обычно такие на поправку идут быстро, если нет каких-то хронических заболеваний.

Егор согласно закивал. Задал еще несколько вопросов, а после выразил желание поговорить с врачом лично, с глазу на глаз. За дверью. Отчего у меня закралось странное нехорошее предчувствие.

Что он хотел узнать? Почему это нельзя было обсудить при мне? Что за тайны такие за моей спиной?

А хуже всего, что я даже возразить ничего не могу, потому, что пока все эти ощущения на уровне интуиции и никаких фактов против него у меня нет.

Глава 2

Егор вернулся через четверть часа. К тому времени я успела встать с кровати, выглянуть в окно, оценить прилегающую к больнице территорию, сходить в туалет и даже почти созрела, чтобы принять душ.

Белое пушистое полотенце дожидалось меня на тумбочке, заботливо оставленное местным персоналом.

Порылась в ящиках в поисках чистого нижнего белья, но, увы, ничего подходящего не нашлось, поэтому пришлось отправиться без него.

Голова немного кружилась от слабости, тело местами болело. Идти тоже было непривычно, словно ноги малость подзабыли свою прямую функцию, то и дело норовя подкоситься.

Интересно, как долго я спала? Или была без сознания?

Уже у самой двери услышала щелчок щеколды, обернулась, чтобы посмотреть, кто пожаловал.

Вдруг мама? Или еще какие важные гости из прошлого?

Но от резкого движения перед глазами все неожиданно поплыло.

Я неуклюже схватилась за пластиковую панель, пытаясь не упасть. Кровь мощным напором хлынула в голову, в ушах зашумело, и дышать стало тяжело.

— Твою ж мать! — громыхнуло рядом.

Странный шум сзади еще больше вывел из равновесия, и я почувствовала, как медленно оседаю на пол.

— Юля! Юля, ты меня слышишь? Да чтоб тебя! — Сильные руки вовремя подхватили за талию, прижав к крепкому торсу.