Жизнь под крылом смерти... (СИ) - Марченко Ростислав Александрович. Страница 22

Ситуация становилась интересной.

— И зачем она тебе?

— Ну а зачем мне может понадобиться красивая женщина? Я из — за этой фрейи попал в клетку, обидно знаешь!

— И права на лён на ней теперь повисли, — буркнул я.

— Если ты на этот фьеф претендуешь, я ничего не говорил, — замахал руками мой собеседник. — По слухам, что у тебя с той пленной альвой всё по — настоящему.

В этот раз, не справившись с эмоциями, развел руками уже я сам.

— Прямо — таки все теперь про мою личную жизнь осведомлены!

— Хе — хе — хе — хе. Привыкай, капитан. Теперь за любым твоим шагом много глаз следит.

— Интересное предложение, — задумался я. Идея сделать эту смачную женщину, без всяких комплексов пытающуюся спрятаться от возникших в ее жизни проблем под мужским одеялом, не своей, а чужой головной болью, как минимум заслуживала внимания.

— Дашь время подумать? Пока не решу, даже обещаю ее не трогать.

Удивленный ан Бекхарден расплылся в широкой улыбке.

— Что это? Правда что твоя альва так была хороша?

Я посмурнел. Вспоминать Айлин не хотелось, мысли, что с ее стороны в ходе нашей связи вместо чувств было одно притворство, грызли душу не хуже стаи волков. А когда вспоминал обстоятельства расставания, вообще хотелось кого — то убить.

— И это тоже. Но главное в ней другое. Слишком уж фрейя Карин умная и как бы тебе сказать правильно, небрезгливая женщина. — Вообще я хотел сказать: «Женщина без комплексов» но не нашел в имперской кайре смыслового аналога. — Иногда даже, кажется, что думала в этой чете тоже она, а не безвременно почивший старичок.

— Преувеличиваешь, — тут же задумался, нет ли определенных минусов, в идее заполучить фрейю Карин в свою постель Адель.

— Разве что немного совсем, — вздохнул я. — Что фер Редвин не дурак и интриган не из последних мне понятно. Но они серьёзно поругались, перед тем как он к нам поехал. Причину угадать сможешь? Слуги не знают. Тех, кто мог знать, я, увы, неосторожно убил к х…м.

— Вот как?

— И я о том же. Подозреваю, что дама была против, но супруг рискнул показать свое я. У него это получилось.

— И что делать будешь?

— Да выпотрошу ее, наверное, — брови Аделя дёрнулись в немом изумлении, — и тебе отдам. Сумеет основную часть грязи на мужа свалить, пусть живет и здравствует. Дальше соблазняет мужчин. В этом мире каждый крутится, кто, как может, полным — полно куда более неприятных людей, чем разбойничающие рыцари. Мы с тобой, например.

— Ха — ха — ха, — развеселился ставший подозрительно позитивным ан Бекхарден.

— Ты выкуп готовь, а не хохочи, — принял я окончательное решение, не став обманывать самого себя и признав, что стати рыжей альвы меня до сих пор не отпустили.

Выбить клин клином, связавшись с пойманной в замке змеей было бы слишком непредсказуемым по последствиям решением. Это не в бордель, в конце концов, заглянуть. Так что пусть Адель с ней и мается, раз захотел. «Бойся своих желаний, ибо они сбываются» товарищ.

— Сколько просишь? — Решил, сразу не отходя от кассы урегулировать финансовые вопросы ан Бекхарден.

— Сто золотых.

— Очень дорого за женщину, — покачал головой тот. — Не стоит она того.

— Даже с фьефом?

— Чтобы фьеф через нее отжать, на фрейе Карин жениться надо. Женитьбы в моих планах нет.

— А вдруг у вас появятся чувства? — Предположил я.

— Не думаю, — отрекся Адель. — Эта профессиональная вдова уже двух мужей пережила, третьим оказаться не хочу.

— Тебя целая рота охраняет, — разбил я его довод. — Женщина фрейя Карин явно весьма неглупая. За такой, как за каменной стеной. Если конечно сумеешь ее лояльность и уважение заполучить.

Адель на какое — то время задумался, не понимая, шучу я или нет:

— Фер Вран ден Гарм… ты сейчас серьёзно говоришь, или как на рынке товар нахваливаешь?

— Не буду считать твои слова оскорблением, — ухмыльнулся я. — Абсолютно серьёзно. Как в речи на похоронах.

— Ста золотых всё равно не дам, — принял шутку ан Бекхарден.

— Могу до девяноста опустить.

— Жрецы говорят, что людская жадность богам противна.

— Никогда такого не слышал.

— Вран, за десять золотых я себе отличного боевого коня куплю, а ты мне заежженую кобылу за девяносто предлагаешь!

— Зато ничему учить не надо. И ты только посмотри на ее круп!!!

— А — ха — ха! — Захохотал капитан.

— Двадцать ещё могу дать, — отсмеявшись, перешел Адель на деловой лад. — Больше благородная дама не стоит. Мы не на большой войне, надавит Наместник — придётся отпустить. Одни убытки.

— Договорились, — неожиданно для него кивнул я, не став дальше задирать цену. Пошутили и будет. Даже со всеми перспективами, благородную пленницу в лагере сбыть с рук за большую цену было трудно. Айлин примерно по тем же причинам в десять золотых при дележе оценили.

— И ты обещал ее не трогать! — Напомнил мне ан Бекхарден.

— Не вопрос, — пожал плечами я. — Кукушонка можешь не опасаться.

Адель вильнул взглядом. Я мысленно захихикал, подброшенная мной идея стать для фрейи Карин третьим мужем определенно легла на унавоженную почву. Не вечно же ему бобылем по дорогам войны ходить. Не мальчик, чай, давно пора подумать о родовом гнезде и детях. Для столь опытного капитана наемников такая вовремя вброшенная рекомендация как «можно предполагать, что думала в этой чете тоже она, а не безвременно почивший старичок» безусловно, имела, куда большее значение, чем шикарная грудь, задница и красивое лицо. Надежный тыл на войне — это немаловажно, на таком фоне внешность могущей сохранить и преумножить награбленные богатства супруги идет не более чем приятным бонусом.

Собственно, это было все, что я для попавшейся в мои сети незаурядной женщины мог сделать, чтобы беспроблемно для нас обоих от нее избавиться. Как бы то ни было, несмотря на ее ставшее очевидным участие в убийствах и ограблениях, дама мне очень понравилась. А что до ее преступлений, то эпоха вокруг такая, когда человеческая жизнь и медяка не стоит. Вон, одна из самых знаменитых женщин эпохи Возрождения, «Львица Романьи» — Катерина Сфорца прославилась тоже далеко не одной только воинской доблестью.

«Тигрица Варена» облегчить мне выполнение данного Аделю обещания не спешила. С подсовыванием тугой груди под неосторожную ладонь, впрочем, тоже уже не вульгарничала, действовала гораздо тоньше. Чужие реакции определённо отслеживал не только я один. Мою волю в ходе словесных поединков подтачивали плавно перетекавшие из одной в другую сексуальные позы, своевременные наклоны, позволяющие поймать мужской взгляд бездной своего декольте, загадочные улыбки и всё такое прочее, в ход шел весь доступный ей женский арсенал.

В итоге, когда в ходе очередного ее допроса снова начала поднимать голову мысль на часок другой забыть о своих принципах, а взгляд как магнитом притягиваться к кровати с балдахином, мне это надоело, и я решился на мужской подвиг.

— Фрейя Карин. Может быть, ненадолго отвлечёмся от дел вашего мужа, и я задам вам личный вопрос?

— Почему бы и нет. — Обворожительно улыбнулась женщина.

— Почему вы так себя ведете? В ходе нашего ночного знакомства это было неглупым выходом, но сейчас?

— О чем вы? — «Удивилась» она, довольно блеснув глазами.

— Вы прекрасно поняли, о чем я.

— Нет, я не понимаю. — Захлопала глазами фрейя, кося под дурочку точь в точь как моя бывшая жена. — Не желаете разъяснить?

— Ну, не понимаете и ладно, — не стал я принимать правила навязываемой мне игры. — В любом случае, скоро вы моей головной болью быть перестанете. Толочь воду в ступе начинает надоедать.

— То есть? — Тоже стала серьезной, сообразившая, что перебрала фрейя Карин.

— Продать вас решил. Адель ан Бекхарден с самой первой встречи на вас облизывается, прекрасный образ перед глазами стоит. Пристал как с ножом к горлу — «уступи красавицу, я из — за нее в плену ужасные лишения перенес!». Собираюсь согласиться, пока и в самом деле по горлу не чикнул.