Во власти (не)любви (СИ) - Аваланж Матильда. Страница 11

А парень все болтал и болтал — теперь уже про свою девушку, тоже десмонда, которая тоже учится в КБМ и с которой они вместе снимают недорогую квартирку на окраине района, про то, как сильно ее любит и что после окончания учебы они непременно поженятся.

Но, несмотря на все эти речи, он совсем не был против, когда она, заглушив мотор, ни слова не говоря, потянулась к его шее. Наоборот, услужливо расстегнул свою белую официантскую рубашку, а в какой-то момент даже попытался пригнуть ее голову ниже, к ширинке брюк, сквозь которую явственно обозначился эрегированный член, ко черта с два у него это получилось, черта с два!

Не обращая никакого внимания на парня, Джина придирчиво осмотрела в зеркале заднего вида свои белоснежные зубы — клыки уже уменьшились до стандартного размера, лишь в уголке рта застыла маленькая кровавая капля, которую вампирша подобрала алым язычком.

Только парень почему-то выметаться из ее Ламборджини не спешил — мялся и краснел, а потом вдруг взял да положил чуть влажную ладонь на ее колено.

— Можно я тебя поцелую? — с придыханием спросил сосуд, избегая смотреть ей в глаза.

— Это лишнее, — спокойно ответила Джина, порывшись в сумочке, достала оттуда деньги и, не считая, протянула парню. — Спасибо и всего хорошего… Жульен.

— Я Жером! — обиженно поправил парень, покраснев до корней волос. — И вообще… Не нужны мне твои деньги!

— А зря — будет, чем в следующий раз заплатить за такси, — Джина пожала плечами, намереваясь запихнуть две тысячи лиардов, которые там были, в сумочку.

Но Жером ее опередил. Выхватив деньги из ее рук, он крикнул: «Сука!», выскочил из машины, громко хлопнул дверью и побежал к своему подъезду. Джина засмеялась и поехала из Медоуса прочь.

Помимо бесконечных вечеринок и дорогих нарядов, Джина Моранте обожала кататься по ночному Предьялу на своем серебристом Ламборджини. Подарок отца для обожаемой дочки — точно отлитая из ртути машина с множеством бликов на обтекаемой поверхности — был поистине роскошным и безукоризненно стильным. Папе частенько жаловались, что, пропадая на улицах города ночами, она нарушает режим Академии Вампиров, но каждый раз это сходило Джин с рук.

Салон, безупречно отделанный натуральной кожей и алькантарой, был ее убежищем — она включала Evanescence’s и бездумно наматывала круги по пустынным проспектам, пригретым холодным светом тысяч огней и неоновых вывесок.

Сегодня ночью она тайком пробралась в подземный гараж к своему серебристому чуду и снова уехала в город. Не то, чтобы Джина сомневалась в своих силах — она даже мысли допустить не могла, что ввязалась в заведомо проигрышный спор, но…

Все пошло не так, как она предположила. Когда на следующий день Джин подошла к Торстону Горанову и медовым голоском попросила помочь с заданием, направить, подсказать, с какой стороны подступиться к этой самой «Митиной любви» (которую, по правде, она еще даже и не открыла), то в ответ получила лишь любезно- холодное: «Я уже дал необходимые рекомендации и список литературы Вацлаву Кнедлу. Дальнейшие действия, полагаю, вам надо скорректировать с ним». После этого Джина едва удержалась от того, чтобы пойти к этому самому Вацлаву и придушить его на месте, но взяв себя в руки, так же любезно поблагодарила Горанова и была такова.

Как и всегда, знакомый до мельчайших деталей, как будто специально для нее придуманный салон, жесткий ход спортивного автомобиля, идеально ровная и пустая трасса, по которой она гнала все 300 в час и ангельский голос человеческой певицы под рубящие гитары, помогли успокоиться и взглянуть на ситуацию как бы со стороны.

Нужно признать — задача сложнее, чем казалось на первый взгляд, Торстон Горанов — крепкий орешек и… Наверное, все-таки ей действительно нужно было подумать, прежде чем давать такие неосмотрительные обещания при змеюке Надин! Но, вместе с тем, направление она все-таки выбрала единственно верное. Горанов любит эту свою литературу и этого Бунина, отсюда и надо плясать. В лепешку расшибиться, но блеснуть с ответом на пятый вопрос, сделать Вацлава не помехой, а союзником, или, скорее, исполнителем, который сделает за нее всю работу, а сама она лишь только соберет сливки… И тогда Торстона Горанова можно будет брать голыми руками.

На этой мысли проезжающая неподалеку от ресторана Арагава Джина увидела голосующего на обочине парня в кителе официанта и на время выкинула все мысли из головы…

В гараж академии Джина вернулась в третьем часу ночи — сытая, довольная и полностью утвержденная в мысли, что перед ней закрытых дверей в принципе существовать не может, нужно лишь подобрать правильный ключик. Оставив свою любимицу на своем личном парковочном месте, Джин, жизнерадостно позвякивая ключиками от машины, направилась к выходу, как внезапно дорогу ей преградил бритоголовый амбал в спортивном костюме Corneliani. Дни и, возможно, ночи напролет он проводил в тренажерном зале, что и помогло ему обзавестись такой внушительной грудой мышц. К костюмчику громкого бренда приложили руку принадлежащие к богатому вампирскому клану родители, не иначе.

— Где ты была? — даже не поприветствовав ее, с места в карьер начал качок.

— Привет, Дюк, — Джин мило улыбнулась и попыталась обойти Кремера, но он неизменно оказывался перед ней, не давая пройти. — А не напомнишь, с какой такой радости я должна перед тобой отчитываться?

— Еще раз повторяю свой вопрос — где ты была? Развлекалась с очередным любовником? — в тоне Дюка Кремера явственно звучала агрессия.

— Хотя бы и так, — улыбаться она перестала. — Вот уже несколько недель, как это волновать тебя совершенно не должно!

— Где ты его подцепила? Когда ныряла в шампанское, показывая всем свои прелести? Кто он? Джина, отвечай, кто? Я голову ему размозжу!

Больше всего в этот момент Дюк был похож на разъяренного быка — налитые кровью глаза смотрели исподлобья с тупой, практически не контролируемой яростью. Любая девушка на месте Джины в этот момент поостереглась ему дерзить, но Джина, даже чувствуя опасность, могла с легкостью наплевать на инстинкт самосохранения, который подсказывал не злить Кремера и отступать от него по-тихому.

— Совсем у тебя дела плохи, Кремер. Попробуй выпить успокоительное, глядишь, полегчает?

Сказав это, Джина умудрилась аккуратно обойти амбала, и двинулась из гаража прочь, но Дюк подскочил к ней сзади и крепко схватив за руку, принудил обернуться.

— Ты не смеешь ни с кем спать, слышишь меня, ты, шлюха? Ты только моя, слышишь? Мне принадлежишь! Лишь я тебя буду трахать, я один!

Оказавшись с ним на более близком расстоянии, она явственно ощутила запах хмеля. Теперь понятно — перед тем, как выловить ее на парковке, Дюк Кремер принял на грудь. Алкоголь на него почему-то действовал сильнее, чем на остальных вампиров и даже одна бутылка пива могла привести к очень плохим последствиям.

— А ты не смеешь мне указывать! Подкарауливать, закатывать сцены ревности, будто я что-то тебе должна… Между нами все кончено, — прошипела Джин, вырывая руку. — И если не понимаешь моих слов, то дом Моранте и лично мой отец Фабрицио Моранте будут рады тебе это объяснить!

Напоминание о старейшем вампирском доме, к которому принадлежала Джина, отрезвило Дюка. Сам он хоть и относился к богатым Кремерам, но они достигли положения сравнительно недавно, а потому тягаться с влиятельнейшими Моранте не могли.

А потому ему оставалось лишь с бессильной злобой наблюдать, как Джина быстрым шагом идет к хорошо освещенному квадрату выхода. При одном взгляде на виляющую попку, соблазнительно обтянутую тонкими черными леггинсами, Дюк почувствовал, как у него встал и, не контролируя себя, он изо всех сил приложил кулак о капот чьей-то, так не вовремя подвернувшейся под руку машины, оставив на ней глубочайшую вмятину.

Это охладило его пыл, но повлекло за собой проблемы. Камеры наблюдения, черт! Владелец автомобиля, который оказался снежно-белым Bugatti, посмотрит запись с камеры и увидит, кто помял его тачку. А еще он увидит его, пристающего к Джине Моранте…