Приемный (СИ) - Кочеровский Артем. Страница 38

Встреча длилась три часа, за которые от скуки Тритон постарел не меньше, чем на год. Его заслушали в последней пятёрке. Липовый доклад прокатил и зашёл лучше, чем предыдущий. Винс удостоил Тритона одобрительным: «Хорошо».

Как бы Тритон не спешил свалить из этого мерзкого для него общества, он задержался. Сделал вид, что отвечает на сообщение, а сам поглядывал на проходящих к выходу лидеров. Три из четырёх Иксов, с которыми он встречался, кивнули. То был хороший знак. Очень хороший знак…

… … …

Вернувшись в поместье, он еле поборол соблазн принять душ, чтобы смыть с себя мерзость и лицемерие после встречи. Дела не ждали. Он вошёл через парадный вход, кинул портфель на диван и поспешил в цокольный этаж.

Обычно Тритон проводил совещания со своими людьми в зале, но в этот раз собрал их в крохотной комнатушке наблюдения. Помощник Фавир предложил посмотреть запись на большом проекторе, но для того требовалось пождать десять минут.

Тритон ждать не хотел. Ворвался в тёмную комнату с десятками мониторов на стене, где его уже ждали: дежурный, Фавир и Кадам в привычной чёрной рубашке. Тритон медленно посмотрел на каждого, будто проверял — все ли пришли, и пришли ли именно те, кого он звал, а на Кадаме взгляд задержал. Тритон так до конца и не решил: злиться ему на Кадама за то, что тот профукал пацана, или жалеть, потому как Кадам еле выкарабкался с того света. Затем Тритон вспомнил выставленный за его лечение счёт и определился — злиться:

— Показывай! — приказал Тритон, усаживаясь в единственное кресло.

Дежурный заранее подготовил самые интересные обрывки записей. Нажал кнопку, и картинка на экране пришла в движение. Один за одним Тритон просмотрел все запечатлённые фрагменты с неким Данилом Огинским на территории его поместья. Пять раз подряд просмотрел процедуру Прозрения и приказал замедлить видео, когда мастер передавал ему фиолетовый сгусток. Не менее тщательно Тритон изучил видео с дракой в доме, после чего посмотрел на Кадама:

— И что это было?!

— Ну…, - Кадам отвёл взгляд. — Не уверен, но, кажется, энергия Икса оказалось слишком сильной для него. Поглотила на только тело, но и разум. Только непонятно, почему он вёл себя адекватно.

— Вот именно, — пробормотал Тритон. — Переполненные даже говорить не в состоянии. Узнали про него? Какая энергия? Способности?

— Он бракованный, — ответил Фавир. — Возможно, поэтому реакция после вмешательства и была непредсказуемой. Скорее всего, он уже мёртв. Незанятое сторонней энергией тело приняло энергию Икса за свою. После такого вмешательства даже люди с энергией ломаются, а бракованный. У него не было шансов.

— Интересно…

— Но мы обезопасились. Через Летёху объявили пацана в розыск и пообещали вознаграждение. Если он где-то засветится, то мы узнаем об этом первыми. Впрочем, я думаю, о нём мы больше не услышим.

— Пацана нужно найти! — сказал Тритон, уставившись в глаза Данила на мониторе.

— А?

— Б! Ты не только перед пацаном обделался, но ещё и в уши долбишься?!

Кадам опустил голову и отступил на шаг назад. Фавир, что прежде хотел что-то сказать, передумал и сложил руки в замок.

— Я очень надеюсь, что вы правы, и пацан умер. Но нужно проверить, — Тритон выдохнул и повернулся к экрану. — Найдите тело или свидетелей. Наведайтесь к мудаку, который его привёз, делайте что хотите. Но помните — работать нужно аккуратно. Есть подозрение, что шавки Винса следят за всеми ячейками.

— Сделаем! — за двоих ответил Фавир.

— Если найдёте живым, то тащите живым, — Тритон почесал подбородок. — Выглядит так, будто в доме с ним что-то случилось… Как будто… Да нет-нет… Не думаю, что он может быть одним из них…

Глава 19. В гостях

О поисках полмиллиона не шло и речи. Самое прибыльное дело за всю историю существования Труб принесло нам пятьдесят тысяч, а ведь Тарас разыскивал подходящее под принципы банды дело несколько месяцев и столько же прощупывал почву.

Конечно, не стоило забывать, что я до сих пор оставался не обналиченной сотней тысяч долларов, но парни стёрли эту информацию из памяти. Возможно, если бы сотка решала проблемы целиком, отношение к вознаграждению изменилось. Но всё было так, как было.

Шмель оказался злопамятным и мстительным, а его посыл — очевидным. Если бы он хотел получить деньги, то, во-первых, назвал бы приемлемую сумму, а во-вторых, дал бы нам время.

Полмиллиона за пять дней. Для четырёх подростков, которые считали достатком шуршащие в карманах сотни, такое требование нельзя было назвать иначе, как приговор.

Шмель всё это время помнил про Тараса. Вряд ли он засыпал с мыслью, как отомстить зарвавшемуся мальцу, который не только слил в реку «подарок» для полицейских, но и осмелился шантажировать Калёных. И всё же, наглости того поступка хватило, чтобы спустя несколько лет о нём вспомнить.

Мы снова сидели на кухне и ждали, когда Тарас поговорит по телефону. Надеялись, что он принесёт спасительную новость или идею. Но Тарас пришёл, положил телефон на стол и уставился в окно. Прошло две, три, пять минут. Он так ничего и не сказал.

— Что будем делать? — спросил Желудь.

— Думаю, — ответил Тарас и продолжил смотреть в окно.

Быть может, у Желудя столь поздно начался переходный возраст, и ломался характер, а может он менялся под давлением стресса, но Пухлый второй раз за два дня поражал своей напористостью:

— Думать нужно быстрее! Через пять дней нас всех грохнут! Вонючий Шмель! Он бы ещё полмиллиарда попросил! — Желудь упёр руки в бока и потоптался на месте. — Нужно рассказать старшим! Может кто-то нас защитит?!

— Заткнись!

— Чего сразу заткнись?! Нужно что-то…!

Разбушевавшегося Желудя пришлось успокаивать, и Тарас напомнил ему, кто в Трубах главный:

— Заткнись, пока я тебе нос не сломал!

Желудь дважды фыркнул ноздрями. На секунду показалось, что он осмелится перечить лидеру, но вовремя одумался и отступил к двери. На лице у него вместо привычного смирения запечатлелись обида и злость.

— Свалим из Бетонки и спрячемся, — сказал Карате.

К побегу склонялся и я. Недвусмысленными намёками Тарас дал понять, что Калёные грохнут не одного его. В худшем случае достанется всем четверым, в лучшем — избавятся от Тараса и меня. Ведь это я отбил мозги Пехе.

Вот только с побегом было не всё так просто. И проблема была даже не в моём розыске. Как оказалось, за скромную тысячу баксов Тарас без малейшего риска провезёт нас в любой из соседних районов.

Исторически так сложилось, что города расширялись, поглощали соседствующие деревни, а потому делились на зоны. Прежде районы не отгораживались друг от друга. Нужда — возвести стены и построить пропускные пункты — появилась во время Мировой Гражданской Войны.

Впрочем, стены работали не везде и не всегда. В особо горячих городах враждующие стороны рушили стены и делали проходы там, где они требовались. Куда больший эффект от разделения районов получали города, где накал сражений стихал. Громадное поле боя делили на мелкие поля, отчего жители постепенно ограничивались проблемами в своей зоне. Война хоть и продолжалась, однако из беспорядочной бойни тысяч людей, она превращалась в беспорядочные сражения сотен.

Мировая Гражданская война закончилась восемьдесят лет назад. И всё же стены во всех крупных городах продолжали существовать, а пропускные пункты — работать. У тех, кто постоянно ездил в другие районы были постоянные пропуска, а редких путешественников просили показать документы.

Полицейских на границе с Бетонкой уже давным-давно прикормили. Если раньше проехать за взятку могли только знакомые или знакомые знакомых, то сейчас за тысячу долларов без лишних вопросов пропускали любую машину. Это была хорошая новость. Если Трубы соберутся валить из Бетонки, то по крайней мере, я не останусь здесь один. Но была и плохая.

Бетонка граничила с четырьмя районами. Попасть в один из них — не проблема, а вот пробиться дальше — не выйдет. Во всяком случае не так быстро. Пускай в других районах не господствуют банды, как в Бетонке, но это не значит, что их там нет. Можно не сомневаться, что у местных банд есть выход на своих полицейских, но получить этот выход Трубам за пару дней… Вряд ли.