Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь". Страница 34

-- Обергруппенфюрер! Это необходимо остановить! Еще не поздно...

-- Почему я только сейчас узнаю об этом?! От вас, Леман, я не ожидал такой нерасторопности.

-- Просто до вчерашнего дня у меня не было санкции на обыск в доме и проверку личного архива погибшего в Бельгии Шелленберга.

-- Гм... Ладно, это не ваша вина. Вальтер, конечно, оказался подлецом, но он был профессионалом, и некоторые его мысли... Если записанные здесь сведения подтвердятся, то это сильно поменяет смысл нашей с вами работы. Вильгельм, вы уверены, что вот эту начатую Шелленбергом в Британии операцию не нужно довести до конца?

-- Да, обергруппенфюрер.

-- Обоснуйте вашу уверенность!

-- Посудите сами. Франция и так на последнем издыхании. Уже фактически идут переговоры с эмиссарами Петена. Кабинет Черчилля получил наши намеки, и многозначительно промолчал. Додавив Францию, мы могли бы получить длительное перемирие на Западе. И тут...

-- Если британский премьер 'погибнет от рук французского фашиста', то его место сможет занять куда менее упрямый и значительно более благоразумный человек. Не находите?

-- При всем уважении, не займет, обергруппенфюрер. Большинство британских союзников рейха сейчас подвергаются мощным атакам прессы. Их почти открыто называют предателями. Убийство Черчилля в этом случае лишь плеснет керосина в камин. В таких условиях Британия и вовсе может сильно порозоветь, и из войны совершенно точно не выйдет. А уж если исполнители попадутся...

-- Что ж... Вы меня убедили. Что мы успеваем сделать?

-- Предлагаю послать группу ликвидаторов, и убрать стрелков Вальтера в день акции. А самих британцев уведомить уже постфактум, свалив на Вашингтон. Как мы с вами помним, судя по записям в дневнике, Вальтер успел втайне подготовить сразу несколько групп агентов, в том числе и из числа освобожденных из бельгийского плена немцев...

-- Тогда устранить их всех разом будет практически нереально. Дать им сигнал об отмене операции мы сможем?

-- Нет, обергруппенфюрер. Все способы связи штурмбанфюрер унес с собой в могилу. Нам остается либо ждать реакции британцев на гибель их первого лорда, и готовиться к тотальной войне со всем Западом... Либо остановить эту глупость самим, благо место и время проведения акции нам известно. Кстати, среди ликвидаторов Вальтера, как вы помните, есть бывшие люди Канариса. А это...

-- Хм... Хорошо. Ликвидаторов - ликвидируем. Я поручу эту работу Альфреду Науйоксу. А с вас - план дискредитации Канариса провалом в Британии, и еще доведение сведений о покушении до эмиссаров SecretIntellegens Service. Но только после надежной отмены этой операции Вальтера. Что с вами, Вильгельм?! Вам плохо?!

-- Простите, обергруппенфюрер. Снова началось... Мне нужно принять...

-- Я вызову врача! Присядьте в это кресло. Держите! Выпейте воды...

Гейдрих вызвал по телефону дежурного врача и снова вернулся к беседе, прохаживаясь перед сидящим в кресле подчиненным.

-- Вот так, хорошо. И вот, что, дружище Леман... Шелленберг и, правда, заигрался. После тех трагических ошибок, приведших к гибели Вальтера, и бросивших тень на нашу службу, нам с вами нужно заново поднимать профессиональный уровень нашей работы. Я ценю вашу преданность, талант и находчивость... И я вижу вас в будущем постоянным руководителем политической разведки рейха. Для этого у вас есть все необходимое, включая доверие мое и фюрера. У нас слишком много дел впереди. Поэтому вы нужны мне активным и здоровым! Берите отпуск на лечение примерно на месяц, и поезжайте с женой в Швейцарию. Ничего серьезного там на себя не берите, просто приглядывайте за нашей агентурой и их визави. А этот британский вопрос я найду, кому поручить. Да хоть нашему дорогому принцу, к примеру.

-- Благодарю вас.

-- Полно-полно. Вам уже лучше? Ступайте, лечитесь. Ваш прекрасный аналитический мозг мне очень скоро понадобится.

О том, что дневник Вальтера Шелленберга незадолго до нынешней презентации совершил далекое путешествие на Восток и вернулся сильно пополненным рукой 'мертвеца', Гейдрих так никогда не узнал.

***

С Виктором они последний раз виделись во Франции. Гнатюк, во французской форме со знакомыми еще по 39-му знаками различия хорунжего Войска Польского, смотрелся орлом, и командовал таким же взводом 'истребителей танков' (специально подготовленных и вооруженных для ПТО пехотинцев). В славянском корпусе генерала Сверчевского как раз проходили испытания опытных противотанковых ракетных ружей Баткина и реактивных гранатометов Кондакова (оба калибра 60-мм). Еще одна версия системы Кондакова под ракеты калибра 82-мм на фронтовые испытания попала всего в трех экземплярах, с боекомплектом в 15 выстрелов, и уже через пару недель отбыла обратно в СССР с отчетом об испытаниях. А две более массовые модели нового оружия, намного дольше воевали. Они были в целом похожи, отличаясь некоторыми деталями (прицелами, УСМ, наличием передней рукоятки и небольшого сопла Лаваля у второй, и вместо этого, прямой трубой с деревянным цевьем у первой). Унифицированные по размерам и электрозапалам ракетные выстрелы принципиально подходили к обеим системам, отличаясь лишь боевой массой и максимальной дальностью прицельного пуска (КР-60 'Слепень' системы Баткина весил 3, 8 кг и бил на 90-100 м, а РГ-60 'Овод' системы Кондакова имел массу 4,6 кг и стрелял на 120-150 м). Обе системы должны были пробивать до 70-мм танковой брони при попадании под углом не менее 55 градусов. Вес самого оружия также отличался - гранатомет Баткина весил 7, 4 кг, а у Кондакова был тяжелей почти на килограмм, да и в производстве был дороже. Ильинскому, как 'самому первому в СССР и в мире стрелку ракетами по японским танкам', и вдобавок курсанту профильного военного училища, начальство, назначило 'инструктором по противотанковому ракетометанию' в учебном полку ПТО. В перспективе перед ним маячило командование 'истребительным взводом'. Впору бы гордиться таким доверием, но начавшиеся тренировки со спецами из карельского ОКОНа, заставили себя почувствовать зеленым новобранцем. Бывшему десантнику пришлось осваивать все виды реактивного оружия пехоты, от старых капризных 37-мм динамореактивных ружей Курчевского 1935-го года выпуска, до описанных выше новейших ручных противотанковых систем текущего 1940-го. Теорию кумулятивного оружия им давали параллельно с просмотром учебных фильмов снятых киностудией 'Звезда' совсем недавно. На экране были показаны в разрезе кумулятивные снаряды, а анимацией отражен процесс попадания в борт и прожигания брони танка раскаленной кумулятивной струей. Закадровый голос вкрадчиво объяснял, что броня современных тяжелых танков не защитит от новинки, правда, лишь на 'кинжальной дистанции'. Дальше движущиеся картинки показывали, куда и как целиться из нового оружия, так, чтобы снизить риск рикошета тупоголовой гранато-ракеты от танковой брони и гибели стрелка-гранатометчика от огня противника и танковых гусениц. Имелись в учебном классе и сами образцы боеприпасов, включая даже кумулятивные мины легких французских минометов. На макетах можно было руками потрогать их хитрую конструкцию. Несколько тысяч таких мин калибра 50-мм специально были доставлены в Союз с западного фронта и переделаны для отстрела их из учебных реактивных гранатометов УРГ-1 'Гнус' (представлял собой прямую пусковую трубу с примитивным прицелом на 50 метров, простейшим УСМ и пистолетной рукояткой). После запуска из 'Гнуса', летали немного 'подшаманеные' мины-ракеты 'так себе' - куда-то 'примерно в сторону цели'. Зато последовательность действий в бою гранатометчикам они позволяли освоить без значительных потерь уникального боекомплекта советских кумулятивных ракет к совсем новым системам. Сашка, немного покумекав, предложил для экономии в учебе, использовать специальный вкладыш-ствол для стрельбы пистолетными патронами от ТТ с трассирующей пулей. Командиры штаба полка ПТО поудивлялись красоте новой версии довольно старой идеи, вспомнив, давно известные тренировочные пулеметы Блюма и используемые для обучения артиллеристов привязанные к стволам пушек винтовки. Начальнику гранатометных курсов идея тоже глянулась, но пришлось объяснять полковнику, что винтовочный патрон слишком мощный и из-за отдачи не годится, а вот ТТ-шный трассер с прицельной дальностью метров в сто - самое оно и будет. От Ильинского тут же потребовали представить проект с чертежом, а лучше сразу с макетом. Пришлось сержанту идти в мастерские за запчастями и вспоминать свой школьный и заводской опыт. За два дня мучений, изведя два кило деталей от сломанного оружия и наслушавшись ругани оружейников, с заданием он справился. Затем был показ начальству со стрельбой на дальность в 100 м. Вскоре имитационное пусковое устройство ИПУ-1РГ 'Иголка' было кустарно изготовлено уже по десятку экземпляров каждого калибра (50-мм и 60-мм) и учеба 'ракетчиков ПТО' стала еще более наглядной и интересной. К слову сказать, в ОКОНе все было подчинено созданию новой тактики сухопутных войск и ВВС. Так, к примеру, вместе с пехотой и бойцами ВДВ и НКВД, здесь проходили инструктаж по новому виду оружия и летчики-штурмовики. Их 'блиндированные' аппараты 'Кирасир' против танков и колесной техники оснащались кассетами с новыми кумулятивными авиабомбами КАБ-4, пригодными для штурмовки колонн бронетехники с разных высот. И, как вскоре узнал Ильинский, практически все виды кумулятивных боеприпасов годились также и для создания 'эрзац-оружия' - шестовых мин и ручных кумулятивных гранат, вполне годных в городской застройке и при отражении танковых прорывов врага полевых оборонительных позиций. Воевать против германских панцерманов, всех, и чекистов, и пехоту, и недавних парашютистов, учили очень серьезно. Впитавшаяся за годы службы десантная подготовка и боевой опыт Халхин-Гола, Польши и Карелии хоть и выручали Ильинского и Гнатюка, но все равно уставали парни сильно. Бегать по оврагам и перелескам, с парой громоздких и не сильно легких ракетных труб за спиной, приходилось частенько. Тактика 'реактивных противотанкистов' предусматривала использование засад, минирования и отвлекающих маневров. Сразу вспомнился их временный монгольский командир, лейтенант Колун. Летом 39-го, на плацдарме за рекой, этот 'хлопец' сильно раздражал их с Виктором своими дилетантскими хитростями и апломбом. Новаторские потуги пилота-истребителя в чужом для него деле выглядели махровой глупостью. А вот, позже, в сентябре того же 1939 года, поглядев на массированные танковые 'автопробеги' фашистов по польским дорогам и полям, Александр вдруг с удивлением понял, что тот 'безголовый летун' во многом оказался прав. То, чего, так сильно не хватало японцам, а именно, бронированных частей, на польском фронте у германца имелось в избытке. И новые 'гранатометы' или 'ракетометы' как раз и были для их уничтожения предназначены. Но решение о запуске того или другого в массовую серию могло быть принято только по результатам боевого применения. И долго ждать повода для этого применения в Москве не стали. Из штаба УСО поступил приказ с толком использовать 'весеннюю кампанию' для отработки новой тактики, которую с конца Финской изучали в ОКОНе на полигонах Тихвина и Каргополя. Перед, переодетыми во французскую военную форму, но с польскими знаками различия, советскими истребительными ротами были поставлены крайне сложные задачи. В тех местах обороны Альянса, где артиллерии имелось мало, а крупных подвижных резервов западных союзников не было вовсе, по танкам и броневикам Вермахта должны были работать именно 'истребители танков'. Помимо кумулятивных ракетных средств, на вооружении этих рот имелась пестрая солянка противотанковых ружей разной конструкции. От польских ПТР wz-35 калибра 7,92-мм и их германских аналогов того же калибра PzВ-38 и PzВ-39, до британских 'Бойсов' калибра 14-мм и швейцарских 'Солотурнов' калибра 20-мм. Имелись даже ПТР-самоделки из поломанных 'Гочкиссов' 52-го калибра. На Западе немцы несли серьезные потери в танках, но довольно шустро перли дальше, зажимая французов и бельгийцев своими 'панцерваффе' и артиллерией. Порой их останавливали или даже заставляли подвинуться назад, но легкой война не была. С авиацией немцам везло не столь сильно. В небе западной Европы постоянно шли ожесточенные бои. И украшенные крестами сбитые 'огарки' встречались на земле иной раз даже чаще, чем такие же украшенные трехцветными кругами. Французы и бельгийцы трусами не были, хотя и не дотягивали в доблести до своих отцов, удерживавших Верден в 1916-м. 'Пуалю' могли хорошо обороняться, если не было вражеских прорывов им в тыл. Зато воюющие рядом польские и добровольческие части умели биться, даже в полном окружении. Правда, 'ракетчики' со своими 'трубами' старались не маячить у всех на виду, мимикрируя под ротных минометчиков, воюющих рядом с похожими трубами 60-мм ротных минометов. В человеческом вьюке, издали, ствол от французского среднего миномета Бертрана мало отличался от того же 60-мм калибра тубуса РПГ-2 Кондакова, или РПР-1 Баткина. Кстати, те самые французские кумулятивные мины калибра 50-мм, что использовались дома на тренировках, здесь, при стрельбе по танкам из взводного миномета Бертрана, практически не давали эффекта, потому, как, безбожно мазали. А вот, новое советское оружие в целом показало себя неплохо - процент попаданий держался высокий (почти половина выпущенных ракет). Правда некоторые танки, шедшие без снарядов и с открытыми люками, после поражения ракетой приходилось добивать ПТР-ками и приданными 47-мм орудиями. Поломки случались, но не часто. К концу полуторамесячной французской командировки на счету взвода Ильинского оказалось пятьнадцать бронемашин и больше десятка германских 'панцеров' (из которых три средних Pz-IV). Теперь можно было бы, и на отдых, готовясь к передаче успешного опыта молодых и неопытным. Но начальство решило иначе...