Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.. Страница 21

     А что на деле? Нет, конечно, чудищ и колдовства они получили сполна. Даже чересчур. Но вот насчет золота и почестей… Одна захолустная деревенька сменяла другую, иногда они ночевали под открытым небом дрожа от холода, жевали харчи от которых и свинья бы отвернула рыло, вместо благодарностей получали проклятия и брань, а те монеты, что доставались им потом и даже кровью, таяли быстрее, чем успевали осесть в их карманах.

     Вот Джейми казалось, подобными мыслями себе голову не забивал. Стефан ни разу не слыхал от него ни слова жалобы – ну, это понятно, он-то привык махать мечом по колено в дерьме и крови, особо не спрашивая, зачем это вообще нужно. Что взять с солдафона, хоть и бывшего – может быть, ему даже нравится подобная работенка.

     Вот что действительно удивляло Стефана так это то, что с ними до сих пор оставалась Мелэйна. Он легко бы поставил и золотой на то, что жричка сбежит после первой охоты и осядет в ближайшем городке возносить молитвы и исцелять богатеев – но не тут было. Она мужественно терпела все лишения и лезла с ними в любое пекло, а иногда даже уговаривала их уничтожить какую-нибудь тварь задарма – чудачка, что с нее взять.

     Покинув площадь, Стефан в задумчивости застыл посреди улицы в размышлениях, чем бы ему заняться. Можно было вернуться в корчму – но, как не удивительно, пить ему пока было неохота, да и к тому же, он хотел немного побыть один. Один ли? Хотя... Карман приятно тяготили монеты – несколько серебряных да чуток меди – и Стефан решил пойти туда, где всегда можно скрасить трудные моменты жизни.

     Но для начала это самое место нужно было найти. Несмотря на то, что было еще не так поздно, улицы опустели – лишь какая-то старуха катила тачку с тряпьем, да пара сопляков возилось в пыли. Повертев головой, Стефан заметил спящего на земле нищего с перемотанной культей. Наградив его несколькими пинками, Стефан смог разбудить полупьяного бродягу и получить от него запутанные объяснения, как добраться до общего дома. Кинув забулдыге монетку на прощание, Стефан, посвистывая, направился вниз по улице, освещаемой свечными фонарями.

     Признаться, Мьеза ему нравилась – во всяком случае, дерьмо с улиц тут хотя бы пытались убирать, а в кружке, которую ему принесли в харчевне, пива было все же больше, чем воды. Да и домишки ничего – аккуратные, с покатыми крышами, отделанными черной или красной черепицей. Все же лучше покосившихся деревянных хибар, видом которых он успел наесться по самое не хочу. Стефан свистнул вслед проходящей мимо девицы с аппетитной попкой, но та даже не обернулась. Городская недотрога. Да и хер с ней. Неплохо было бы кинуть тут кости до весны – но где взять денег? Даже утянув пояса, монет им хватит до конца месяца, не более. Ладно, этим вопросом можно озадачиться завтра – глядишь, втроем до чего-то да докумекают.

     Он уже подумал, что заплутал, когда наконец-то вышел на нужную улочку. Дома на ней не сильно отличались от прочих строений в жилых кварталах, но вместо фонарей или сохнущего белья возле окон с закрытыми ставнями висели какие-нибудь разноцветные тряпки, а на стенах красовались грубые изображения цветов, накарябанные мелом или углем.

     Тут Стефану пришлось пораскинуть мозгами, думая, в какой из домов ему лучше податься. Дело хитрое, требующее опыта и толики удачи. Он знал, что на красные тряпки даже смотреть не стоит – девки там, как правило, самые хорошие, молодые да умелые, вытворяют ого-го, но берут как за ого-го-го-го. С другой стороны, бордели с черной тканью обычно населяли пускай и потрепанные жизнью, зато дешевые шлюхи. Помнится Безносый – негласный главарь банды Висельников – тоже продешевил в юности, за что и заработал свое прозвище. Упокой боги его душу, как говорит Мелэйна. Хотя вот у Безносого ее точно не было – более жестокого ублюдка Стефан в своей жизни еще не встречал.

     Он невольно вспомнил его каркающий голос: «Головастик Стеффи, – он ненавидел это прозвище, но пререкаться с верзилой было себе дороже; нрав у него был как у ужаленного в яйца быка, – вот тебе еще один урок: никогда не скупись на шалав и перед тем, как пустить в ход кожаный меч, загляни бабе под юбку». Да уж, Безносый был буквально напичкан различной житейской мудростью: от того, как распознать набитый кармана какого-нибудь доходяги с первого взгляда, до того, куда лучше метить, чтобы уронить того же бедолагу с одного удара.

     Вспомнив о Безносом и Веселых Висельниках, Стефан невольно потер правое предплечье, где под рукавом красовался полукруглый шрам от ожога – выводить метку банды оказалось куда больнее, чем ее наносить, но чего вспоминать былое…

     – Эй, красавчик, не меня ищешь?

     Стефан поднял голову и увидел девушку в длинном платье с разрезом на бедрах, что сидела на окне, свесив вниз длинную ногу. Кудрявые рыжие локоны, небольшая родинка возле пухлых губ, огромные глаза с пляшущими в них лукавыми огоньками – да она красивей, чем все бабы вместе взятые, которых он когда-либо имел. Но и берет за себя, наверное, целое состояние – естественно, что возле ее окна подергивался на легком ветру кусок ярко-алой ткани. Такие девахи обычно проводят время в банях или поместьях, одетые в шелка; с брюхатыми купцами или надутыми вельможами, поедая лебедей и запивая их сладким вином с корицей. Интересно, чего она вообще тут забыла. Стефан почесал затылок и вздохнул:

     – Сомневаюсь, красавица. В карманах сегодня не густо.

     – Правда? Может, все-таки поднимешься? Посидим, выпьем… А там и посмотрим, кто кому должен останется.

     Девушка подмигнула и исчезла внутри, взмахнув платьем. Стефан никогда не был святошей, но сейчас готов был расцеловать землю и помолиться всем богам в мире за столь удачный вечер. Хоть где-то ему улыбнулась удача. Все еще не веря в привалившее счастье, Стефан поспешил зайти вовнутрь и очутился в низкой комнатке, где за покосившимся столом сидело двое – корявый старик с длинным носом, откинувшийся на стуле и огромный верзила, уткнувшийся лбом в столешницу. Оба храпели на всю округу, а несло от них как от погреба с вином. Громила держал на коленях небольшую дубинку, а у стены подле его друга стоял заряженный арбалет – видимо охрана, наблюдавшая за тем, чтобы гости не попортили «товар».

     Не успел Стефан подняться по лестнице, как ему открыла та самая девушка, что говорила с ним на улице – увидев ее на расстояние вытянутой руки, у Стефана моментально пересохло во рту. Вблизи она была еще красивей – красное тонкое платье облегало аппетитную фигуру как вторая кожа, подчеркивая все прелести, губы походили на спелые персики, а кожа, казалось, отливала серебром.

     Стефан вдруг слегка смутился, представив себя со стороны – одетый в какие-то перелатанные да кое-как сшитые одежки, пропитавшиеся потом и дорожной пылью; нескладный, со шрамами от оспы на роже. Рядом с такой красоткой он смотрится как гребаный селюк, последние пару лет возившийся в навозе. И несло от него, наверное, не лучше, тогда как от девушки шел головокружительный аромат каких-то пряностей и масел.