Чистильщики (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 37

- Если ты будешь вести себя неправильно – то никогда не увидишь брата! – серьезно ответил старший – Советую тебе сидеть, и не вякать. Тебе повезло, но это не означает, что везение твое будет вечным. Понял? Я спрашиваю – понял?!

- Да пошел ты…!

Юсас сам не знал, откуда у него взялась такая наглость. Он вообще никогда не был наглым, и не вел себя так вызывающе. Вору надо быть незаметным, крохотным, как песчинка. А если поймали – вызывать жалость, изображать из себя убогого, несчастного, которого и бить-то не очень удобно. Так…дать подзатыльник или пинка, ну в крайнем случае стражникам сдать – если уж такой законник. Но никак не топтать его тушку, вышибая дух. Потому детям, подросткам воровать всегда было легче и безопасней. Взрослых, крепких воров могли забить до смерти тут же, на месте. Потому подрастая молодые парни и девушки частенько уходили или в воры-домушники, или становились уличными грабителями. Или в бордель…

А после того, как Юсас легко, будто делал это каждый день, уложил следователя Стражи, двух тюремщиков и самое главное палача – у него будто крылья выросли. И сам он как будто вырос – повзрослел, и…обнаглел. Нет, ну а как еще назвать, когда ты ТАК разговариваешь с опасными, и по слухам - всемогущими «крысами»?

Но Юсасу теперь все было нипочем. Он здоров, силен, и быстр, как змея! Как зверь! И так же опасен!

- Ах ты ж…скотина! Щас я тебе расскажу, куда ты отправишься!

Только сейчас Юсас вдруг заметил, что оба «крысы» были пьяны. Тяжело так, давно пьяны. В таком состоянии привычные к пьянству люди ходят, разговаривают, производят какие-то действия, но…не как трезвые люди. Часть головы у них точно отключается, хотя с первого взгляда и не подумаешь. В этом состоянии они могут сделать что-то такое, о чем потом пожалеют – сильно пожалеют, и это они никогда бы не сделали трезвыми, но…будет уже поздно. Совсем - поздно.

«Крыса», тот, что помоложе, бросился к Юсасу, и попытался ухватить его за шиворот, а когда тот увернулся – нанес ему удар прямо в ухо. Вернее – хотел нанести, но не смог – удар пришелся в воздух. И это еще больше разозлило агента тайной охраны. Он принял какую-то, незнакомую Юсасу боевую стойку, и выдал целую серию ударов, каждый из который мог бы самое меньше вырубить противника минут на двадцать. А то и убить – при удачном стечении обстоятельств. Для нападавшего удачном, это уж само собой.

Попал только один удар, и то вскользь. И только потому, что Юсас был честно сказать ошеломлен этим дурацким нападением, шедшим от людей, которые как он считал побоятся и пальцем шевельнуть, чтобы нанести ему какой-то вред. Для чего они его вообще тогда спасали?

Впрочем, Юсас догадывался – для чего. Награду хотелось. Награду получили – теперь он им не нужен, и более того – мешает. Так бы они ходили по улицам, сидели по трактирам – слушали, вынюхивали…развлекались. А тут – сиди вокруг пленника, и не моги отлучиться! Горло промочить, и то проблема! А все из-за проклятого наглого мелкого урода! Тьфу!

И потому нажрались?

Удар вскользь пришелся по носу, и вызвал такое обильное кровотечение, что рубаха на груди Юсаса тут же окрасилась красным, а из глаз его брызнули слезы боли.

И тогда он просто озверел. Первый удар, с визгом и злобным хрипом, Юсас нанес противнику в ухо – с таким стуком, что казалось – «крысу» врезали по башке здоровенным поленом. Второй, почти одновременно с первым – в скулу. Оба удара были настолько не по-детски сильны, и настолько быстры, что мужчина потерял сознание еще стоя на ногах, и свалился на пол закатив глаза. Но прежде чем свалился – та же участь постигла и второго, пытавшегося что-то Юсасу сказать. Слова его прервал хлесткий удар в челюсть, едва ее не раздробивший. И как следствие – мгновенная потеря сознания.

При таких ударах, казалось бы не таких уж и сильных, мозг того, кому «прилетело», сотрясается, бьется о череп с такой силой, что сознание меркнет. И «просыпается» только минут через десять, а то и более – зависит от умения человека держать удар. Крыс били нечасто, скорее они всех били, потому никакой привычки держать удар у них не было, и как следствие – полегли оба как скошенная трава.

Сделав дело, Юсас тяжело дыша устроился на краю кровати и пытаясь унять дрожь в коленках сосредоточился на том – что же ему теперь делать. То, что «крысы» заявились оба – это был признак чего-то нехорошего, а чего именно – Юсас не знал. Но знал только одно – это нехорошо. А потому – надо было отсюда валить, и как можно быстрее. Даже если он не нашел Толю.

Если Юсас отсюда сбежит – пусть даже он не нашел Толю, все равно бегство Юсаса Толе поможет. Ведь Охрана использует Юсаса как рычаг давления на брата. А если брата не будет, если он сбежит – так и Толе тогда бояться нечего! Он настучит по башкам своим тюремщикам, и уйдет на волю! Ну а там уж как-нибудь они найдут друг друга. Вот только передать о заговоре ничего не успел…и это очень плохо. Но да ладно. Что будет, то и будет! Надо действовать.

Юсас добыл из-за пазухи старшего боевой нож, как две капли воды похожий на тот нож, что он украл до того, распустил на полосы грубую полотняную простыню с кровати, и как следует связал лежащих в беспамятстве «крыс». Юсас не хотел и не собирался их убивать – зачем? Он не кровожадный маньяк. И разбитый нос точно не стоит жизни. Хотя пнуть так, чтобы из носа потекло – это уж святое дело! Ибо Создатель сказал: «Воздам!»

Связал, сунул в рот кляпы – «крысы» так и не очнулись – настолько крепко Юсас их приложил. А после того связал – занялся обыском, принесшим ему достаточно малозначительный результат: три серебряных империала, немного медяков – вот и вся добыча. Если не считать ножей, одежды и обуви потерпевших. Но все равно порадовался. Будет что поесть! Какое-то время продержится и без воровства.

Пришлось снять с молодого «крысы» башмаки. Не ходить же по грязному городу босиком?! Эдак и заразу подцепить – запросто. Конечно, столица это тебе не степной городишко, тут блюдут нравственность и не дают поганить на улицах города, быстро схватишь штраф от всесильной стражи. Но все равно, всегда находятся те, кто желает изменить порядок вещей и назло плещет свои испражнения на головы прохожим. Или просто ленится дойти до сборника канализации.

Башмаки оказались велики, но что делать? Сойдет и так. Носки трогать не стал – уж больно воняли, побрезговал. Но потом передумал, снял и с него, и со второго – тут же быстро простирнул под струей воды из крана, выжал, сунул в карман – высохнут, наденет. Сразу все, чтобы башмаки не бултыхались.

Забрал куртку, шляпу. Сезон дождей на носу, без куртки никак. Да и ночью укрыться можно, переспать под кустом. Так-то даже в сезон дождей температура очень уж сильно не опускается, но ветер, дождь…

Забрал и нож второго «крысы» - как две капли воды похожий на украденный ранее. Два ножа – это не один. Вдруг один потеряешь? Да и продать можно. Видно, что нож добротный, стоит приличных денег.

Самое главное, что взял – знак «крысы». Знак принадлежности к Тайной Охране. Тщательной проверки, само собой, он не выдержит, он не на Юсаса настроен, но показать часовому и пройти мимо – запросто.

Знак взял у того, что помоложе – он серебряный, рангом пониже. У старшего золотой. Юсас никак его не мог заслужить – слишком молод. Тут же вызовет подозрения!

Собрался, постоял секунд десять, глядя на распростертые тела тюремщиков, пожал плечами – а что они от него хотели? Не прирезал – и пусть тому радуются!

Подергал путы, потрогал кляпы – все крепко, все хорошо. Пусть отдохнут. Неудобно, да…может придется лежать и до завтра (скорее всего), но так что же? Надуют в штаны – отмоются! Это вам не без глаз и без языка по улицам ползать! Тут тепло, уютно…хмм…почти – уютно, так что можно и полежать. Даже крыс нет! А вы знаете, как крысы кусаются? Не знаете? А жаль! Воттяпнула вы вас за одно место, тогда бы узнали, каково это – жить на улицах и собирать объедки. Отравленные, тухлые, плохие объедки! Брр…