Мировой Ворон - Смит Э. Дж.. Страница 113

— Можно ли мне посмотреть, как ты выглядишь? — спросил Ута.

— Это тебя порадует? — с интересом спросил Страж.

— Я люблю знать, с кем разговариваю. Это меня успокаивает.

Раздалось задумчивое мурлыканье.

— Тогда ты должен подойти поближе. Я не хочу, чтобы ты излишне волновался. Хотя я должен попросить тебя не бояться меня.

Ута повернулся и начал идти на голос, теперь раздававшийся с одной определенной стороны. Молнии все еще сверкали в небе, но казались очень далекими, будто над лабиринтом появилась невидимая крыша. Хозяин лабиринта создал проход, по которому гости могли дойти до него. Над стенами Ута снова увидел запутанные ходы лабиринта, разбегающиеся во все стороны прямые коридоры и резкие повороты. Но самым тревожным зрелищем был разрыв. С этой точки, на огромном расстоянии от того места, где он вошел в пустоту, разрыв казался энергетическим вихрем, во много раз большего размера, чем раньше. Не просто прореха в реальности, перемещенная из пустоты в материальный мир, а божественный шрам, созданный взбешенным Гигантом. Разрыв представлял собой всего лишь попытку разума осознать след Лесного Гиганта.

— Ута, не так быстро, — произнесла Рут, не успевая за ним. — Я не настолько хорошо приспособлена к этому миру.

Призрак остановился и мрачно воззрился на Горланскую Матерь.

— Какого рожна ты от меня еще хочешь?! Я спас тебе жизнь, сам об этом не подозревая. Я взял тебя с собой… А куда — не знаю даже я сам.

— Но ты чувствуешь, как тебя туда тянет, — вмешался Страж. Голос его слышался гораздо ближе, чем раньше.

Ута отвернулся от Рут, устремился вперед и через несколько шагов оказался у края огромного лабиринта. За несколько минут он покрыл огромное расстояние, что в очередной раз доказывало, какие гибкие у мира пустоты законы. Перед ним на фоне неземного горизонта возвышался постамент из темно–красного камня, над которым парил раскаленный силуэт. Форма его менялась и перемещалась, будто устраиваясь поудобнее в кресле. Существо находилось еще очень далеко, но по размерам было не меньше киринской галеры. И с каждым шагом, что Ута подходил к нему, существо казалось все больше.

— Да, я чувствую, меня тянет, — ответил Призрак. — К тебе и к чертогам за пределами мира. Где–то здесь находятся каменные чертоги, и я должен добраться до них. Я думаю, они все еще существуют только благодаря мне.

— Ты правильно думаешь, — ответило огромное существо, сидящее на задних лапах.

На краткий миг его осветили молнии, и Ута увидел, с кем разговаривает. Собеседника окружал струящийся ореол пламени, чуть подсвечивая чешую чудовищной рептилии. Голова размером с большую телегу, длинная и выразительная, напоминала голову древнего аллигатора. Задние конечности заканчивались лапами с острыми когтями, а передние переходили в перепончатые крылья, сложенные за колючей спиной. В самых древних легендах летописцы Тор Фунвейра называли похожих существ драконами, но Ута всегда считал, что это вымышленные создания вроде фей и единорогов. И видеть, как мифический монстр улыбается ему сквозь облако пара, было и пугающе, и до странности забавно. В голову одновременно пришли тысячи бранных слов, но выговорить он смог только:

— А это что за хрень?

— Меня зовут Каа, — прогремел голос Стража. Его длинная пасть тщательно проговаривала звуки, обнажая зубы длиннее, чем рыцарский меч.

Ута дошел до постамента и задрал голову, пытаясь посмотреть чудовищу в лицо. Он знал, что Рут бежит из последних сил, пытаясь угнаться за ним, но не видел выражения ее лица. Возможно, она удивилась бы меньше, чем он сам… хотя он в этом сомневался.

— Я Ута Призрак, последний из потомков древней крови Теневых Гигантов. Меня и во сне, и наяву очень долго тревожили лестница, лабиринт и страж. Но в реальности они не такие уж страшные. Хотя, возможно, это потому, что с тех пор, как я их боялся, прошло уже больше года.

— Ты меня не боишься? — спросил Каа, и в его теплых янтарных глазах промелькнуло до странности невинное выражение.

— Нет, — ответил Ута. — Хотя, наверное, это глупо. Но то ли благодаря твоему колдовству, то ли из–за своей силы — но я знаю, что ты мне не угрожаешь.

— Верно. Для тебя я не представляю угрозы. Но твоя спутница хочет обмануть смерть. Ты позволишь ей это сделать?

Ута остановился на почтительном удалении от постамента. За ним он увидел разнородную конструкцию из арок и туннелей, ведущую в другую реальность. Ему придется пробивать отсюда собственный путь, возможно, снова расчертить бесконечное небо пустоты прочными, надежными мостами из серого камня в стиле народа ро. Но что же делать с Рут? Он не мог просто отмахнуться от этого вопроса.

— Вот как, значит? Ты пытаешься обмануть смерть. Твое время пришло — но ты отказалась принять свой конец.

— А ты с радостью примешь смерть? — спросила Горланская Матерь. — Или будешь бороться за жизнь?

Страж сел на задние лапы, а его рокочущее дыхание омывало его крохотных гостей, словно поток теплого ветра.

— Это неверный вопрос. Он жил не так долго, как ты, его существование не охватило целый пласт Глубинного Времени. А еще он станет богом и должен привыкать к одиночеству.

Ута посмотрел на гигантского красного дракона. После слов Стража у него в голове забил тревожный набат.

— Богом?! Что, правда?

Каа посмотрел на него, и на крокодильей морде расплылось довольное выражение, как у сытой кошки.

— Тебе предстоит восстановить теневые чертоги за пределами мира. Великий Огненный Гигант захочет взять тебя в союзники и проследит, чтобы твои обитатели леса вернули себе свою силу. Чертоги будут расти, и вместе с ними расти будешь ты — и твои последователи снова обретут цель в жизни.

— Обитатели леса? Ах да, — устало вспомнил Ута. — Тот, кого мы любили, и прочая чушь.

Рут выглядывала у него из–за плеча. Она беспокоилась о своей судьбе, но ей было слишком интересно, чтобы прерывать их разговор. Каа просто посмотрел на него сверкающими глазами и широко улыбнулся.

— Так я буду богом доккальфаров? — спросил Призрак. — Надеюсь, им понравятся выпивка и женщины.

Дракон лег на сложенные крылья, оказавшись ближе к Уте, и внимательно посмотрел на него. У невероятного по размерам чудовища была такая пасть, которой он мог разом проглотить десять человек, но Ута не чувствовал от него ни угрозы, ни злобы.

— А Горлан? — спросил Каа. — Какую часть своих чертогов ты отведешь для нее? Пройдут долгие века, ты будешь отстраивать чертоги и накапливать силу, и только потом настанет момент, когда хоть одно смертное существо назовет тебя богом. Ты согласен на то, что она будет с тобой все это время?

Ута глянул на Рут. Миниатюрная женщина ничем не впечатляла, хотя, когда он смотрел на нее, где–то на краю сознания у него маячила тень гигантской паучихи. Она не понравилась ему с первой их встречи в Фелле. Она прошла с ними до самой Кессии и дальше, но от нее было мало толку — разве что она грела Рэндалла по ночам. Но Рут всегда давала верные советы. Горланская Матерь стала хорошим проводником и здорово помогла ему с его путешествием, пусть и преследовала при этом собственные цели.

— Не буду никого обманывать, — пробормотал Ута. — Я могу показаться грубым циничным громилой, но я никогда не смог бы приговорить ее к смерти.

Рут закрыла глаза и облегченно выдохнула, будто и правда волновалась, что он может бросить ее.

— Интересно, — пророкотал Каа. — У тебя доброе сердце. В сочетании с твоей силой это пойдет тебе на пользу.

— С моей силой? — переспросил Ута. — Похоже, ты знаешь о ней даже больше меня.

— Хм-м, — протянул огромный дракон, притопнув задними лапами по постаменту. — Давай я расскажу тебе одну историю. Когда–то жил на свете Теневой Гигант — имя его затерялось в безднах Глубинного Времени, но однажды он робко заглянул в пустоту, надеясь, что доброта позволит ему процветать. Со временем его народ, льосальфары, обрел могущество в материальном мире. Но доброта не спасла его от гибели. Когда великий Лесной Гигант Шаб–Ниллурат напал на его народ, Теневой Гигант пытался завершить дело миром, но его попытки отвергли. Его прекрасные льосальфары стали темными доккальфарами, а разум его помутился. Но — как доказал пример Шаб–Ниллурата — бога нелегко убить, и Теневой Гигант сохранил рассудок, но потерял могущество.