Господин изобретатель. Часть III (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич. Страница 35

Пока я что-то выбирал, смотря на игру камня, Исаак спросил, что, как он догадался я из русской миссии и ходят слухи, что русским помог справится с кочевниками какой-то рас Искендер и видел ли я его, а если видел, то каков он?

Ответил, что видел близко, вот как сейчас Исаака. Приехал на огромной лошади, чуть ли не на носороге, воин-богатырь с черной бородой и начал кидать кочевников налево-направо (далее по тексту – былина об Илье Муромце), пока всех не перебил, а принца Салеха ранил и взял в плен, дядю же с племянником просто лбами столкнул и дух из них вон.

– Как, дядя Салеха погиб? – услышав, что дядя мертвее мертвого, Исаак вознес благодарственную молитву. – Не было злее врага для иудеев и христиан, чем дядя Салеха, а ведь он должен был править после смерти старого шейха, которому уже мало дней осталось до того, чтобы встретиться с гуриями.

– Увидев, что я выбрал запонки с красивыми крупными бриллиантами, Исаак назвал цену, но денег у меня не хватило и я уже собирался уходить, как ювелир сказал:

– А, забирайте их за те талеры, что у вас есть, рас Искендер, – улыбнулся старый еврей. – Неужели вы подумали, что старый Исаак поверит в детскую сказку?

Спросил, раз все знают о появлении кочевников и махдистов возле границ, кто мне расскажет историю этого конфликта? Исаак ответил, что в синагоге есть старый мудрый ребе [58] и можно пойти к нему, после чего, отпустив подмастерье и закрыв лавку на всевозможные засовы, Исаак сопроводил меня до синагоги.

Из слов раввина выяснилось, что история это очень давняя, но что касается ближних обид, то все началось с принца (лиджа) Каса Хайлу, имевшего небольшую, но спаянную армию. Каса Хайлу сместил правившего Абиссинией раса Али, крестившегося мусульманина, и объявил себя императором Теодорисом II (известного у нас как Феодор II [59]). При расе Али к мусульманам в Абиссинии относились очень терпимо, и мусульмане и иудеи и христиане пользовались равными правами, лишь бы налоги платили. А вот Теодорис сразу повел политику нетерпимости, особенно к египетским мусульманам, видя в них основную угрозу Абиссинии. Он обратился к европейским державам с просьбой о помощи в новом крестовом походе против мусульман и иудеев, но обращение осталось без ответа (новый негус и имя «Теодорис» себе взял по имени легендарного древнего короля крестоносцев). Зато, султан Египта Мохаммед Али (нет, не родственник боксера) сразу начал движение своих войск на юг. В ответ Теодорос Второй призвал всех своих подданных креститься или покинуть страну, исключение составляли только наемные войска и запретил в стране миссионерскую деятельность (обиженный отсутствием ответа от британской королевы Виктории, к которой обратился с пламенным посланием). Королева Виктория вместо ответа послала войска и, проиграв сражение англичанам, Теодорис застрелился (из английского же пистоля, подарка королевы).

Пришедший ему на смену наиболее сильный в то время рас был из северной Абиссинии, из провинции Тигринья. Он и взошел на престол под именем Йоханныса IV. До этого практически вся знать была из племени амхара, центральной абиссинской провинции Шоа и прилегающих к ней земель, а вот Йоханныс IV, стал активно сажать на ключевые посты уроженцев Тигринья, своих земляков. В начале своего правления новый негус (а именно он и был настоящим отцом Маши) проводил толерантную к мусульманам политику, даже взял в жены мусульманскую девушку Халиму (которая, конечно, была крещена перед свадьбой), они жили в любви и после смерти жены в 1871 г негус поклялся больше не жениться.

Что касается войны с мусульманами, то ее маховик был запущен Теодорисом и остановить его уже было невозможно: новый египетский султан Измаил в 1875 г предпринял поход в Эритрею. Произошло несколько крупных битв с переменным успехом для каждой из сторон, а потом началась война на истощение, в результате которой обе стороны подорвали свои ресурсы, что для Египта закончилось установлением там власти англичан. А Йоханныс IV стал ярым гонителем мусульман, принудительно крестившим их и запрещавшим отправлять религиозные обряды. Мечети по всей стране были разрушены и начался массовый исход мусульман в Судан. В Судане же набирало силу сопротивление египтянам под руководством Махди и Йоханныс IV своими экстремистскими выходками лишь помог раздуть пламя священного джихада, поставив ему новых сторонников. Произошло несколько битв с преемником Махди шейхом Абдаллой в результате одной из них Йоханныс IV был убит. При сменившем Йоханныса IVМенелике II было заключено перемирие с Абдаллой, обе стороны больше не вторгались на территорию друг друга а негус опять установил терпимое отношение к иноверцам.

Но вот совсем недавно в стане махдистов нашелся имам, который стал толковать указание Пророка «оставьте эфиопов в покое, покуда они нас оставляют в покое» несколько своеобразно Дословно это звучало так: «Пророк повелел исламской нации, что первоначально и что предпочтительно… Потому Он сказал: «Оставьте эфиопов в покое, покуда они оставляют вас в покое». Иными словами, дозволено нам оставить эфиопов в покое в то время, когда нам удобно и уместно воевать с другими. Смысл этого хадиса, стало быть, в том, что он дозволяет нам отсрочить войну против эфиопов. Отсюда следует, что если возможна отсрочка войны, дозволяется и начать ее…» [60]

– Итак, – сказал старый ребе, – теперь дозволено не оставлять эфиопов в покое, то есть, грядет время войны, чужеземец.

Я поблагодарил раввина за подробный рассказ, из которого мне стал более понятен расклад сил с точки зрения религиозных войн, которые тем и опасны, что могут вестись десятилетиями, пока не обескровят обе стороны настолько, что найдется третья сила, которая придет и заберет все: так и случилось во время войны абиссинцев с египтянами, когда пришли британцы и без особого труда подчинили себе ослабевший Египет. Так может случиться и здесь, когда в центре континента вспыхнет война между христианской Абиссинией и ее мусульманским окружением, тем более, что внутри царства Менелика существует своя «пятая колонна» в виде ассимилированных мусульман.

Вышел из синагоги, где, привлекая всеобщее внимание, уже заждался Артамонов с лошадками и мы поехали в наш гарнизон. В гарнизоне меня встретил слоняющийся по двору оберст Шлоссер. Ему было запрещено выходить за ворота, о чем знали все казаки и уже пресекли две таких попытки, поэтому полковнику было сказано, что при третьей попытке он будет посажен под замок и больше Шлоссер не рисковал. Прыгнуть сверху ему возраст не позволял, да и на крыше всегда дежурил дозор у пулемета. А еще у него не было денег, ну, сбежит он, а куда пойдет… так что, остается оберсту дышать воздухом, хорошо питаться и дожидаться официального освобождения.

Утром, вместе с Нечипоренко, при параде, я был у раса во дворце. Сначала меня пригласили в кабинет и рас начал с государственных дел. Спросил, что я имел в виду, когда говорил о совместном противодействии колонизации Африки европейцами?

Видимо, подумал я настало время поговорить об Организации Африканского Единства и создать ее на 80 лет раньше, тем более, что и моем времени Эфиопия играла в создании ОАЕ ведущую роль, а в Аддис-Абебе была ее штаб-квартира.

– Рас Мэконнын, ты видишь, что европейцы стремятся поработить Африку, а африканские народы, вместо того, чтобы объединившись, выступить против колонизаторов, занимаются выяснением обид и межнациональными войнами. Особенно опасными являются войны на религиозной основе, которые могут вестись десятилетиями и приведут к ослаблению противоборствующих сторон, а затем легкому порабощению их европейцами. Не пришло ли время стать выше этих обид и распрей, тем более, что твое правление в Хараре является примером того, как люди разных наций и религий могут жить вместе и радоваться жизни. Если сейчас активизировались сторонники Махди в Судане и стараются в союзе с кочевниками напасть на Абиссинию, когда она будет воевать с Италией, то самое время сесть за стол переговоров и сказать, что такое положение дел выгодно только колонизаторам.