История вермахта. Итоги - Кнопп Гвидо. Страница 13

Успех наступления подтверждал правоту Гудериана, однако представившийся шанс был использован не так последовательно, как хотелось бы. Уже 17 мая танковые войска получили приказ остановиться у Монкорне, — распоряжение пришло лично от Гитлера. «Фюрер ужасно нервничает. Он боится собственного успеха», — записал 17 мая генерал Гальдер в своем журнале боевых действий. А журнал боевых действий группы войск «А» резюмирует причины нерешительности Гитлера: «Ни при каких условиях нигде в этот момент нельзя допустить контрудара противника, который подарил бы не только военному, но и, в первую очередь, политическому его руководству шанс изменить коренным образом ход военных действий». Чтобы защитить танковый клин и следующие за ним моторизированные группы поддержки от атак на оголенных флангах, вплотную к ним должен был двигаться «старый вермахт», то есть пехота и конная артиллерия. Можно сказать, что во Франции под знаменами вермахта воевали две армии. Одна — это современные, моторизированные и бронированные объединения, составлявшие примерно 10 % общей мощи. Другая — большая часть армии — передвигалась со скоростью, свойственной скорее наполеоновским войнам. Бесконечные колонны пехоты шли пешком, обозы и артиллерия перемещались на упряжных лошадях. В целом вермахт отнюдь не был «стальной лавиной», безудержно катившей по всей Франции. Скорее его можно было сравнить с копьем, опасное острие которого было из стали, а длинная рукоятка — из дерева.

19 мая Гальдер смог уговорить фюрера отменить приказ о прекращении наступления, и танковые войска Гудериана снова устремились к Ламаншу. Но через несколько дней поступило знаменитое распоряжение. вошедшее в историю Второй мировой войны под названием «стоп-приказ». Острие немецкого танкового клина достигло побережья. Танки остановились в 15 километрах от Дюнкерка, последнего морского порта, находившегося еще в руках союзников. С помощью «Удара серпа» удалось взять в «котел» войска противника, теперь оставалось лишь раздавить их, чтобы не дать уйти через порт в Дюнкерке. Французы и британцы завязли в боях с группой армий «В» и не имели никаких шансов отразить удар, нацеленный им в спину. Но тут танковым войскам Гудериана поступил приказ остановиться. Сперва — от руководителя группы войск «А», генерал-полковника Герда фон Рундштедта [64]. Рундштедт хотел остановить танки 23 мая, чтобы усилить кольцо окружения, которое ему казалось еще слабым, и подождать, пока отставшая пехота догонит вырвавшуюся вперед технику. Верховное командование сухопутными войсками под руководством фон Браухича было во всех отношениях за то, чтобы позволить танкам дальнейшее продвижение, чтобы завоевать Дюнкерк. Поэтому в тот же день руководство армии отстранило фон Рундштедта от командования танковыми дивизиями. По мнению генералов штаба, танки должны были быть переведены в группу войск «В» и продолжить боевые действия в кольце окружения. Но 24 мая штаб-квартиру фон Рундштедта в Шарлевилле посетил Гитлер. Возмущенный тем, что «отставка» фон Рундштедта прошла без его ведома, он объявил все распоряжения ставки недействительными и утвердил приказ об остановке танков. В тот же день последовал и личный приказ фюрера, вошедший в анналы истории под названием «стоп-приказ Гитлера для Дюнкерка». Генерал фон Рундштедт вернул себе командную власть для проведения всех дальнейших мероприятий. Танки остановились под Дюнкерком. «Они были похожи на свору охотничьих собак, которую заставили остановиться прямо перед лесом и наблюдать, как уходит добыча» — так писал один из наблюдателей. Конечно, с одной стороны, необходимо было поберечь танковые войска для дальнейших операций в южном направлении, но с другой стороны Геринг подчеркивал, что его авиация в одиночку смогла бы уничтожить окруженного противника. Впрочем, во многом это было абсурдное обещание, поскольку уже в первые четырнадцать дней Западной кампании подразделения Люфтваффе потеряли 1000 самолетов, так что «поберечь» нужно было скорее ее, а не танковые войска.

Почти на всех уровнях армии вермахта царило возмущение и непонимание «стоп-приказа». Руководитель ставки верховного главнокомандования фон Браухич хотел донести свои возражения и аргументы против этого приказало вождя, но был выгнан взбешенным Гитлером и, смирившись, умолк. Как и раньше, в других подобных поворотных ситуациях, стало ясно, что те, кто стоял во главе командования войсками, были не в силах противостоять Гитлеру, А диктатор постоянно находил способы «поставить шах» своим противникам, опираясь на поддержку преданных ему вассалов. В этом случае таким человеком оказался генерал фон Рундштедт, разделявший точку зрения Гитлера. Военный историк Карл Хайнц Фризер рассуждает: «В первый раз это случилось не при Дюнкерке, а еще при Монкорне, где политик Гитлер ввел в тактику ведения войны нечто совершенно новое в военной истории. В этом отношении 17 мая 1940 года является важной вехой в военной истории. До того момента высоко ценимый во всем мире немецкий генеральный штаб состоял из представителей интеллектуальной элиты, а его решения были плодом здравого профессионализма. Но теперь в это профессиональное чутье вмешался элемент непредсказуемости и даже иррациональности. Проблема в меньшей степени заключалась в недостаточной военной компетентности Гитлера, а скорее в его чрезвычайных перепадах настроения. Фюрер постоянно балансировал между безмерной переоценкой собственных возможностей и постоянным преувеличенным фатализмом».

События в Дюнкерке, по сегодняшним оценкам, предрешили дальнейшие события Второй мировой войны. Основная группировка британского экспедиционного корпуса не была, несмотря на громогласные заявления Геринга, уничтожена немецкой авиацией, а, согласно документам, спаслась, переправившись через Ла-Манш. Свыше 120 000 французских и 250 000 британских солдат в составе хорошо сформированных регулярных войск были спасены в рамках операции «Динамо». Эти опытные британские офицеры и солдаты должны были стать основой кадрового состава увеличивающейся современной и боеготовой британской армии. Впоследствии эта армия будет бить войска Роммеля в Африке и промарширует от берегов Нормандии к Рейну, чтобы вместе с американцами окончательно занять северные и западные территории Германии. Спасение британских вооруженных сил было весьма важным для Великобритании как в политическом, так и в психологическом смыслах. Уинстон Черчилль смог даже в момент поражения летом 1940 года дать своему народу искру надежды, назвав все произошедшее чудом Дюнкерка. Ему удалось превратить мнимое поражение в непосредственную победу. У него больше не было необходимости участия в переговорах с немцами. Его независимый остров будет продолжать войну, и, как он надеялся, скоро в войну на стороне британцев вступят американцы.

Значимость событий, произошедших под Дюнкерком, в то время не признавалась немецкой стороной. Почему Гитлер так мощно вмешался в военные действия и потянул «стоп-кран», многим участникам тех событий казалось загадкой. По воспоминаниям Вальтера Хайнляйна, солдаты не понимали, почему был приостановлен наступательный порыв: «Мы думали, почему мы не пошли дальше? У нас были все средства для этого, у нас там были танки, мы могли загнать в воду всех англичан. Но мы не должны были этого делать. А потом появилась авиация, она осуществляла бомбардировку кораблей. Многого они не добились, технически было сложно»… Многие склонялись к тому, чтобы приписать все происходившее дальновидности фюрера. «Я узнал, что существовал некий приказ фюрера, запрещавший стрелять в бегущих англичан. Так называемая экспедиционная армия должна была попасть на свои корабли. Мы еще тогда сказали: „Что за бред!“ А наш командир ответил: „Ну да, это же англичане — викинги, это тоже германская раса!“ Все это расовое безумие тогда было сильно распространено. А мы ему потом сказали: „Ага, не поэтому! Он, вероятно, хочет еще заключить мир с ними, что для нас лучше, чем если мы будем продолжать войну“», — рассказывает Карл-Ганс Майер о разговорах, ходивших в действующей армии. После войны подоплеку «стоп-приказа» тоже пытались разгадать, но ни одна из теорий не была сколь бы то ни было правдоподобна. Военный историк Карл-Хайнц Фризер дает в своем исследовании «Легенда о блицкриге» объяснение, ориентированное на личность диктатора: «Чтобы поставить точку, хочу сказать, что при Дюнкерке Гитлер хотел остановить не танки, а командование армии. Слишком самостоятельный вермахт плохо сочетался с его принципами, в первую очередь — с так называемым „принципом фюрерства“. Третий рейх был „государством фюрера“, в котором все должно быть ориентировано на него, это относилось и к военному командованию». Он показал военным, чье слово важнее. Война против Франции была только его войной. Верхушка вермахта не смогла считать ее своей победой. Но Западная кампания закончилась самой сенсационной победой в военной истории, а генералитет вдруг продемонстрировал неожиданное самосознание. Гатьдер и фон Браухич везде продвигали идею «Удара серпа». Когда же они, не уведомив Гитлера, лишили фон Рундштедта командной власти над танковыми войсками, диктатор почувствовал в этом провокацию. Карл Хайнц Фризер рассказывает о реакции диктатора: «Он захотел восстановить иерархию и продемонстрировать, кто обладает неограниченной властью. Он просто парировал удар, превратив Браухича и Гальдера в статистов, дав Рундштедту право определять, как долго остановленные им танки должны стоять без движения». Для этого он отстранил от дел верховное командование сухопутных войск. На время, пока фон Рундштедт как главнокомандующий группой войск «А», генерал, подчиненный верховному главнокомандованию, выполнял волю Гитлера, распоряжаясь дальнейшим ходом операции во Франции.