Оборотень по объявлению (СИ) - Буланова Наталья Александровна. Страница 47
— Да вы маньяки, — констатировала я, и Тимур громко рассмеялся.
— Ничего смешного, — хмуро посмотрел на того Стас. А потом с непередаваемым выражением взглянул на меня: — Тебе могло быть плохо.
Смех брюнета тут же затих, и Суворов спросил:
— Готова завтракать?
— А сколько времени? — я совершенно не ощущала голода. Хотелось завалиться обратно на подушку, завернуться в одеяло и спать.
— Одиннадцать, — многозначительно показал глазами на часы на стене Тимур. — И ночь прошла хорошо. Думаю, у нас есть большие шансы на выздоровление!
— Я бы не спешил с выводами, — Стас внимательно вгляделся в мое лицо. — Ты плохо выглядишь…
— Всегда мечтала такое услышать от мужчины, — я постаралась рукой придать волосам более-менее презентабельный вид.
— Да ладно тебе! — подскочил с кресла Тимур. — Она устала, предыдущую ночь не спала.
— Тогда точно надо поесть, — заключил Стас.
— А давай я потом? Сейчас, и правда, так хочется спать… — мои глаза слипались.
— Конечно! — не дав блондину шанса на ответ, Тимур обхватил того за плечи. — А вот нам надо набраться сил! А Лена пока отдохнет!
Тигр, судя по всему, не хотел оставлять меня наедине со Стасом и, что-то обсуждая, вывел из комнаты.
А я с облегчением легла на спину и закрыла глаза. Мне давно так не хотелось уйти в царство Морфея…
Слова доносились до меня словно из-за стекла. Толстого пуленепробиваемого стекла. Еле слышные звуки, которые никак не хотели складываться в слова. А вот уколы иглы я прекрасно чувствовала!
— Хватит! — удалось выговорить мне заплетающимся языком.
— Очнулась! Лена! Лена, ты меня слышишь? — кто-то пытался до меня докричаться, но я не хотела откликаться. Я хотела спать. И чтобы в меня не тыкали чем-то острым.
Но о покое можно было только мечтать. На место иглам пришло землетрясение, и я нехотя открыла глаза.
— Давай же! Ну! Ле-на!
— Зачем я вас слушал! Так и знал, что так все будет!
— Он едет?!
— ДА!
— Зачем… Зачем так орать? — от этого шума у меня стоял звон в ушах. — Я чуть-чуть посплю…
— Тебе нельзя спать, Лена!
— А дайте я! — наконец из мужского гомона я разобрала женскую речь. Мои глаза закрывались, и я не успевала понять, что творится вокруг. Но, признаться, меня это не так уж сильно и волновало.
Зато мне сразу стало до всего дела, когда меня захлестали по щекам.
— Эй! — открыв глаза и видя все вокруг как в дымке, я постаралась поймать руку. Да вот только собственное тело меня не слушалось.
— Вот-вот, открывай глаза! — кто-то обхватил мою голову руками. Обволакивающий голос меня успокаивал, я присмирела, и веки стали опять тяжелыми. — Лена, ты же хочешь быть здоровой?
Я нашла в себе силы кивнуть. Конечно, хочу.
— Смотри на меня!
Я постаралась сосредоточиться на том, кого вижу перед собой, как громко хлопнула дверь.
— Почему вы меня раньше не позвали?!
— Мы думали, что она спит. Подняли тревогу только тогда, когда второй раз не смогли ее добудиться.
— Она проспала до вечера, а вам это показалось нормальным?
— У нее были тяжелые сутки!
— Вот сейчас у нее будут действительно тяжелые сутки! Я бы сказал — решающие для жизни! Кладите ее на живот, тормошите, не давайте спать!
Я уже бодроствовала. Смогла уловить нить разговора, правда, пока плохо понимала, кто и что говорит. Хотелось и спать, и узнать, что же будет дальше.
Ощущение рук на теле воспринималось краем сознания. Как и смена положения. Ну на животе, так на животе! Так тоже отправляться в царство Морфея можно…
— Лена! Ответь, это важно!
— Да? — я смогла собраться с силами для ответа.
— Сейчас Павел будет лить на рану кровь Стаса.
— Нет, — простонала я, вспоминая, что мне от этого ничего хорошего не будет.
— Это надо, Лен! — теперь я различила голос Стаса.
— Не хочу…. Собачкой… — слова путались в голове.
— У меня есть предложение! — услышала голос Тимура рядом.
— М-м-м? Руки? — помня, что нельзя засыпать, я старалась как могла. Вот, даже шутку родила.
— Почти! — отмахнулся он. — Митяй говорит, что если смешать кровь Стаса с моей, это нейтрализует возможную привязку…
— Я не согласен! Это может убить весь эффект!
— Возьмем мою кровь в меньшем соотношении, — не уступал Тимур, а я не успевала вклиниться в диалог. Сосредоточилась только на том, чтобы уловить смысл разговора.
— Ты в своем уме? Она почти умирает, а ты о привязке?! — почему-то кричал Стас.
— Тогда она захочет умереть после, когда будет зависима! Ты сам должен это понимать! — после этих слов Тимура в комнате повисла осязаемая тишина. Я широко открыла глаза и повернула голову, чтобы удостовериться, что дело не в моем слухе.
— Несколько капель, думаю, не убьют эффект и силу крови донора, — вставил свои пять копеек Павел, а я прохрипела, чувствуя, что скоро уйду в темноту:
— Я согласна…
***
Открывать глаза было легко. Тело наполнено силой, как налитый до краев стакан. Она перенасыщала меня, готова расплескаться наружу… Я уже и забыла, когда последний раз испытывала такое чувство. И оно мне безумно понравилось!
Когда ты здорова, здоров и дух, а на губах играет улыбка. Я смотрела в потолок, ощущая, что все плохое осталось позади.
Я приподнялась на локтях, с удивлением всматриваясь в кружева ночной сорочки, которую видела первый раз в жизни. Надо же! Меня кто-то переодел!
Белый хлопок прилип к спине, и я не поворачиваясь знала — простынь подо мной мокрая насквозь.
Сев на кровати, я провела рукой по волосам и скривилась. Потому что они напоминали на ощупь соломенную кучу. Или сваленную паклю.
Пришла очередь плеча, и я, приспустив край короткого рукава, наткнулась на белую ткань. Забинтовано! Но несмотря на то, что я не могла увидеть, что там с моей многострадальной раной, я была полна уверенности в том, что наш «эксперимент» с кровью удался.
Потрогала кожу вокруг и не ощутила ставшей уже привычной боли. Если воспаление и осталось, то совсем небольшое.
— Мой бог! Ты пришла в себя! — Полина зашла в комнату с журналом, но как только увидела, что я уже проснулась, бросила его на пол и метнулась ко мне. Первым делом она попробовала мою голову и улыбнулась с таким выражением, что у меня сердце дрогнуло. Она и правда переживала обо мне.
— Как ты себя чувствуешь? — девушка достала телефон и стала быстро набирать на нем что-то. — Не тошнит? Головные боли? Павел предупреждал о них, так что не бойся, это нормально!
— Нет, я ощущаю себя… абсолютно здоровой! — прислушавшись к себе, ответила я.
— Правда? — казалось, что Полина до сих пор не верит своим глазам. — Ты просто не представляешь, какими были для нас эти три дня!
— Три дня? — не поверила я своим ушам.
— Да! Ты металась в бреду, тебя рвало даже от воды, и мы не знали уже, что предпринять. Павел сказал, что нам остается только ждать. Что мы не можем ничем тебе помочь… И это было самое ужасное!
До нас донесся звук быстрых шагов, и дверь распахнулась, ударившись о стену.
— Лена! — воскликнул Стас и бросился было ко мне, но ему преградила дорогу Полина.
— Ты сдурел?! Помнишь, что доктор говорил? Ей нельзя вас двоих сейчас видеть! — отчитывала она брата, оттесняя к выходу. Я поймала его внимательный взгляд, а потом увидела за его спиной и Тимура. На его лице чернела щетина, а глаза цепко смотрели на меня, оценивая каждый сантиметр. — Слышишь?! Это к вам обоим относится! — Полина топнула ногой. — Не надо было тебе писать! — в сердцах крикнула она, и только тогда они отступили, и я услышала голос Тимура:
— Как она?
— Прекрасно! — я хотела ответить сама за себя. У меня было много сил! Казалось, что хватит и на пробежку! Вот только я сомневалась, что кто-то мне позволит ее осуществить…
В глазах обоих мужчин стояло столько вопросом и эмоций, что я закусила губу, теряясь. Мне хотелось их пригласить внутрь, чтобы они не стояли на пороге, вытесняемые Полиной, но слова Павла меня смутили.