Консул Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 40

— Но мы и так рабы! Они и так нас не любят!

— Вы рабы, — согласился Ярослав. — Верно — это наказание за былые проступки ваши или ваших родителей. Но боги дали вам шанс, послав меня. Тот, кто пожелает им воспользоваться — станет стараться и освободится.

— Вдали от дома!

— В новом доме! Новый Рим — вот теперь и ваш дом! Ибо мне не важно, во что вы верите. Мне не важно, какого вы роду-племени. Мне важно, только одно — чтобы вы старались на благо общего дела. Здесь, — он махнул рукой окрест, — много разных племен живет. И много разных верований. Есть и никейцы, и ариане, и иудеи, и поклонники иных вер в великом множестве. И все живут вместе. Все строят этот дом. И теперь Боги привели вас сюда. Да, пока в состоянии рабов. Но в ваших силах обрести свободу и новый дом. Впрочем, я неволить никого не буду. Освободившись, вы сможете вернуться в свой старый дом. Останавливать вас я не буду. Но и помогать в том не стану…

Сказал. Немного помолчал. И на этом закончил выступление. А рабов начали заселять в бараки, предварительно проводя санитарную обработку и отмывая.

«Рабов! Какой ужас!» — Мысленно восклицал наш герой, рефлексируя от того, до чего он скатился. Впрочем, дальше этих задавленных всхлипов дело так и не шло. Он просто не давал себе раскиснуть и поддаться чувствам. Дело было важнее. Тем более, что Ярослав не брал рабов всех подряд, гонясь за количеством. Ему требовалось только две категории подобных людей. Первое — ремесленники. Второе — красивые девушки.

Первая категория, к слову, и была целью его похода. Ему надоело цедить ремесленников по капли из Византии. Он захотел взять их сразу и много. И взял. В том числе почти семь десятков кузнецов, среди которых имелось несколько настоящих мастеров. И ювелиров десяток. И литейщиков, и жестянщиков и прочее, прочее, прочее. Добрая половина рабов, привезенных Ярославом к себе домой, были ремесленниками. Для чего он специально позволил грекам обратить в рабство большую часть населения Александрии. И потом из этой массы набирал себе долю в трофеях.

Вторая категория была нужна ничуть не меньше первой. Ведь в его городе был сильный крен в мужскую сторону. Огромная концентрация служилых и теперь еще и наемных воинов. И остро не хватало женщин. Из-за чего он планировал рабынь этих по освобождению, выдавать замуж за своих людей. А потом еще и использовать и для иных нужд державы. Ведь эти девочки были носителями очень многих языков. Ибо были свезены с огромной территории, наверное, всей Евразии, за исключением самых северных районов. От народов юго-восточной Азии, вплоть до Желтого моря, до британских островов. Имелась даже такая экзотика была как японка из клана Минамото, похищенная пиратами во время одного из набегов. Было несколько гостей с Индийского полуострова. Про разного рода африканок и речи не шло. Тут они были на любой вкус — от вполне себе «бледнолицых» берберок до натуральных шоколадок из тропических джунглей. Так или иначе, но языки — это важно. И Ярослав планировал их привлекать к обучению языкам и коммуникациям. В перспективе. Не всех, но многих.

Собственно, Ярослав и обменял всю свою добычу на рабов и продовольствие. МНОГО продовольствия. ОЧЕНЬ МНОГО продовольствия. Та же египетская пшеница по уговору с греками должна была не только по осени завозиться, но и следующие три года равными порциями. В том числе и потому, что за раз СТОЛЬКО вверх по Днепру они перебросить не могли.

Книг в Александрии к 865 году уже не было. Всю славную библиотеку арабы сожгли еще в VII веке, используя книги в качестве дров. Из-за чего именно культурное наследие почти не удалось захватить. Ранний ислам по своей токсичности и отрицанию Имперского наследия ничуть не уступал раннему же христианству. Поэтому они наперегонки рушили все, что оставалось от древних Империй. К сожалению. Хотя Ярослав надеялся…

Единственным культурным уловом стали кое-какие мраморные статуи. Но на них никто не претендовал. Их даже как трофеи не рассматривали. Были бы бронзовые — другое дело, их ведь можно было разбить и переплавить. Вон сколько металла! А тут — каменные фигурки какие-то. Они валялись в руинах старых, брошенных храмов, а местами и просто в канавах или на свалках. Многие были разбиты, но удалось найти кое-что в отменном состоянии. Так или иначе, но статуи шли отдельной статье, вынесенной за рамки трофеев…

Ярмарка с прибытием Ярослава открылась и пошла своим чередом. Торг. Увеселение. Соревнование. Но нашего героя она мало интересовала. Она была решенным вопросом и теперь требовала только своевременной поддержки и регулирования. Что сил отнимало не так много. Да и вообще — с этим вопросом отлично справилась Пелагея и парочка привлеченных ей родственников. Вот им это дело и нужно было поручить на постоянной основе. Консул же Нового Рима был мыслями очень далеко от этих мест. Мир закипал от нового витка бурного противостояния.

Дом Сарантапехос возглавил вновь образованную фему Египет вполне официально. И теперь старательно расширял свои владения, прежде всего продвигаясь вверх по Нилу. И к отбытию Ярослава уже занял земли до Фаюма включительно. Благо, что после Александрийской битвы сил халифата в регионе практически не было. То есть, практически зеркально повторилась ситуация, случившаяся в VII веке.

Технически у халифата еще были войска. Но были и другие направления. Точно также, как у Византии в свое время. И те несколько тысяч тюркских наемников, что еще остались в Самарре оказались в очень сложном положении. Куда им идти? Затыкать все дыры не получалось.

С одной стороны, в Александрии обосновались греки, активно расширяющие свои владения вдоль Нила. С другой стороны, болгары под предводительством их князя Владимира, взяли Тарс и осадили Антиохию. Восстали и армяне, начав свое вторжение. А в качестве вишенки на торте оказался Рагнар, который занял Крит и перерезал морское сообщение востока халифата с западом. В принципе у халифа был еще в руках флот в Тунисе, который мог парировать Рагнара. Но после чудовищного поражения в проливе Карпатос Сирийского флота он был крайне осторожен.

И это все на фоне крайнего истощения халифата из-за непомерных налогов, идущих на содержание наемников. Наемников, которые вот уже полвека удерживали власть в государстве в своих руках и выдаивали с него все, что только можно. Во всяком случае их командиры, купающиеся в роскоши.

Эмиры арабов, категорически недовольные тем, что халифов выбирают тюркские наемники, и раньше были условно лояльны. Теперь же стояли на пороге открытого бунта, недовольные своим положением. Хорезмшах аналогично. Как и часть восточных эмиров. Связь же с западными эмирами оказалась прервана. Впрочем, чем-то серьезным помочь они в сжатые сроки не могли. У самих проблем хватало. Не говоря уже о том, что они и без вторжения Ярослава были в составе халифата лишь условно, представляя по существу самостоятельные государства.

Да, снизилось давление скандинавов на Британию и земли франков. Но никто не обольщался на это счет. Слухи о том, что викинги готовят большое вторжение в Британию, а потом и на запад Европы — в земли западно-франкского королевства, ходили упорные. Как и слова о том, что Ярослав пообещал пойти с ними. Из-за чего правители упомянутых владений пытались лихорадочно укрепиться и подготовиться. Ведь известия о разгроме под Александрией армии халифа дошли до Аахена и прочих славных городов запада Европы в сильно искаженном виде. По словам некоторых болтунов, там вообще творилось черти что. Например, в глазах тех же франков предводительствовал ими грозный язычник по прозванию Яр де Слав, что, по их мнению, переводилось как «Ярость славян». При рождении он был назван Василием и являлся незаконным сыном Василевса от высокородной конкубины[1]. Спасая его жизнь, она отдала его на воспитание атлантам, которые вырастили из него могущественного колдуна.

Дивно? Это еще что! Потому что за ним, по слухам, гуляющим среди франков, шел легион мертвецов. Старых легионеров, которых Ярослав призвал на службу, подняв из мертвых. Говорили даже, что его пехотой командует сам Аэций[2]! А некоторые злые языки называли консула Нового Рима самого восставшим мертвецом — тем самым Флавием, поднятым демоническими силами на погибель честных христиан. Что он, дескать, для сохранения здорового облика должен ежедневно губить христианские души и пить кровь несчастных. Там ведь все шло к одному. И супругу его звали также — Пелагея…