Пленница Вепря (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 31

Мне везет примерно через полчаса, когда заспанный мужик выползает в предрассветную мглу погулять с собакой.

«Спасибо, песик», — весело усмехаюсь, взбегая по лестнице. Звоню в нужную дверь и не сразу понимаю, что в квартире никого нет.

— Перестаньте стучать, — грозно велит мне пронзительный женский голос из-за соседней двери. Майя уехала. Меньше часа побыла.

— Куда? — Я недоуменно разворачиваюсь.

— А я откуда знаю? — кричит соседка. — Совсем уже с ума посходили! Эта приехала, дверями хлопала. Теперь еще какой-то сиделец за ней примчался! Ходите тут, людям спать мешаете. А нам на работу…

— Много спать вредно, — огрызнувшись на ходу, слетаю вниз по ступенькам и уже из машины звоню Приору. — Тимофеем займешься потом, — приказываю раздраженно. — Сейчас важно найти Майю. Дома ее нет. Пробей родственников, знакомых. И еще, — я с замиранием сердца прислушиваюсь к интуиции, — позвони знакомым в аэропорт. Узнай, может, моя жена куда-то намылилась.

— А что говорит Алиса? — не подозревая о вчерашней сцене, дает мудрый совет Приор. — У нее должна быть информация.

— Да, сейчас к ней заеду, — криво усмехаюсь, точно зная, что от племянницы сейчас ничего не добьюсь. Но тем не менее оглядываюсь по сторонам и понимаю две совершенно простые истины: во-первых, пройдя в конец двора, я выйду к Алискиной новостройке, а во-вторых — Миха, оставшись в машине, может прекрасно понаблюдать за подъездом. И коли милая вернется в мое отсутствие, сразу сообщит. Огибая лужи и грязь, чтобы не испачкать кроссовки, я иду к дому племянницы и, подняв голову, замечаю на пятом этаже свет в кухне. — Никого будить не придется, — ворчу себе под нос и, когда встревоженная Алиса что-то пищит в домофон, добродушно прошу:

— Сова, открывай. Медведь пришел.

— А-а, — будто ее душат, стонет Алиска, но дверь открывает.

— Как вы тут, слоники? — ухмыляюсь, войдя в квартиру, и сразу натыкаюсь на выжидательный взгляд Пашки. Эта сволочь разгуливает по хате, купленной на мои деньги, в одних трениках и очень вольготно себя чувствует.

«Женился, так обеспечь любимую самым необходимым, — сжав челюсти, думаю я. — А то пришел… принц датский!»

— Проходи, — чуть улыбнувшись, бросает Щетинин. — Мы как раз завтракать собрались. Яичницу будешь?

— Он по утрам мясо ест! — доносится из кухни сварливый Алискин голос. — У меня сациви, Родя!

— Ничего не хочу. — Сняв куртку, прохожу в кухню и, плюхнувшись на первую попавшуюся табуретку, спрашиваю Алису: — Где Майя?

— Она решила уехать, — спокойно заявляет племянница, как будто сообщает о самом обыденном. — У нее личные проблемы. А с тобой жить — время терять, — хмыкает она недовольно.

— Куда? — поднимаю глаза на Алису. Замечаю в ее руках тарелку с курицей, покрытой оранжевым ореховым соусом. Сациви я люблю, особенно в Алискином исполнении.

— В Америку, — коротко бросает, ставя передо мной завтрак.

— Когда?

Я, разделив куриную грудку на части, обмакиваю одну в острый соус и отправляю в рот. И чуть не задыхаюсь от восторга. Алиска — эта маленькая зараза — точно знает как свести к минимуму мой гнев.

— Сегодня, — пыхтит племянница, внимательно следя за моей реакцией.

— Очень вкусно. Майку научи так готовить…

— Она уезжает. В Америку, — повторяет Алиса по слогам как для умственно отсталого. — И не вернется…

— Ага, — киваю, заглатывая еще кусок курицы. — Сейчас. Разыгрались девочки. Но дядя Родя вас утихомирит…

— Как бы самого дядю Родю в чувство привести! — огрызается Пашка, садясь напротив, и, придирчиво глядя на меня, интересуется: — Ты чего приперся?

— Я, между прочим, в своей собственной квартире, — хмыкаю и тянусь к бутылке с минералкой. — Это ты в гостях, Тин!

Павка замирает лишь на секунду, а затем, скорчив совершенно идиотскую рожу, осведомляется, коверкая слова:

— Что угодно, батюшка барин?

— Жена моя где, холоп? — начинаю ржать я и добавляю серьезно: — Мне нужно встретиться с Майей и помириться. И если ты думаешь, что поездка в Бостон закончится благополучно, — поворачиваюсь я к Алисе, застывшей статуей около холодильника, — то ошибаешься, девочка. Майке грозит серьезная опасность. Она хочет забрать Мелиссу у Алекса, но точно попадется и проведет следующие сто лет в тюрьме. Ты хоть понимаешь, на что подписываешься?

— Но… Майя сказала, ты придумал хороший план, — лепечет Алиса. — Теперь забрать малышку проще простого. Только нужны деньги…

— Ага, — киваю я, с большим сожалением обмакивая в подливе последний кусок курицы. — Давай посчитаем, девочка. Все по моему плану, но в Майкином исполнении. Срок за похищение человека в Америке — двадцать пять лет, — загибаю я пальцы, — плюс намеренное отравление — десятка; проникновение в чужое жилище — кажется, от десятки; сбыт наркотиков — двадцать. Ну и по мелочи еще десятку накинь. Побег от полицейского, угон машины… Сколько там? Семьдесят пять лет набралось, да?

— Ты боевиков насмотрелся? — изумляется Пашка и переводит довольный взгляд на жену. А увидев растерянное лицо Алисы, рычит сердито: — А почему я ничего не знаю, зайчик?..

Зайчик хлопает глазами и ушами, теребит в руках полотенечко.

«Заинька, попляши, серенький, попляши», — хмыкаю я, доедая курицу и наблюдая, как Тин сверлит глазами-буравчиками мою племянницу.

— …Садись и рассказывай, — командует Щетинин.

— Я ничего толком не знаю, — лепечет Алиска, в одночасье растеряв всю свою стервозность. — Майя сказала, что Родичкин план такой легкий в исполнении. Нужны только деньги… — она тяжело вздыхает под суровым взглядом Павки.

— Ты у нас глупая, что ли? — строго спрашиваю я. — Тебя вроде в детстве не роняли. Там, где я отделаюсь бабками, любой другой попадется на пожизненное. Выкладывай все, что знаешь, пока не поздно.

— Майя уезжает, — как заводная кукла, повторяет племянница. — Я ее свела с Вадиком. Абсентом. Она сейчас к нему поехала украшения продавать. А вечером на самолет. Если билеты сможет купить… Она собирается с кем-то в Бруклине познакомиться…

— Бред какой-то, — как баба, трещит Павка и бьет себя по ляжкам. — А почему ты мне ничего не сказала? — набрасывается он на Алису.

— Нормально все, — поморщившись, отмахиваюсь я. — Остановим этот локомотив. Паш, пробей по своим каналам на какой рейс наша дуреха взяла билеты?

— Как только на работу доберусь, — кивает он, наливая себе чай

— Ладно, — поднимаюсь я из-за стола. — Поеду, посмотрю в добрые глаза Абсента. — Снова бегу через двор и, вломившись в собственную машину, рявкаю: — Ну что? Приходила?

— Не-а, — мотает головой водитель. — Вообще никто не появлялся.

— Тогда едем к Абсенту…

Уже через несколько минут вхожу в маленький круглосуточный ломбард на Центральном проспекте. Тихое заведение для своих, давным-давно взятое мной под охрану. Первым внутрь заходит Миха и радостно здоровается с молоденькой девчонкой на кассе и маленьким толстячком в пуловере и галстуке. И это в половине седьмого утра! На кончике носа очки, а на башке — гнездо из седых волос. Если не знать, что это самый главный проныра на местном ювелирном рынке, то можно принять его за профессора университета.

— Здравствуй, Вадик, — улыбаюсь я, входя следом за Михой. — Давненько тебя не видел, дружок…

От моего недовольного тона Абсент подпрыгивает на месте, а потом, оббежав конторку, устремляется ко мне, раскрыв объятия:

— Родичка, дорогой! Как же я скучал по тебе! Уже и не помню, когда в последний раз виделись… — лопочет радостно и, повернувшись к девчонке, дает знак уйти.

— Пусть остается, — говорю я, похлопывая Вадима по спине. — Эту встречу ты точно запомнишь.

— А что такое? — наивно спрашивает он. — Родичка, дорогой, не томи. Меня сейчас инфаркт хватит…

— Майя Владимировна Белецкая, — обращаюсь я к девчонке. — Когда приходила и сколько выдали?

— Полчаса как ушла, — сообщает Абсент, а девочка протягивает мне бумажку, на которой значится сумма, полученная клиенткой.