Петровна (СИ) - Охитина Татьяна. Страница 30

— Врет, — громким шёпотом, склонившись к уху герцога, произнёс советник.

— Да что вы шепчетесь, — возмутился герцог.

— Простыл, ваша светлость. Голос пропал.

— Ну допустим. А почему она врет?

— Ну, во-первых, потому что книгу эту глазами своими видели лишь вы да я. А с её обложки на прошлой неделе сапфир пропал.

— Вор пойман, — напомнил герцог.

— Да, и это — во-вторых: вор — приятель нашей ключицы.

— С чего вы взяли?

— Работников замка расспросил, все знают, что у нее интрижка с тем стражником.

— А как же сегодняшняя пропажа, рубин? Не сходится, вор в тюрьме.

— Наоборот, сходится. Откуда у рядового стражника ключ от башни? Организатором кражи в обоих случаях была ключница, у неё есть доступ ко всем помещениям. Думаю, приятеля своего она специально подставила, чтобы за освобождение из тюрьмы что-нибудь с него получить. И тут очень удачно появились они, — он указал на Петровну с компанией. — Уверен, если вы как следует обыщете ключницу и её комнату, то найдёте пропажу.

Изменившись в лице, ключница бросилась к дверям. К дальним, в которые заводили пленников.

— Взять! — отдал команду герцог, и стражники рванули следом.

Ключница оказалась быстрее, ей не надо было тащить оружие, да и тяжёлой кольчуги у неё не было. Сбежит, с досадой подумала Петровна. Как есть сбежит.

Домчавшись до двери, ключница распахнула ее… и попятилась. В зал влетела Маруська — глаза горят, шерсть дыбом, в зубах погрызенная говяжья нога. Следом, с пиками наперевес, трое стражников.

— Схватить ключницу! — не растерялся герцог, и стражники мигом сменили цель. Маруська, выплюнув ногу, подошла к Петровне и, муркнув, уселась рядом.

Изрыгающую проклятье беглянку вернули к герцогскому трону.

— Обыскать и комнату проверить, — распорядился герцог. — А когда гневные вопли женщины затихли за дверью, окинул взглядом "шпионов" и спросил: — Ну и кто вы такие?

— Путники, — ответила за всех Петровна, видя, что Валентина занята внимательным разглядыванием советника. — Нам нет дела до ваших секретов. Мы ищем пропавшего родственника. Вот, у подруги моей брат пропал. Видный такой мужчина, в годах, седовласый, борода клинышком.

— А вам лично он кем приходится? — все тем же громким шёпотом поинтересовался советник.

— Мне? Друг, — без раздумий ответила Петровна. И вздохнула. — Если вы его не видели, можно мы тогда пойдём? Нам очень надо его найти.

— Не так быстро, — произнёс герцог. — С вами я ещё разберусь, искатели. Идите вон на лавке пока посидите, — и тут же отдал приказ: — Приведите вора.

Один из стражников спешно покинул зал. В наступившем тишине громкое урчание Маруськи звучало умиротворяюще. Петровна почесывала её за ухом, кошка млела. Затем эстафету перехватил Алмус, а потом и Валентина, перестав наконец пожирать взглядом человека в сером плаще.

Наконец дверь распахнулась, и в зал под конвоем стражников вошёл помятый тип с застрявшей в волосах соломой.

— Обвиняемый прибыл! — рявкнул человек за столиком, когда стражники установили мужичонку напротив герцога.

— Не слепой, вижу, — поморщился герцог. — Итак, обвиняемый, есть ли тебе что сказать в оправдание?

— Я не крал, хозяин! Чесслово, не крал! Я не…

Договорить ему не дали, дверь распахнулась, и в зал вернулись стражники. Один остановился у двери, держа растрепанную ключницу, другой устремился к герцогу.

— Ваша светлость, нашли! — он подскочил к трону и протянул раскрытую ладонь, на которой поблескивали камни.

— Где нашли?

— Один у нее в кармане, другой в комнате.

— Это все она! — воскликнул мужичонка, ткнув пальцем в ключницу, и бухнулся в ноги судье. — Хозяин, не вели казнить! Оклеветали меня, оговорили! Не брал я камушки, это все она, Фронька! — он пополз на карачках к трону, отставив костлявый зад.

И тут Петровна ахнула, закрыв ладонью рот — догадка, которая её осенила в камере, оказалась верной. Ей стало жалко Фронюшку, не смотря на её вероломство.

Советник что-то сказал, склонившись к уху герцога, но что именно Петровна разобрать не смогла из-за причитания воришки — тот уже дополз до судьи и пытался облобызать его сапог. Герцог же всячески этому препятствовал, отпихиваясь свободной ногой.

Побежала охрана, оттащила мужичонку на прежнее место.

— Повесить, и этого, и ключницу, — вынес решение герцог, — в назидание. А то совсем народ распустился.

Советник попытался возразить, но тот отмахнулся от него, словно от назойливой мухи. Глядя, как приговоренный извивается в руках охраны, Петровна не выдержала. Новенькая, свежесколоченная виселица внезапно примирила её с прошлым.

— Постойте! Ну нельзя же так!

Герцог дал знак стражникам, и те остановились.

— Да, они виноваты, но почему сразу вешать? Можно ведь и другое наказание придумать.

Герцог задумался.

— Хм, и то верно. Четвертование будет уместней, — произнёс он. — Или лучше колесование? А может за ноги к кобыле, да и в поле пустить? — он пощелкал пальцами, — Забыл, как это называется.

— Что вы такое говорите! — возмутилась Петровна. — Вы ведь нашли свои камни, во всем разобрались, может и…

— Ну ладно, ладно, — герцог скривился. — Хотите отрубание головы, пусть будет отрубание. Хотя это так банально.

— Да не хочу я никакого отрубания! — возмутилась Петровна.

И тут осуждённый наконец-то её узнал.

— Зина? Зинаида? Это ты?

Он снова попытался вырваться, но получил подзатыльник и затих.

— Вы что, знакомы? — насторожился герцог.

— Да это жена моя, Зинка!

— Жена? — взвизгнула ключница. — Ах ты кобелина! А клялся, что не женат!

— Бывшая жена, — утешила её Петровна. — Давно это было. И недолго. Я его выгнала.

— Не бреши, это я от тебя ушёл!

— Ага, — усмехнулась Петровна, — задом по лестнице, все ступени пересчитал.

Лицо мужика пошло красными пятнами.

— Я запнулся!

— Не выходи за него, — Петровна обернулась к ключнице. — Он бабник, проходимец и вор. Он уже тебя подставил. Наверняка идея украсть камни принадлежала ему.

Ключница закрыла лицо руками и разразилась рыданиями

— Ах ты паскуда! — взревел мужичонка. — И сюда добралась! Нигде от тебя покоя нету! — он снова рванулся, и снова безрезультатно.

— Так, — произнёс герцог. — Я смотрю, у нас тут заговор. Все друг друга знают, все друг другу родственники, — от его вкрадчивого тона по спине Петровны побежали мурашки. — Я понял, как с вами поступить, — он замолчал, а потом рявкнул, обращаясь к страже: — На виселицу их всех! Живо!

— Ваша светлость! — воскликнул советник, разом перестав шептать, и Петровна тотчас его узнала. — Одумайтесь!

— А может и ты с ними заодно, а? — накинулся на него герцог. — Может ты и есть зачинщик? Помнится, ты появился в моем замке при очень странных обстоятельствах. И все это время пытался разрушить мои порядки, вот, даже суд этот дурацкий — твоя идея. А прав оказался кто? Я! Стоило ли тратить время даром? Надо было сразу всех повесить — и дело с концом.

— Но это несправедливо! Есть же закон…

— В моих владения закон — это я. И я сказал — повесить! И знаешь что, Карлус, ступай-ка и ты на виселицу. Утомил.

Подскочившие стражники попытались его схватить, но тут раздался грохот, с потолка просыпалась штукатурка и в белом от пылевой взвеси воздухе замерцали силовые линии, образовывая светящийся семигранник… И погасли.

— Зря стараетесь, — с усмешкой произнёс герцог, — зал защищён от чар. А вы чего стоите, болваны! — рявкнул он на стражников. — Я что, сам их к виселицу должен тащить?

В зал вбежало подкрепление, и всех поволокли вон, за исключением герцога и его писаря. К Маруське никто приблизиться не рискнул, она пошла сама.

Солнце, зелень, запах свежих стружек — все это совсем не сочеталось со скорой смертью.

Петровна брела вперёд, подпихиваемая в спину ретивым стражников, и чувствовала себя странно. Ей казалось, что происходящее — дурной сон, и что она вот-вот проснётся. Ведь не может такого быть, чтобы финалом её богатой приключениями жизни стала какая-то дурацкая смерть на виселице.