Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона. Страница 49

— Спи спокойно, — сказал он. — Я присмотрю за твоей семьей.

Он отпустил ее.

Сериза закрыла дверь и долго смотрела на нее, не зная, действительно ли они соприкоснулись или ей показалось. Она ничего не добилась и села на кровать, чтобы снять ботинки. Она сняла левый ботинок, а потом кровать перевернулась и упала ей на затылок.

УИЛЬЯМ проснулся в темной спальне. Воздух был прохладным, и узкая полоска лунного света, пробиваясь сквозь шторы, падала на пол. С минуту он лежал неподвижно, глядя в потолок и заложив руки за голову.

Он поцеловал Серизу, и она позволила ему это. Его память сохранила этот момент почти идеально. Он помнил все: наклон ее лица, как лежали волосы, недоумение в ее темных глазах, ощущение, как она прижимается к нему, тонкий аромат ее запаха на его губах. Он снова поцелует ее, даже если вся ее семья выстроится в очередь, чтобы застрелить его.

Уильям скатился с кровати и, бесшумно ступая, дернул ручку двери. Все еще заперто. Они заперли его, как ребенка.

Он улыбнулся, открыл рюкзак и выудил оттуда ночную спецовку. Он разделся и натянул штаны и кофту. Ткань, покрытая темными и светло-серыми пятнами, липла к нему, как вторая кожа. Когда он впервые увидел эту штуку с капюшоном и маской, закрывающей все, кроме глаз, он сказал Нэнси, что, насколько ему известно, он не ниндзя. Она посоветовала ему надеть ее и сказала, что ему понравится. Он все еще не был уверен, знала ли она вообще, кто такие ниндзя.

Уильям вынужден был признать, что эта спецовка придерживается определенной логики. Истинная ночь никогда не бывает просто черной. Она бывает подвижной эфирной мешаниной тени и тьмы, пятнистого серого и глубокого индиго. Человек, одетый в черное, выделялся бы на фоне темноты как большое пятно.

Однако он провел черту между капюшоном и маской. У человека должны быть стандарты, и у него не было никакого желания закрывать уши или дышать через ткань. Кроме того, в них он выглядел полным идиотом.

С тех пор как Сериза легла спать, его передавали от одного родственника к другому, и Кальдар проверял его каждые полчаса, пока он не был готов свернуть ему шею. Кальдар обладал искусным обаянием талантливого мошенника. Его язык был без костей, он легко смеялся, и слишком много болтал. Вечером Уильям видел, как он украл крючок из корзины Кэтрин, нож у Эриана, какой-то металлический инструмент у Игнаты и пригоршню пуль у одного из кузенов Серизы. Кальдар делал это небрежно, с плавной грацией, держа предмет пару мгновений и возвращая его на место. Уильям подозревал, что если Кальдара поймают, он просто посмеется над этим, и его сумасшедшая семья позволит ему уйти безнаказанным. Они знали, что Кальдар злодей. Но им было все равно.

Уильям нашел маленькую коробочку с камуфляжной краской и затемнил лицо, размазывая серую, темно-зеленую и коричневую краску неровными пятнами. Сделав это, он сунул ножи за пояс и взял арбалет «Зеркала». Он зарядил его двумя отравленными болтами из колчана, стараясь не касаться сложных механических головок болтов. Токсин был достаточно силен, чтобы свалить лошадь. Головки болтов были слишком большими и странной формы, и их точность страдала, но это не имело значения. Арбалет был оружием последней надежды, его можно было использовать с близкого расстояния, когда смерть была гарантирована.

Кто-то в семье Серизы играл не по правилам. Кто-то рассказал «Руке» об Уро. Он был уверен, что многие местные жители знали, что у Маров есть родственник тоас, но только член семьи мог знать, что этот тоас отправится за Серизой в Сиктри.

Если в семье есть предатель, то у него существует прямая связь с Пауком или с кем-то из его команды. А учитывая, что Сериза только что вернулась домой с какой-то странной голубой кровью на буксире, предателю не терпелось рассказать об этом Пауку.

Предатель подождет, пока большая часть дома не ляжет спать, а Мары, похоже, страдают критической неспособностью вести себя тихо. Гигантский дом гудел, как улей, почти весь вечер. Когда время приблизилось к полуночи, шумная семья Серизы наконец-то успокоилась.

Уильям надел на запястье спи-часы. Это было сложное устройство, состоящее из часовых механизмов и магии, встроенное в кожаный браслет на запястье. Четыре узких металлических бочонка стояли в ряд на верхней части спи-часов. Уильям вытащил из-под браслета три тонкие проволочные петли и надел их на указательный, средний и безымянный пальцы. Он растопырил пальцы. Бочонки вращались вокруг его запястья, как барабан револьвера. Если он согнет запястье, направив ладонь вперед, то выстрелит самый нижний ствол, выплюнув маленький бочонок, вооруженный иглой. Бочонок содержал достаточно наркотика, чтобы погрузить крупного мужчину в глубокий сон в течение трех секунд.

Это было элегантное оружие. Он будет скучать по игрушкам «Зеркала», когда все кончится.

Предатель отправится в Трясину. Он был в этом уверен. Во-первых, он уже знал, что ничто из того, что происходило в пределах слышимости дома Мар, не оставалось тайной. Во-вторых, Ларк упоминала о монстре в лесу. Сериза сказала, что Ларк считает себя монстром, но он не был уверен, что она права. Малышка, должно быть, растерялась. Возможно, она видела что-то в тумане, между деревьев, но не могла объяснить это сестре. У некоторых агентов «Руки» было достаточно усовершенствований, чтобы вызвать кошмары у взрослого человека, не говоря уже о ребенке. Если Ларк обнаружила в лесу странное, пугающее существо, он хотел встретиться с ним.

У него был очень простой план: выследить, опознать предателя, когда он или она отправятся в лес, а затем идти по их следу к чудесным подаркам, которые ждали на другом конце. Он мог напасть на агента «Руки» и последовать за ним в какую-нибудь глубокую темную дыру, которую Паук называл своим логовом на болоте.

Возможно, он даже позволит агенту «Руки» увидеть себя, решил Уильям. Тогда им придется поговорить. Может, некоторые кости будут даже сломаны. Он беззвучно рассмеялся.

Окно бесшумно распахнулось. Он проскользнул через него на длинный балкон и присел на корточки, уходя в глубокую тень у перил.

Луна то появлялась, то исчезала в рваных облаках. Вдалеке лениво рычал старый аллигатор. Ветер нес запах воды и мимозовый аромат ночных игольчатых цветов.

Он уже давно не охотился, и ночь звала его.

Внизу, за перилами, двор был пуст. Уильям сидел тихо и терпеливо.

Минуты тянулись, как вечность.

Слабая дрожь пробежала по ветвям кипариса слева. Мальчик с винтовкой. Не старше двенадцати.

Еще одно движение справа. Молодая женщина в соснах. Судя по расстоянию между деревьями, третий наблюдатель, вероятно, ждал на противоположной стороне дома. Они стояли лицом наружу, наблюдая за болотом. Никто его не видел.

Впереди с тихим стуком закрылась дверь.

Он проскользнул по балкону, держась в тени, и снова опустился у перил. Отсюда открывался вид на узкую часть переднего балкона и большую часть лестницы.

Раздались размеренные шаги, за которыми следовали едва слышная вторая пара шагов. Он уже очень хорошо выучил этот второй звук. Кальдар. Тьфу.

Ветер доносил до него их запахи. Да, Кальдар и Ричард. Эти двое были первыми в списке подозреваемых в предательстве. У Кальдара был вид человека, который всегда нуждался в деньгах, но никогда не имел их достаточно. «Рука» хорошо платила. Если только они не убивали своих наемников.

Ричард — совсем другое дело. Уильям ковырялся в мозгах Кэтрин, сидя в библиотеке и слушая семейную болтовню весь вечер, пока не собрал по кусочкам семейное древо. У бабушки Азы было семеро детей. Из всех семи Ален Мар был самым старшим. У Алена было трое детей: Ричард, Кальдар и Эриан. Когда Ширилы застрелили Алена на Рыночной площади, Ричарду было семнадцать, Кальдару — четырнадцать, а Эриану — десять. Семейные бразды правления перешли к Густаву, отцу Серизы. Родители Серизы забрали Эриана, потому что его братья были слишком малы, чтобы заботиться о нем.

Ричард пах как настоящий альфа. Рассудительный, спокойный, уважаемый — судя по тому немногому, что видел Уильям. Люди смотрели на него снизу вверх, в том числе и Сериза. Но Ричард не был главным. Сериза была. Почему?