Ложа рыси - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 93

— Я как-нибудь ухитрюсь, — ответил Адам, — но, думаю, должен воспользоваться временем, когда дома никого нет, чтобы продолжить поиски. Вы не представляете, насколько отвлекает, когда по всему дому носится подросток… хотя я, конечно, не жалею о ее новообретенном здоровье. В любом случае Джон поедет и присмотрит, чтобы с вами чего не случилось. И я знаю, что Джиллиан и ее родители хотят ехать за охотой на машине. Такого они еще не видели.

Перегрин ухмыльнулся.

— Для меня это тоже ново… или по крайней мере возвращение к забытому старому. Боже, я не охотился с университета.

— Во всяком случае, верхом, — невесело улыбнулся Адам. Перегрин посерьезнел и жестом предложил Адаму пройти за ним до ждущего «морриса».

— Я так понимаю, никакого прогресса? — сказал он.

— Ничего, достойного упоминания. Я работаю над теорией, частично основанной на том, что сказал тогда ночью Скотт, но пока не получил подтверждения этих предположений. К несчастью, в нашем положении приходится ждать, пока противник сделает следующий ход — не та стратегия, которую я обычно рекомендую; когда у меня есть выбор, я предпочитаю превентивные удары. Но я не рискну Охотничьей Ложей в том, что могло бы стать верной смертью, если мы выступим преждевременно, без соответствующей подготовки.

Вздрогнув, Перегрин открыл дверь машины и положил подарок на пассажирское сиденье.

— Ну, я жду сигнала, когда бы вы ни решили, что мы готовы. И, конечно, дам знать, если что-нибудь придет в голову.

На этом они расстались: Перегрин, чтобы попытаться восстановить праздничное настроение, а Адам — играть гостеприимного хозяина. На следующий день, когда Адам простился с охотниками: Перегрин и конюх уехали верхом, а Филиппа и Толбэты на «тойоте» (за рулем был Хэмфри), Адам снова зарылся в книги. Около полудня пронзительный звонок у парадной двери оторвал его от размышлений. Это был Маклеод с бутылкой «Мак-Аллана». Они открыли ее и выпили в честь праздника, сидя в эркере библиотеки с видом на припорошенную снегом лужайку.

— Хотелось бы мне прийти с какими-то новостями, — хмуро сказал Маклеод, поднимая стакан, — но наша добыча, кажется, забилась в нору, и, как я ни пытаюсь, не могу напасть на след. По вашему парню, Вемиссу, наконец, подали заявление об исчезновении, но мы пока ни черта не нашли. Довольно интересно, то немногое, что мы узнали о нем, кажется, указывает на такую же незаметную карьеру, какую мы отмечали у мрачного инспектора Нейпира.

— А что делал он? — спросил Адам. — Мне бы очень хотелось придумать что-то, чтобы арестовать его, пока мы с этим разберемся.

— И вам, и мне, — проворчал Маклеод. — Трудно даже посмотреть ему в глаза, когда мы сталкиваемся в коридоре. Но у меня на него ничего нет — недостаточно даже, чтобы натравить на него МВД.

— Очень жаль.

После краткого обсуждения теории о связи с Гитлером оба встревожились еще больше. Наконец Маклеод допил виски и встал, забрав с дивана шарф и пальто.

— Думаю, мне лучше вернуться, — сказал он хмуро. — Родные Джейн приедут сегодня на обед, и мне надо присутствовать. Вы по-прежнему собираетесь завтра ехать в Мелроуз с нами?

— Нет, я как раз собирался позвонить вам насчет этого, — сказал Адам, когда они шли к двери. — Я привезу доктора Локхарт — да, моего очаровательного доктора, которая приезжает на дом, — так что мы встретимся там. Как насчет пунша в «Отеле Берта» около шести?

— Звучит восхитительно! — согласился Маклеод. — Вы с ней составите компанию Джейн, пока будет Шествие. Перегрин едет?

— Нет. Когда я спросил его, он сказал что-то о планах с Джулией.

— Ну что ж, это правильно, — ответил Маклеод. — В конце концов он совсем не знал Рэндалла. И я рад, что он проводит время с этой своей девушкой. По-вашему, он собирается на ней жениться?

Адам пожал плечами и улыбнулся.

— Он не упоминал о долгосрочных планах. Думаю, еще слишком рано говорить. Хотя он, конечно, очень отличается от того молодого человека, каким был два месяца назад.

— Да, и вы сыграли в этом превращении весьма заметную роль, — согласился Маклеод. — Вы весьма тонко помогли ему. А та ночь… — Он улыбнулся и довольно кивнул. — Да, это действительно было нечто особенное.

— Теперь от нас требуется только суметь сохранить ему жизнь. — В голосе Адама был оттенок цинизма. — Сейчас не совсем то время, которое я бы выбрал, чтобы ввести его… но ведь нам не часто дают свободу выбора в таких делах, не так ли?

— Нет, но обычно в конце концов мы ухитряемся все уладить. — Маклеод полез было в машину, потом остановился. — Кстати, Адам, не знаю, приходило ли вам в голову, но это дело завтра в Мелроузе могло бы вдохновить противника на следующий ход. Я хочу сказать, там будет… больше сотни масонов в одном месте, многолюдное собрание, где безопасность почти невозможна.

— Это предчувствие? — спросил Адам.

— Нет, просто пришло в голову. Если бы я действительно считал, что что-то случится, то не взял бы Джейн. Но было бы неплохо держать глаза и уши открытыми.

— Я буду помнить об этом, — согласился Адам. Но до конца дня он так и не получил никаких указаний об особенной опасности. Он читал в библиотеке, пока за окном не начало темнеть, и встал, чтобы включить свет, когда по дорожке перед домом проехала «тойота», направляясь к гаражу, чтобы выгрузить замерзших и голодных зрителей. Вскоре и Перегрин с Джоном рысью проехали по дорожке под начинающимся снегопадом; за спиной Перегрина, крепко держа его за талию, сидела розовощекая, запыхавшаяся Джиллиан.

Следующий час был посвящен бурной деятельности: надо было поставить лошадей в стойла, снять грязные высокие сапоги, заманить Джиллиан наверх для весьма необходимой ванны и приготовить горячий чай для взрослых. Мисс Гилкрист приготовила обильный ужин, и они поужинали у рождественской елки, рассевшись в салоне у камина. Перегрин и Джиллиан снова и снова переживали каждую минуту охоты, увлеченно вспоминая подробности, к веселью Толбэтов и снисходительному развлечению Филиппы и Адама. Все рано разошлись по комнатам, но к тому времени Адам устал не меньше, чем если бы охотился сам, и провалился в сон без сновидений почти сразу же, как голова коснулась подушки.

Канун святого Иоанна обещал быть еще пасмурнее, чем вчерашний день, угрожая к ночи принести со стороны Глазго метель. Соответственно Адам повез Толбэтов в аэропорт загодя. Расставание со Стратмурном было и грустным, и счастливым, потому что выздоровевшая Джиллиан возвращалась домой. Перегрин пришел проститься с ней, подарив на прощание акварель, изображающую ее верхом на Поппи, и даже Филиппа была растрогана почти до слез, когда «тойота» отъехала от парадной лестницы.

В аэропорт они приехали вовремя, самолет явно вылетал по расписанию. Толбэты зарегистрировались, он простился с ними и поехал на Блакетт-плейс за Ксименой. Она надела объемный арранский свитер и желто-коричневые вельветовые брюки, крепкие сапоги и кожаную куртку цвета жженого сахара с воротником из овчины — в высшей степени подходящее дополнение к его плису и полушубку. Они обменялись скромным приветственным поцелуем, когда она встретила его у двери, потом, когда она взяла шарф, шапочку и перчатки, спустились к «тойоте».

— Ну, расскажите мне побольше о Шествии Масонов, — сказала она после обмена ожидаемыми шутками об успехах в больнице и улучшении состояния Ксимены после надлежащего сна, когда они ехали на юг по шоссе А7. Дул порывистый ветер, но снег пока только слегка присыпал те три-четыре дюйма, что уже лежали на земле: достаточно для создания атмосферы, но совершенно никакого неудобства для полноприводной «тойоты».

— Ну, раньше я там никогда не бывал, — ответил Адам, — но по рассказам, будут присутствовать масоны Лож со всего Пограничья. И конечно, сегодня будут из еще более дальних мест. Все собираются в Доме Масонов в Мелроузе, факельное шествие трижды обходит Меркат-Кросс, потом направляется к самому аббатству, где кто-нибудь выступает с патриотической речью. Потом одинокий волынщик играет «Лесные цветы» в память обо всех шотландцах, погибших, защищая Шотландию, и они идут обратно к Меркат-Кросс, где старейший Мастер Лож принимает парад. И все. Все занимает около часа.