Господин изобретатель. Часть III (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич. Страница 18

Я спросил через Машу черного человека, хватит ли в колодцах воды для того, чтобы напоить сто лошадей и еще взять про запас восемьдесят бурдюков с водой по 120 литров и может ли он провести караван, если мы поедем с его госпожой в Харар. Черный Хаким сказал, что если госпожа прикажет, он готов, и сто бурдюков должно хватить до следующего колодца, даже на два дня, если бурдюки большие. Их лошади пьют немного, но лошади белых, так же как и они сами, изнежены, им нужно больше питья. Поблагодарил его, Хаким в ответ поклонился и Маша его отпустила. Я спросил у нее, готова ли она ехать со мной в Харар, со мной будет всего пятьдесят человек, остальные останутся здесь, и будут ждать пока не придут нанятые мной в Хараре верблюды. Но я возьму с собой пулемет, он один стоит сотни воинов, а то и больше, у казаков будут ручные бомбы моей конструкции, мы вчера испытали и казаки научились ими пользоваться. Так что мы можем разогнать даже тысячу хороших воинов. Маша ответила, что у пустыни свои воины, они таятся и не ходят строем: «Знаю ли я, что Хаким охранял не только мой лагерь, но и твой и он легко туда пробрался, прямо до твоей палатки, когда ты был здесь, со мной. Солдаты его вообще не заметили, вот когда службу несли казаки, ему пришлось затаиться и ждать, когда опять будут солдаты, потому что казаки что-то неладное почувствовали и взяли ружья наизготовку, а солдат ему обмануть ничего не стоило. Хаким задержал конокрадов, которые хотели украсть ваших лошадей, одному он отрезал руку, а другой был совсем мальчишка и он его отпустил.»

Для меня это сообщение было полным сюрпризом, я-то считал, что лагерь хорошо охраняется…

– Хаким – ассасин [35], когда-то, много лет назад, он был послан убить моего отца, раса Мэконнына, но увидел, что тот мудрый правитель, лучше, чем он до этого видел и пошел к нему на службу. С тех пор Хаким предотвратил десятки покушений на раса и он послал его за мной, так как знает, что Хаким доставит меня целой и невредимой. Второй телохранитель, Мохамад – его ученик и подчиненный. Есть и третий – Саид, он немой, но очень преданный.

– Маша, а Хаким прикрывает лицо, чтобы его никто не узнал и не опознал в нем бывшего ассасина?

– Нет, просто однажды его пытали и отрезали нос и вырвали щеки. Лицо у него очень обезображено и он никогда не показывает его. Не спрашивай его об этом, он очень не любит говорить на эту тему.

Я отправился в свой лагерь и собрал совет. На совете рассказал положение дел, про основную проблему с водой и о принятом мной решении:

Выдвигаемся завтра утром, взяв всех лошадей, кроме верховых для офицеров артиллеристов и для штабс-капитана Букина и трех слабых иьючных лошадей, которые все равно погибнут на переходе, взяв с собой заполненными 80 больших бурдюков с водой, а 20 оставить здесь для мулов. 30 мулов беру с собой, они, как и 80 вьючных лошадей повезут воду, фураж, продукты, палатки на 40 человек, дрова, царские подарки, денежные ящики, кроме двух, остающихся здесь, полящика гранат, оставшихся после учений и всякую необходимую мелочь. Предваряя вопросы – без этого все лошади здесь погибнут за две недели без воды, даже если все мулы и вьючные лошади будут возить воду (а это могут и запретить – земля вдоль дороги и источник – частная собственность). Здесь остаются артиллеристы кроме двух унтеров, которые имеют некоторый опыт обращения с пулеметом, десять казаков, которые нормально несут караульную службу, а не артиллеристы, которые хлопают на посту ушами так, что если бы не внешняя охрана, наши лошади были бы уже у сомалей и нам бы осталось только ждать ближайшего парохода, чтобы с позором вернуться в Россию… Остаются доктор с помощником, интендант титулярный советник Титов, все охотники. Предлагаю сегодня же обнести лагерь изгородью из колючей акации, задействовав всех, кто не уходит завтра, заодно дров нарубить, можно использовать для транспортировки брички, сняв пулеметы и вернув их потом обратно на место. Объясните личному составу, чтобы шевелились, иначе есть возможность, что завтра они проснуться (вернее не проснутся) с перерезанным горлом. Приведите в готовность два-три орудия на стрельбу шрапнелью, если хотите, разрешаю распаковать и иметь готовым к стрельбе еще один пулемет. Вопросы?

– Александр Павлович, почему вы считаете, что артиллеристы плохо несут службу? – вскинулся фон Штакельберг, уязвленный хоть и непрямым, но выговором.

– Потому что телохранитель княжны Марии Мэкконнын, которому она поставила задачу охранять не только ее лагерь, но и наш, сегодня ночью предотвратил кражу ваших лошадей, барон, – ответил я, – задержал конокрадов, отрубил у одного из них руку, она валяется рядом с коновязью, если шакалы утром не утащили. А потом запросто прошел мимо вашего караула, но потом заступили казаки, которые почувствовали что-то неладное, и этому телохранителю пришлось ждать смены артиллеристов, чтобы спокойно покинуть лагерь.

– Да врет он все, этот ваш телохранитель…

– Дорогой Людвиг Матвеевич, я дорого бы дал, если он был мой, но, боюсь у меня в ящике денег на это не хватит. И не дай бог, не скажите это при нем, французский он знает, русский, хотя и не знает, но по интонации может догадаться. Воины пустыни не лгут, а это особый воин, вам слово «ассасин» говорит что-нибудь? Нет, ну и слава богу, что нет, лучше про них вообще не знать и не слышать.

Потом Нечипоренко спросил, почему надо оставить десять казаков? Казаки не поймут, всегда полусотня эта вместе, они как братья друг другу и гарантирует ли проводник, что правильно проведет караван. Когда будут верблюды?

Ответил, что я уже объяснял то, что без казаков артиллеристов и охотников просто вырежут. Проводник сюда доскакал на лошади как-нибудь и назад дорогу найдет – два колодца он знает, это во многом обезопасит путь. Как только прибуду в Харар, займусь покупкой или наймом верблюдов. С ними передам и освободившиеся бурдюки. Считайте, десять дней до Харара, десять дней там и десять дней сюда. Через месяц у вас будут верблюды. Воду можете возить на мулах – 150 ведер воды для оставшихся 100 человек, 4 лошадей и 20 мулов хватит, а через две недели опять можно сгонять паровичок. На худой конец, купить воду для людей у местных жителей легче, чем прорву воды на лошадей – разница в 8 раз.

Еще раз повторю для не понявших: если мы задержимся хоть на день – начнется падеж лошадей от недостатка воды и за две недели они погибнут все!

Всем всё теперь понятно? Значит – понятно. Наши цели ясны, задачи понятны – за работу, [36] господа офицеры.

Выступаем завтра как только начнет светать.

Потом опять прошел к Машиному шатру и попросил ее, чтобы она разрешила взять с собой Хакима, раз он немного говорит по-французски (только в присутствии госпожи, без ее разрешения, он говорил с ней на местном, так чтобы я, в случае чего, не понял, о чем идет речь).

Вместе с черным ассасином прошли в лагерь и я познакомил его с бароном представив его как турк-баша барамбарас Штакельберг-бей (объяснил барону, что я произвел его в туземные полковники и коменданты крепости). Они поговорили по-французски, а потом пошли к коновязи, и Хаким показал, где лежит отрезанная им кисть, взятый с собой унтер подтвердил, что здесь и лежит, куда она денется. Потом ассасин показал, как он проник в лагерь. Хаким увидел, что начали делать колючую изгородь и одобрил это. Показал тачанку с пулеметом, спросив, пройдет ли она дорогу до Харара. Постучав по колесам и посмотрев на ось, ассасин подтвердил, что должна пройти. Хаким спросил, из этой ли машинки я стрелял по мишеням, и правда ли, что она заменяет сто солдат. Сказал, что правда, потом показал наши бурдюки, их уже заканчивали наполнять водой из цистерны, Хакиму они понравились, большие. Договорились, что выступаем на рассвете, как только начнет светать, идем до полудня, потом поим коней, отдыхаем, готовим пищу и спим, с рассветом возобновляем движение.