Отряд (СИ) - Валериев Игорь. Страница 70

Если кратко, то эта служба подчинялась лично императору. Мне как руководителю было дано право свободного «входа за кавалергардов». В функционале предусматривалось получение информации из любой государственной службы империи, включая МИД, МВД и военное ведомство, её анализ, выводы и разработка оптимальных решений по обеспечению безопасности и государственных интересов Российской империи.

Для силового решения проблемы предусматривалось создание для начала усиленной роты «головорезов», которых будут готовить для действий как внутри страны, так и за рубежом.

Для действий за рубежом я предложил больший упор сделать на набор молодых людей, заканчивающих институты и университеты, и готовить из них разведчиков. В этом можно будет использовать опыт работы военных агентов при посольствах. Почему не военных офицеров или жандармов? К, сожалению, это были уже сложившиеся личности с кодексом офицерской чести. Не думаю, что кому-нибудь из них можно было бы предложить сделать то, что совершили мы в Англии.

Поэтому, я вот уже третий месяц усиленно морщил репу, вспоминая всё из того, что знал и помнил из моего прошлого-будущего по службе внешней разведки и КГБ с ФСБ. Психоотбор кандидатов, их обучение, идеологическая обработка и такое прочее. Как говорится, проще научить с нуля, чем переучивать. Опыт полицейской школы в Хабаровске показал, что у студентов, особенно вольнодумцев, проще ломать психологические барьеры. Они и так готовы к различным авантюрам. А если им еще и показать заманчивое будущее в карьерном росте – горы свернут.

Для работы внутри страны предполагалось набирать как студентов-отличников- вольнодумцев, так и отдельный взвод специальных, считай силовых, операций. Последних решили набирать из казаков малолеток Амурского войска. Опыт моей с братами школы для обучения казачат, распространённый по станицам, позволил значительно усилить подготовку будущих воинов на Амуре. Кто из молодых казаков не мечтал повторить подвиги Ермака, который теперь у самого царя служит.

Военному губернатору Амурской области генерал-лейтенанту Грибскому был отправлен приказ отобрать тридцать малолеток по определённым требованиям, а также направить в Гатчину хорунжих Селевёрстова и Данилова. Первый нужен был мне как командир будущего взвода специальных операций, второй как администратор.

Так же на два года лишал своих братов-урядников их семей. Они должны были в центре поработать инструкторами с очень хорошими окладами, которые не уступали имевшимся у агентов секретной службы. Думаю, браты останутся довольными, что их выдернут из зоны боевых действий в столицу и позволят решить финансовые проблемы в семьях. А мне проще работать с теми, кого я знаю, кому верю и готов доверить спину. Да и дополнительные сорок верных бойцов рядом с императором не помешают.

По педагогическому составу и программам обучения для двух других взводов было много вопросов. Пока подыскивались кандидаты на роль преподавателей. Я представил Николаю примерный перечень предметов, которые будут изучать разведчики и «кровавая гебня». Тот дал добро.

В общем, работы было проделано много. Постепенно скелет центра начал формироваться. На днях должны прибыть амурцы, для которых уже были подготовлены места проживания, новая форма, оружие, полигон.

Два других взвода будут формироваться в июне-июле, когда в высших учебных заведениях начнутся выпускные экзамены. А пока Кошко и тройка новоиспечённых дворян занимался отбором кандидатов для учёбы, знакомясь с личными делами студентов.

Ещё одним радостным моментом было отличное состояние дел у супругов Бутягиных. Павел и Мария прибыли, как мы и договаривались в моё имение. Проинструктированный управляющий довёл эту информацию до Кораблева, а тот познакомил Бутягиных с Боткиным, и, как говорится, они нашли друг друга.

Когда я, вернувшись из «командировки», организовал изобретателям пенициллина приём у императора, тот уже знал о восторженных отзывах по этому лекарству от Боткина и других медицинских светил столицы, ставших свидетелями, как инъекции нового препарата вытаскивают пациентов буквально с того света.

Сергей Сергеевич, как лейб-медик и ординарный профессор академической терапевтической клиники, организовал на её базе для Бутягиных возможность проведения экспериментального лечения с помощью пенициллина.

Как результат, на приёме у Николая Второго Павел Васильевич получил орден Владимира четвёртой степени, потомственное дворянство и следующий по табелю чин. Мария Петровна «вензелевый подарок» в виде броши украшенной бриллиантами, производства Фаберже. Кстати, это была первая изготовленная брошь с вензелем Николая Второго.

Но не это было основным подарком. Мне и Боткину удалось уговорить императора профинансировать создание под руководством Павла Васильевича Томского бактериологического института, при котором создать производственные мощности по производству пенициллина, а также противодифтерийной сыворотки и оспенной вакцины. А в будущем и других лекарств. Главное подальше от чужих глаз и с патентованием новых лекарств. Для этого было предложено Государю внести изменения в «Положении о привилегиях на изобретения и усовершенствования» девяносто шестого года, включив в него патентную защиту лекарственных средств. Было предложено оформлять патенты на: химическое соединение (формулу); способ получения химического соединения (субстанции); способ лечения с использованием химического соединения или фармацевтической композиции.

Выслушав наши с Боткиным мнения о том, какие средства в бюджет может принести реализация в империи и за рубежом того же самого запатентованного пенициллина, а также продажа лицензий на его производство в другие страны, Николай проникся и решил активно «пробить» данный вопрос через Госсовет.

Если это произойдёт, то Бутягины с их пенициллином станут первыми ласточкам, а в дальнейшем и миллионерами. И я приложу все усилия и своё влияние на императора, чтобы новый закон прошёл через Госсовет. Если надо будет, то и террор личный объявлю всем замшелым старым пенькам, заседающим в этом консервативном законодательном органе.

В общем, у Павла Васильевича и Марии Петровны всё складывалось очень удачно. А мне сегодня надо было решить ещё один наболевший вопрос – поставить, так сказать, все точки над «i», в своих отношениях с Машенькой Беневской.

По прибытию в Гатчину, я смог только через своего управляющего отправить ей вещи, переданные со мной Аркадием Семёновичем. Как выяснилось, в отличие от брата, снимавшего в столице комнату, Мария проживала в доме у родного брата её дедушки по линии Нины Викторовны. Дядя матери Марии был, всего лишь на всего, бывшим членом Главного военного суда генерал-лейтенантом Иващенко Порфирием Алексеевичем.

После нашей эпопеи встречался с Марией всего дважды. Служба занимала всё время. И вот сегодня я у неё на дне рождения. В шесть вечера начнётся торжество, а пока гости стекаются в дом генерала Иващенко. По столичным меркам, очень неплохой такой домик. Будет где и за столом посидеть, и зал есть для танцев, где стоит очень хороший рояль. Когда Мария меня представляла в нашу первую встречу в январе двоюродному дедушке и его семье, пришлось песни попеть под аккомпанемент Марии.

Вручив имениннице шикарный букет роз, и, приложившись к ручке, был познакомлен Марией с теми гостями, что уже успели прийти. Это были две симпатичные девушки однокурсницы и её друг детства – Борис Викторович Савинков, прибывший в столицу решить какие-то семейные финансовые дела, перед тем как убыть в Цюрих, куда уже уехала его жена.

Раскланявшись с молодым человеком, на лице, которого так забавно смотрелись усы с загнутыми вверх концами, особенно на фоне больших залысин, ушёл в кабинет хозяина дома, чтобы выразить старому генералу своё почтение. Там познакомился с младшим сыном Порфирия Алексеевича капитаном гвардии Владимиром Порфириевичем, служившего на Охтинском пороховом заводе в должности начальника пироксилинового отдела.

Пообщавшись с ними минут десять, покинул кабинет и отправился в комнату с небольшим балкончиком, чтобы подышать свежим воздухом и кое-что обдумать. В доме Иващенко топили хорошо, плюс генерал признавал только свечное освещение, так что в моём парадном мундире было несколько жарковато.