Одиночество души: надежда на счастье (СИ) - Николаева Наталья. Страница 19

- Жалеть? Что может быть хуже? Ты забрал ту, которую я хотел, мечтал о ней. Я готов был принять её с твоим ребенком! Если ты подождал ещё месяц, поверь, она была бы моей. Она с тобой из-за страха, ты подавляешь её! Отпусти и увидишь, что она уйдет от тебя!

Игорь аккуратно, но настойчиво выводит из столовой Максима. Всё это время он не сводит гневного и одновременно сожалеющего взгляда с меня.

Я не понимаю, что произошло потом, но бегу на верх и просто реву во всё горло, скидываю всё с кровати, разбиваю зеркало вазой. Не хочу так жить, не хочу!!! Да, я в клетке, да-да! Я несчастлива, ты прав, Максим! Я забыла, что такое смех, веселье, беспечность.… Хватаюсь за штору и просто висну на ней. Конечно, она не выдержала моего веса, и я вместе с ней падаю на пол. Сколько длится моё безумие, я не знаю, но уже лёжа на полу без сил, зарёванная, слышу строгий вопрос:

- Полегчало?

Не могу смотреть на Станислава Николаевича, просто рассматриваю сквозь всхлипы, что натворила, даже страшно становится, особенно последующий гнев Станислава Николаевича. Сжимаюсь комочком, лиж бы не слышать того, что будет далее.

- Надеюсь, этот погром стоил твоих слез.

Ощущаю, как мягко, но решительно поднимают меня его руки и сажают к себе на колени. Спокойно раздается на ушко голос:

- Неужели я так страшен?

Сказать или промолчать? Вытираю рукавом слезы, стараюсь не смотреть ему в глаза, но у него на коленях это плохо получается. Наверное, он видит, что я не буду отвечать и берет меня за подбородок так, чтобы смотреть друг другу в глаза. Стыдно, страшно, даже сглотнуть пришлось образовавшуюся во рту слюну.

- Наташа, чего тебе не хватает? Что тебе нужно еще? Разве ты не видишь, что я полностью меняю себя, чтобы тебе было комфортно?

Понимаю, что он ждет ответа, и сказано было так ласково…. Но не могу, не могу я жить с человеком, которому не нужна! Просто закрываю глаза, так как совесть не позволяет мне смотреть ему в глаза. Через секунду меня быстрым движением сажает на кровать Станислав Николаевич, вскакивает и проходит к двери.

- Для тебя это всё игрушки, ты просто издеваешься надо мной?

Боюсь даже после такого строгого голоса смотреть на него, тем более слышу, как он ударил кулаком по стене.

- Раз ты не ценишь то, что я делаю для тебя, то роди ребенка и можешь жить с кем пожелаешь. Но до этого ты отсюда не выйдешь.

Что? Я не ослышалась? Он собирается забрать моего ребенка? Значит, Максим был прав…. Стон отчаяния просто вырывается из моей груди. Сколько кричала в подушку не знаю, но постепенно успокаиваюсь, и меня забирает спасительный сон.

За стеклом раздаются крики, брань, но мне плевать, я завожу быстро машину и на большой скорости уношусь отсюда. Моя старенькая машинка? Но откуда, она ведь была разбита? Кстати, я в своем родном городе, как я сюда попала и почему отъезжаю от дома моего бывшего мужа, Димы?

Стоп, Наташа, дыши глубже и соберись, такого не бывает. Ребёнок в животе больно шевельнулся, пришлось отстегнуть ремень безопасности. Куда ехать? К родителям, а они помогут разобраться, как я сюда попала.

- Мама, а почему мы уезжаем ночью? – раздается детский голосок с заднего сидения.

О Господи! Настенька…. Это невозможно, ведь она умерла? Не могу повернуть голову, боюсь увидеть её…

- Мама, раз ты отстегнулась, тогда и я не буду сидеть в кресле.

И вот между сиденьями показывается детская беленькая головка моей дочери! До боли закусываю губы, чтобы не напугать своим криком дочь. Нет, мне не кажется, она жива, она со мной. Ее ладошки толкают меня в плечо, капризный голосок продолжает расспрос:

- Мама, куда мы едем?

- К бабушке и дедушке, - сквозь слезы радости отвечаю дочке. Даже остановила машину посередине трассы, чтобы повернуться и обнять её, целую лицо, ручки, вдыхаю её запах, который дороже всего на свете.

- Мамочка, почему ты плачешь? Тебя опять папа обидел? – вырывается Настенька и серьёзно спрашивает меня. А мне бы только видеть её, только держать её вот так, рядом и не отпускать ни на минуту!

Сзади остановились несколько машин и недовольно сигналят, поэтому приходится ехать дальше. Боже, как хорошо, что всё до этого было просто кошмаром и она со мной. «Очнись, ты беременна!»- кричит мне разум. Этого просто не может быть, моя дочь со мной, но и я беременна – это факт!

Настенька всё так же стоит между сиденьями и продолжает допрос:

- Мама, а почему у тебя живот такой большой?

- Настюша, у тебя будет братик…

Стоп! Что-то тут не так! Выезжаю на главную трассу, нужно где-то остановиться и всё вспомнить. В груди бешено бьётся сердце, во мне все чувства разом кричат от боли. Вспомнила! На этом месте была авария.

- Настюша, сядь немедленно и пристегнись! – просто кричу от страха.

И как в замедленной съёмке в кино на мою полосу в лоб несётся нива. Пытаюсь выкрутить руль в сторону, но руки просто не слушаются, знаю, что сейчас будет столкновение. Поворачиваюсь к дочери и тяну к ней руки, но она так быстро выскакивает из них и вылетает через лобовое стекло. Крик! Бешеный крик: мой и ребёнка. «Нет! Лучше пусть умру я! Только не она!»

- Натальенька, проснись, тебе снится кошмар. Проснись!

Открываю глаза, меня обнимает Станислав Николаевич, я у него дома. Сон был так реален, всё воспроизвелось в точности, как три года назад. Больно, не хочу жить!

Меня душат слезы, всё тело сотрясает дрожь. Станислав Николаевич пытается меня удержать, но меня просто разрывает на части.

- Господи! За что? Я не хочу с этим жить! – выкрикиваю в грудь Станиславу Николаевичу.

- Я во всём виновата! Зачем я поехала ночью к родителям, зачем взяла её с собой?

- Ты не знала, что машина вылетит на встречку, это может быть со всеми.

- Нет, она отстегнулась, а я думала о ссоре с Димой. Я плохая мать, раз не обратила внимание на её безопасность! Нужно было остановиться и пристегнуть её!

- Это может случиться со всеми, - продолжает тихо говорить Станислав Николаевич, поглаживая меня по спине, плечам и голове.

- Я ужасная мать….Мне нельзя иметь детей.

- Вот увидишь, когда родится сын, ты будешь лучшей мамой на свете.

- Вы ведь хотите у меня его забрать? – уже шепчу, так как силы закончились кричать.

- Глупенькая, ты нужна мне.

От этих слов стало намного легче, но перед глазами моя дочь. Не хочу отпускать Станислава Николаевича, удобнее обнимаю его, только не вспоминать, лиж бы забыть…

Глава 13

Проснулась я от того, что кто-то тихо ходит по комнате. Смотрю, как Светлана Ивановна собирает осколки от зеркала и вазы. Стало стыдно сразу за вчерашний срыв, поэтому быстро здороваюсь и ухожу в ванну. В зеркало себя не узнаю, так как глаза просто опухли от слёз, даже красные капилляры видны. Боль от реалистичного сна пронзила так сердце, что я не сдержала стон. Я столько времени пыталась забыть эту трагедию, возводила в своей памяти барьеры, но они рухнули.

- Наташа, что случилось? Открой двери, - раздается взволнованный голос Станислава Николаевича.

Конечно, нужно открыть, ведь он так помог мне ночью.

Открыв дверь, сразу попадаю в объятия Станислава Николаевича, который с беспокойством разглядывает моё лицо.

- Как ты себя чувствуешь? Что-то с ребенком?

Отрицательно киваю головой, только бы не сорваться опять из-за душевной боли.

- Слезы из-за ночного кошмара?

Киваю утвердительно головой, и обнимаю крепко-крепко Станислава Николаевича за талию. Хочу забыть, всё забыть…. Вдыхаю его запах, трусь о его рубашку щекой, позже жалобно шепчу:

- Мне больно, очень больно. Помогите мне…

Сказать, что дальше жили мы как раньше, это означает ничего сказать.

Во-первых, Станислав Николаевич вызвал в тот же день на дом Людмилу Михайловну и рассказал о моём нервном ночном срыве. Поэтому мне сразу выписали успокоительные, если признаться честно, то я их и ждала. Так как после смерти моей дочери я сидела на них почти два года, попутно посещая психолога.