Одиночество души (СИ) - Николаева Наталья. Страница 10

Дома Ольгу проводила до двери, мужа не было, что радует, быстро спустилась в машину и на довольно- таки большой скорости уехала домой. На часах уже было начало девятого, когда я пришла домой, в кабинете горел свет, значит, муж дома.

Тихо иду наверх, быстро переодеваюсь, достаю телефон и вижу четыре упущенных звонка от мужа. Вот блин, как я не услышала, почему не вспомнила о том, чтобы написать смс? Наверное, с этим тяжелым разговором у Ольги, да еще вмешательством Максима. Что теперь делать, как начать разговор? Я впервые в такой ситуации, чувствую себя провинившейся ученицей. Тихо и медленно с опаской спускаюсь в столовую, где на барном столе лежит огромный букет моих любимых крупных ромашек. Как мило, это явно мне. Просто стою рядом и любуюсь, да еще перевязаны голубой ленточкой.

- Можешь взять, это тебе, – суровый голос мужа ввел меня в моментальное оцепенение. Встаю по другую сторону стола интуитивно, как бы для безопасности, так как его стальной взгляд и руки в карманах, нахмуренные брови, говорят явно не в мою пользу. Стараюсь прикрыться букетом, держа его у груди. Станислав Николаевич продолжал стоять и, рассматривая меня, строго проговорил:

- Могла бы не красться мимо моего кабинета, мне доложили, что ты приехала.

-Откуда?

Вот я и попалась… Сказать правду, а вдруг не поверит, что была я с подругой и просто ее утешала? Да, вообще, я не хотела ехать в боулинг - клуб, так получилось.

- Я слушаю, ну? – видимо у него заканчивается терпение, раз скрестил руки на груди. Ну, же, Наташа, не трусь, что ты сделала такого, расскажи.

- Понимаете…Понимаешь, так получилось, я не хотела, а про телефон совсем забыла.

Почему я всегда смущаюсь и не могу смотреть ему в глаза, когда он так смотрит?

- С кем ты была? Где?

- Сначала я была с бывшими одногруппницами, посидели в пиццерии. Затем я поехала к Оле, мы немного посидели в боулинг - клубе, вот. Я её отвезла и приехала.

- Всё? – явно он мне не верит, раз с такой злостью спрашивает. Что мне отвечать?

- Да, кажется, - наверное, нужно было более убедительно произнести, так как пропищала слабо , еле слышно. Станислав Николаевич подошел вплотную к столу, оперевшись руками о стол и явно сдерживая крик, стальным голосом проговорил:

- Я не позволю себя дурачить, я не позволю себя смешивать с грязью, понятно? Когда я женился на тебя, то был уверен, что ты не та, очередная вертихвостка ночной разгульной жизни, а порядочная женщина. В итоге ты открыла свое лицо, развлекаясь и попивая пивко, я прав?

У меня нет слов, как он может так говорить? Чем я провинилась? И откуда он все знает? В голове каша, что-то нужно ответить, а не стоять, уткнувшись лицом в букет.

- На звонки не отвечаешь, значит, говоришь, что забыла про телефон, а хочешь правду? Ты вообще за всё время не вспомнила обо мне, так ведь? Можно было хоть одну смс написать. Что я должен был думать? Где ты? В аварии, в больнице, в морге? Нет, меня потом ошарашили - в баре! Запомни раз и навсегда, я ни с кем не собираюсь тебя делить, ты моя жена и точка! Я не потерплю измен!

На последних словах, стукнув ладонями громко о стол, он ушел к себе в кабинет, оставив меня в растерянности. Кто мог сказать, и как? Ответ сам пришел в голову - Максим, точно, недаром он издевался и намекал на разгульную мою жизнь. За что он так? Почему так ненавидит? Ноги устали стоять, поставив букет в хрустальную вазу на стол, иду в спальню. Слышу, как в кабинете смеется Станислав Николаевич, разговаривая, как обычно, с кем-то по скайпу. Уже через час, лёжа в кровати, немного успокоившись, понимаю, что нужно спокойно всё ему объяснить, чтобы не было дальнейших подозрений. Какие измены? Я даже и не думала об этом. Как обидно, а главное не справедливо! Из-за слез или потому что тяжелый день в разъездах, я не замечаю, как уснула.

глава 8

3 июля.

Просыпаюсь из-за резкой боли в животе, вот они запоздалые мои критические дни, почти целых два месяца. Станислава Николаевича уже нет, рубашка с брюками лежат на кресле. Значит, он был здесь, его половина кровати расправлена, следовательно, и спал со мной. Странно, что я не почувствовала его присутствие. Выпив но-шпы две таблетки, завариваю себе спасительный бодрящий кофе. Сидя на диване, смотрю плазму над камином. Светлана Ивановна, как всегда, принесла продукты, по списоку, который ей дает Станислав Николаевич, садится со мной рядом, пьет чай и рассказывает свои семейные какие-то случаи. Я из вежливости делаю вид, что слушаю, а сама даже и примерно не знаю, что там она болтает. Видимо у меня совсем очерствела душа или равнодушие ко всем появилось за последние три года, что наплевать на все эти чужие жизни и сплетни. Если честно, то я никогда и не интересовалась чужой жизнью, пока сам говорящий не рассказывал про себя. Наверное, правда, мне пора в церковь, и как говорил батюшка, да и психоаналитик, выплакаться по настоящему, от всего сердца. Может быть, станет легче, но я не могу, тот ком еще висит и не хочет выходить, да еще эти проблемы со Станиславом Николаевичем всё усугубили. Казалась, убежала от той жизни, чтобы начать с чистого листа, без тех ошибок и без той боли, но нет. Тут новые трудности, новые конфликты, видимо, у меня на роду написано – не быть счастливой.

От Светланы Ивановны, болтающей всякую чушь, меня спас телефонный разговор от Ольги, которая сильно страдала от похмелья, да еще от криков мужа, пришедшего под утро.

- Знаешь, Оль, закажи такси и приезжай ко мне, раз тебе тоже плохо, - предлагаю ей, и она соглашается.

После ухода Светланы Ивановны, не спеша начинаю готовить обед, так как на часах уже почти час дня, хоть мой живот и прошёл, но спина горит огнем. Раздался голос из охранной сигнализации, в которой спрашивает охранник, что приехал сын Станислава Николаевича, впускать его или нет? Вот это да, что ему нужно? Разрешаю войти, но от нехорошего предчувствия, руки вспотели. Поправила свой хвост, расчесала челку, лосины и майка чистые и белые, вроде бы вид нормальный. Странно, но боюсь показаться не соответствующей этому дому, тем более помню, как Станислав Николаевич хотел, чтобы ему не было стыдно за меня перед его сыном. Стараюсь сделать спокойный и уверенный вид, поэтому продолжаю чистить картофель в раковину.

- Добрый день, мамочка! Почему-то я так и знал, что ты готовишь!- с веселой улыбкой произнес вошедший Максим, затем уверенно сел за стол напротив и положил ключи с телефоном на стол.

- Добрый день, Станислава Николаевича нет дома, ему, что-то передать? – стараюсь не показывать свое раздражение и продолжаю чистить картофель.

- Я знаю, он скоро приедет, вот и подожду.

Вот блин, терпеть придется его терпеть, нужно быстрее готовить и уходить. Да, еще как-то сказать Станиславу Николаевичу, что приедет Оля, я то думала, он как всегда допоздна на работе будет.

- Что на обед готовишь? – миленько произнес Максим, явно скоро подколет.

- Запеченный картофель с мясом, салат, - вроде бы ответила сухо. Молчи, Наташа, молчи и терпи.

- Надеюсь, будет вкусно, что-то ты не разговорчивая?

- Боюсь сказать лишнего, ведь ты донесешь отцу, – отвечаю строго, выкладывая картофель на курицу.

- Ого, вот это наезд, смело. Почему так уверенно вынесен приговор?

- Кроме тебя вчера никто не мог знать, что пила Ольга, а твой отец узнал.

- Понятно, но тут я тебе не помогу, мой отец имеет много знакомых, вот у них и спрашивай, а я не при делах.

Может он и прав? Бог его знает, правда или нет, но не собираюсь его представлять в хорошем свете. Ставлю мясо в духовку, пытаюсь сосредоточится на салате цезарь.

- Угостишь кофе? – невинно произнес Максим.

Молча ставлю ему черный горячий кофе, сделанный из кофе машины.

- Разреши сливки или молоко, не люблю черный, – странно, думала, все мужчины любят черный, а он, как и я, молчу и наливаю ему сливки.

- Благодарю. Как подруга, голова не болит?