Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 40

— Знаю, — прошептала Ивенн. — Это долгая история. Астра, его помощница, убила моего отца и вызволила Свартрейна из Нави, позволив ему войти в его тело. Я видела и его самого, он жесток, как сам демон, глаза у него такие… — девушка содрогнулась при одном только воспоминании, поёжилась, — пустые, что ли. Так что вы сделали с…

— То же самое, что и с тобой когда-то осенью. Ритуал такой, позволяющий заглянуть в память человека, независимо от того, хочет он этого или нет. Но если в твоём случае мне нужно было узнать о твоём прошлом и вернуть тебе память, то сейчас я вошёл в сознание этого человека, чтобы увидеть произошедшее несколько часов назад. Это намного страшнее и болезненнее, чем первое, к сожалению, для обоих. За несколько секунд ты словно проживаешь то, что длилось довольно долго и к тому же случилось недавно, от этого могут произойти серьёзные нарушения сознания. К тому же больно, когда твой разум соединяется с чужим. Ты как будто разрываешь границы между собой и человеком, над которым проводишь ритуал.

— А что с ним теперь будет? — испугалась Ивенн. Эйнар пожал плечами.

— Если повезёт, умрёт к вечеру. Если нет… останется сумасшедшим.

— А почему с вами такого не произошло? Ведь у вас в голове творилось почти то же самое.

— Потому что я умею контролировать разные потоки сознания, направлять энергию Тьмы в нужное русло, скажем так, чтобы она мне не повредила. Когда придёт время, я научу тебя.

— Что вообще такое Тьма? Я слышала о ней очень многое, но не уверена, что знаю хоть что-то.

Правитель вздохнул, ненадолго отпустив поводья, провёл ладонями по лицу. Разговор обещал быть долгим.

— Всё началось давно, когда я был ещё очень молод, — Эйнар заговорил спустя несколько минут. — Тогда Навь, Явь и Правь жили в мире, всё было тихо. Между мирами скрывались источники древней силы, названия которой не было. Поговаривали, что она способна на всё: убить и исцелить, исполнить любой приказ, даже стать твоей второй сущностью, но только в умелых руках. На земле, среди простых людей, жили хранители — сильные маги, которым была доступна сила этих источников. Старики говорили, что если такая сила завладевает человеком, он получает бессмертие, правда, плата за это может оказаться слишком высока. Никто не решался проверить… До моего брата. Он разорвал ткань между мирами, добрался до источника, своей кровью скрепил союз с Тьмой и получил желаемое. Но только в своих расчётах он ошибся: Тьма завладела не только им самим, но и всей его кровью, всеми нами. Под ударом оказались и мы с Региной, потому что мы — его родная кровь. Но нам повезло: мы не совсем люди, мы — порождения этих самых источников, каждый со своей уникальной силой, но нашему брату оказалось мало. К слову, тогда же Регина потеряла способность говорить: она была единственной свидетельницей, и чтобы она никому не рассказала, брат использовал заклятие молчания, но не смог остановить его действие. Мы перепробовали всё, и я помню это время как сейчас…

219 солнцеворотов назад

Говорят, что ранним летним утром первыми просыпаются травы. Ночь ещё не уползла за горизонт, солнце ещё не взошло, а пушистые головки ковыля уже шевелятся под лёгким, сухим дыханием предутреннего ветра. Ночью шёл дождь: колосья тяжёлые, покачиваются из стороны в сторону, рассыпая за собою мелкие холодные брызги. Ранний рассвет прорезает небосклон первой золотисто-алой чертой, и длинные тонкие лучи, в которых видны пляшущие пылинки, пронизывают и оплетают невидимой паутинкой всё вокруг.

В густом, живом золоте бескрайнего поля видны три фигурки: две высокие, одна пониже. Два брата-ровесника и младшая сестра идут навстречу солнцу, щурясь и закрывая глаза руками. Мир сквозь пальцы кажется не таким уж огромным и непонятным, вот она — твоя ладонь, ограничивающая широкий обзор, вот другая твоя рука, лежащая в руке младшей сестрёнки. Девчушке нет ещё шести солнцеворотов, а она уже такая смышлёная. Взгляд пронзительно-синих глаз не по-детски серьёзен, голос по-взрослому тих и приятен. Она вообще красавица. И ты неосознанно чувствуешь, как сам же влюбляешься во всё, что у тебя есть: и в брата, и в сестру, и в это бескрайнее живое поле, и в природу, просыпающуюся до рассвета, и в солнце… Кажется, что вы все ещё так молоды, что весь мир на ладони, что счастье рядом, только протяни руку.

Один из братьев, высокий черноволосый юноша с хмурым лицом и тонкими поджатыми губами, так и делает: протягивает руку, касаясь чего-то невидимого. Его пальцы нащупывают в воздухе какую-то преграду, он заметно напрягается, на тыльной стороне ладони набухают вены. Девчонка испуганно отшатывается, бросается к другому брату, и он успокаивающе обнимает её, прижимает к себе.

— Не нужно, — тихо, почти шёпотом повторяет он, едва заметно покачивая головой и неотступно глядя в спину черноволосому юноше. — Рейн, не надо, остановись. Это глупо.

— Отстань, — раздражённо бросает тот. — Следи за Региной, чтоб не сунулась вперёд.

Проход с глухим щелчком открывается. Из образовавшейся прорехи в ткани бытия льётся нестерпимо яркий свет. Черноволосый юноша упорно раздвигает невидимую преграду так, чтобы сквозь неё возможно было пройти. Девочка вот-вот заплачет: у неё дрожат губы, на длинных тёмных ресничках повисли слёзы, а вот уже и первая мокрая дорожка прочерчена на бледной щеке. Старший брат опускается перед ней на колени, ласково берёт за плечи, стирает с лица капли.

— Не бойся, моя хорошая. Рейн только посмотрит. Он обещал нам, помнишь?

Девчушка всхлипывает в ответ и ладошкой размазывает слёзы по лицу. Старший брат обнимает её, гладит по голове.

И вдруг ткань бытия с треском разрывается, и поток древней магии искрами вырывается наружу. На мгновение оба зажмуриваются, мощной волной их отбрасывает друг от друга. Проход полыхает Тьмой и огнём, рыжие лепестки сплетаются с иссиня-чёрными и тянутся, тянутся к троим людям, кроме которых на поле никого нет.

Парень приходит в себя спустя каких-то несколько секунд. Бросает взгляд вокруг: нет ни брата, ни сестры, только трава горит вокруг, но пламя не обжигает его, даже не касается.

— Рейн! — он вскакивает на ноги, забыв о боли, пришедшей после удара о землю, о цветных кругах перед глазами. — Регина! Регина-а!

Но ничего, только тишина ему ответом да лёгкое, чуть слышное потрескивание огня. Поле горит, и он беспомощно оглядывается, бросается к открывшемуся проходу, не невидимая преграда не пускает его. И вдруг из огня и кромешной темноты выходит тот самый черноволосый юноша. Он держит на руках девчонку. Голова её безжизненно запрокинута, волосы растрёпаны, одна рука свесилась, как неживая.

— Что ты…

— С Региной всё в порядке, она скоро придёт в себя, — Рейн подходит ближе, передаёт сестрёнку на руки брату. Длинные распущенные волосы — словно пламя, обжигают кожу. В лице ни кровинки, губы крепко сжаты, крохотная родинка на подбородке заметнее обыкновенного. А вот в глазах брата появилось что-то другое, чужое. Он изменился, но невозможно было бы описать этих изменений. Черты словно стали грубее, резче, глаза, когда-то светло-серые, потемнели и будто бы запали глубже. От него исходит нестерпимый жар, точно он побывал в самой преисподней.

— Ступайте домой, — глухо произносит он, отодвигаясь от брата. — Рассчитываю на твою честность. Ты обещал не говорить никому. А Регина точно не расскажет.

— Рейн, о чём ты? — юноша заглядывает брату в лицо, но тот только сердито отмахивается. — Что произошло?

— Ничего такого. Я всего лишь сделал то, что должен был. То, что собирался сделать уже давно.

— Ты понимаешь, что ты… — юноша задохнулся, будучи не в силах подобрать слова, — что ты разрушил всё, что только мог? Источник древней силы больше не действует! Чего ты добился? Свет и Тьма не выживут по отдельности!

— Выживут, и ещё как, — спокойно ответил его брат. — Для этого есть люди. Кто-то сам станет Светом, а кто-то — Тьмой. Как я.

И только тогда юноша опускает взор, видит на его ладони ровный, прочерченный след от клинка и запёкшуюся кровь и всё понимает. Единственный из всех троих, их брат не побоялся проверить байки стариков на правдивость и отдал себя, свою душу Тьме, взамен получив бессмертие. Договор с древней силой никогда не бывает односторонним.