Рот, полный языков - Ди Филиппо Пол. Страница 111

Наконец Агассис оказался перед резиденцией на Парк-стрит, где ему открыл дверь дворецкий. Пока он ждал в богато обставленной приемной, у него едва хватило времени полюбоваться безделушками, выставленными на серванте красного дерева в итальянском стиле, перелистнуть страницу-другую последнего выпуска «Иллюстрированного Глизона» [106]. И тут вошел Лоуэлл, плотный самоуверенный господин, одетый просто, но дорого.

— Профессор Агассис! Чертовски приятный сюрприз! Прошу прощения за задержку, я был занят с мэром Квинси. Мы с Квинси решили, что треклятому городу нужно еще земли! Слишком много акров простаивает под болотами и поймами, а ведь там сплошь никчемные рыбы, птицы да травки! Так не годится. Как только проложат трубы от озера Кочитутат, мы удвоим население города! Мы срыли Бикон-хилл и Пембертон-хилл, но и то гравия не хватило! Теперь очередь за Форт-хилл, потом засыпем Таун-коув. Ирландских работяг у нас для этого хватит, пусть потаскают! Но нельзя, чтобы сейчас об этом прознали чертовы фермеры, не то они задерут цены, поэтому обо всем, черт побери, молчок! Ах да, что я могу для вас сделать?

Агассис пустил в ход очаровательный акцент:

— Мистер Лоуэлл, вам известно, что ваш друг мистер Лоуренс собирается подарить Гарварду новый факультет?

— Конечно, конечно. И что с того?

— Я бы полагал, что поскольку вы мой патрон, в ваших интересах было бы помочь мне получить место профессора. Достанься оно какому-то неучу воде Роджерса или Холла, это не сделает чести вашей проницательности, благодаря которой вы поддержали меня, яркого представителя европейской науки. Вы согласны?

— Ей-богу, вы правы! Место должно быть вашим. Что, черт побери, думает Лоуренс, даже рассматривая другие кандидатуры? Уж я на него нажму…

— Нет-нет, мистер Лоуэлл, не надо крутых мер. Нельзя, чтобы с этим назначением связывали хотя бы намек на нарушение приличий. Я прошу лишь устроить званый вечер, на котором я мог бы представиться мистеру Лоуренсу. Заверяю вас, я сумею его убедить, что я единственный достойный кандидат на это место.

— Договорились. Как насчет следующей пятницы? Завтра с самого утра разошлю приглашения. Мы позовем всех, кто хоть что-нибудь значит в этом проклятом городишке. Может, вы прочтете небольшую лекцию? Но развлекательную, будьте добры. В духе «основного инстинкта». Скажем, про обычаи спаривания у чертовых дикарей. Понимаете, к чему я?

Агассис поморщился. Просьба пришлась не в бровь, а в глаз.

— Я постараюсь развлекать не менее, чем просвещать, сэр.

— Молодчина, ей-богу! А теперь пойдем пропустим по чертовому стаканчику, чтобы скрепить уговор!

Несколько «чертовых стаканчиков» спустя Агассис нетвердым шагом отправился домой.

То, что желудок он опустошил через перила восточно-бостонского парома, не пробудило в нем желания спуститься к ужину.

Тем не менее он заставил себя сесть во главе стола. Не пристало главе ученого сообщества уклоняться от исполнения своего долга. К тому же он всегда побаивался бунта Дезора, если покажется, будто его хватка на вожжах правления слабеет.

Эта важная птица появилась в столовой уже после того, как остальные домашние, включая Цезаря, сели. (Агассис не потерпел присутствия за столом Дотти и изгнал ее к Джейн на кухню.) За Дезором вошел его кузен Мориц.

Мориц Дезор оказался пухлым коротышкой, одетым на манер Красавчика Бруммеля [107]. Едва кузен его представил, как Мориц плюхнулся на стул и тут же набросился на вареный картофель с петрушкой.

За все время ужина жевать Мориц перестал лишь однажды, когда взялся напыщенно разглагольствовать о последних интеллектуальных веяниях Парижа.

— Вы не читали Маркса, профессор? И еще называете себя образованным человеком! Это — гений! Вероятно, самый взрывоопасный мыслитель нашего времени. Я просто проглотил его «Misere de la philosophie» [108]. Сейчас он работает над еще более захватывающим трудом, и ему помогает соавтор Фридрих Энгельс. Полагаю, вы и о нем не слышали? Так я и думал. Они назвали его «Манифест Коммунистический партии». Когда он будет опубликован, придет конец власти богатства и привилегий, всех аристократов, наследственных или самозваных, а также их прихвостней вроде вас.

Агассис бухнул кулаком по столу так, что столовые приборы сплясали тарантеллу.

— Довольно, мистер Дезор! Я не заискиваю перед богачами, я человек науки, а это призвание более высокое, чем вы, кажется, способны себе представить. Если вам действительно претит то, как я зарабатываю на жизнь, не понимаю, почему вы столь вольно наедаетесь за моим столом.

— Любая собственность — кража, и брать у богатых — не преступление.

— Вздор! Вы вольны швыряться силлогизмами, как Фома Аквинский, но предупреждаю вас — и вас, Эдвард, тоже, — что, если вы хотите здесь остаться, прошу не дерзить и проявлять толику уважения к вашему хозяину.

Мориц пробормотал что-то, подозрительно похожее на «Apres moi, le deluge» [109], но Агассис это спустил. Вставая из-за стола, швейцарский ученый сказал:

— У меня был трудный день, я получил тревожные известия из дома и прошу извинить, если я лягу рано.

Выслушав сочувственные пожелания доброй ночи своих четырех помощников, Агассис вышел. В коридоре его нагнал Цезарь.

— Луи, я бин как будто понять, где может шкрыфаться Т'гузери…

— Прошу вас, Якоб, подождите с этим до утра.

— Ja-ja. И шпи крепко, и штреляй метко.

— Спасибо.

В середине ночи Агассис проснулся от странного, но приятного ощущения. После минутного раздумья он установил, что оно вызвано применением чьего-то ротового аппарата к его детородному органу.

Боязливо опустив руку вниз, он нащупал знакомую косу Джейн и расслабился.

Кончил он в высшей степени удовлетворительно, не помешало даже то, что перед его внутренним взором мелькнуло лицо Цецилии.

Когда Джейн уютно устроилась с ним рядом, Агассис решился спросить:

— Вы никогда раньше этого не делали, милая. Где вы научились…

И осекся.

Он сам заподозрил ответ.

Но не желал подтверждения своей догадке.

5

Липкая ситуация

С утренней почтой пришло только одно письмо, касающееся поисков колдуна. Ксожалению, оно было от Осии Клея.

Поглядев на невскрытую посылку, прибывшую вместе с письмом, Агассис содрогнулся. И письмо, и посылка вскоре последовали в печку за первым посланием. Он прикажет Джейн раскалить сегодня литой «молох» докрасна.

Еще в шлафроке, прихлебывая кофе из фарфоровой чашки, украшенной небесным карпом (Cyprinus carpio), ученый ожидал прихода Якоба Цезаря. Когда Агассис проснулся, кейптаунец и его человекообразная еще не вставали, и сама мысль о том, чтобы их потревожить, вызвала у него отвращение.

Воплощенная в них гнусность все не давала Агассису покоя. Ему ежеминутно приходилось напоминать себе, что Цезарь — необходимая ступенька к всемирной славе, которая ожидает его, Агассиса, как открывателя источника Творения, Космогонического Локуса. Когда они поймают Т'гузери, Цезарь понадобится, чтобы допросить колдуна на его родном языке кои-сан. Но едва они выжмут из бушмена нужные сведения, бур и его макака будут изгнаны с отборной бранью, не говоря уже о вполне заслуженной порке от руки, скажем, Пуртале, малого во всех отношениях дюжего.