Алый снег охотника Лю (СИ) - Прядильщик Артур Иванович. Страница 28

После чуть ли не минутного ступора первой спохватилась Ма У, глубоко поклонившись:

— Уважаемая Хозяйка! Богатой добычи вам и здоровья вашему выводку!

Ее подчиненные упали на колено секундой позже.

— Ну, начало-о-ось! — Недовольно пробурчала Хана, покосившись на семь макушек. Закатила глазки и скороговоркой выдала. — Приветствую, добрые люди Увзана… удачной вам охоты и благополучия вашему дому… можете встать…

Я тем временем дернул за шнурок местной системы оповещения под табличкой «Еда» и повернулся к выпрямившейся Ма У:

— Позавтракаешь с нами, Ма У?

Согласно местному этикету, та стала отнекиваться:

— Благодарствую, господин! Но эта недостойная не смеет вкушать пищу в столь высоком и…

— Отлично, значит, позавтракаешь! — Чуть грубовато перебил я.

Никаких приличий совместная трапеза с непосредственной подчиненной не нарушала, а моя грубость… ну, так, извините, приходится соответствовать новой должности и принятой (попробовал бы я ее не принять!) социальной роли.

— Слушаюсь, господин!

В покои как раз стали заносить какие-то судочки, горшочки, чайнички, бутылочки, вазочки и тарелочки. Это прибыл наш завтрак. Так быстро! Еще раз должен сказать — «сервисная служба» Твердыни — это нечто! Минуты с момента вызова не прошло! Была б тут «Книга жалоб и предложений» — не поленился бы оставить восторженный отзыв!

А Хана тем временем обошла вытянувшихся по струнке Ри, зашла за спину Шихонг. С шумом втянула носом воздух в районе затылка и плеч напрягшейся девушки. Секунду анализировала результаты. Расплылась в широченной ухмылке… и показала мне большой палец!

Фух! Как гора с плеч! Даже представилось, как вздрогнула Твердыня, когда эта гора наконец-то с меня свалилась! Я очень боялся, что Шихонг в застенках могли… обидеть. И еще больше бесился от осознания, что ничего-то, по большому счету, сделать и не могу. Тем более, если УЖЕ… обидели. Все это время старательно гнал от себя и первое, и второе — спасибо ментальным техникам медведей — а сейчас… Спасибо, Ханочка! Я тебя обожаю, косолапая ты моя!

— Шихонг! — Я с улыбкой обратился к девушке. — Я рад, что с тобой все в порядке! Не обижали ли тебя? Если обижали, то кто? Ты мне только скажи! Не утаивай!

Главное, улыбаться приветливо, но, в целом, равнодушно, маскируя настоящие эмоции под слабым их подобием, делая само выражение эмоций ненатуральным. И даже не важно, что этой улыбке может не поверить Хана. Главное, чтобы эту дежурную улыбку видели служанки-болтушки… осведомительницы всех заинтересованных сторон.

— Благодарю, господин! — Тихо произнесла Шихонг, опустив взгляд… только призрачный хвост яростно хлестнул ее по бедрам. — Имя господина творило чудеса. Стоило только сказать его, и меня даже спрашивать ни о чем не посмели. У меня была собственная комната, свежая вода и пристойная еда. Все благодаря вам, мой господин!

Ну… как ни гадко это говорить, но судя по тону и, главное, по бессильно упавшему кончику хвоста и поникшим ушкам, Шихонг купилась. Вон, даже Ри Сахонг бросила украдкой на подругу взгляд из серии «ну, а я тебе что говорила, дуреха ты эдакая!» И Хана посмотрела на меня… мягко говоря с недоумением. Хорошо еще, что сестры никакого внимания на разговор не обращали, очень кстати нейтрализованные новой и пока еще не сломанной пернатой игрушкой… очень нервно переносящей тычки остриями стрел.

— Ма У! Иди за стол!

— Вы так добры, мой господин! — Ма У шустро переместилась к столу и застыла в ожидании за спинкой одного из стульев.

— Пст! Дамы! За стол! — Скомандовал я сестрам.

А Хана, разумеется, в приглашении не нуждалась и уже была возле накрытого стола, выбросив из головы странное поведение любовника, и, кажется, уже мысленно определяла, какое из этих замечательных блюд будет ею принесено первым в жертву той странной «кабанчиковой диете».

За стол никто, даже Хана, садиться не спешил. Все расположились за спинками «своих» стульев. Этикет. Традиции. Потому что первым за стол должен был сесть я, как номинальный хозяин. Ну, да по-моему, это во всех мирах так. Еще и задержаться за столом придется, потому что трапеза будет считаться законченной, когда, опять-таки, первым встану из-за стола я.

Конечно, приглашать за стол ни Шихонг, ни остальных Ри никто не стал. И не подумал бы! Опять-таки, по местным меркам это было бы уже слишком. А конкретно Шихонг за стол могла быть приглашена только в том случае, если б я намеревался ей (и окружающим) показать, что моя кровать большая, а здоровья так много, что одной лишь Ханы в этой самой кровати мне как-то… маловато будет!

Но, люди! Посмотрите на наложницу, коя взбивает подушки и греет постель перед сном этому доблестному принцу Лонг Фану! Посмотрите внимательно, люди добрые! Но будьте осторожны, ибо от ослепительной красоты сей прекрасной девы можно навеки ослепнуть! А теперь скажите честно, как перед Предками: нужна ли другая женщина доблестному юноше, если в табуне его уже есть сия волшебная лань? Красавица, чей юный стан волнует загадочными изгибами, а белоснежные перси высоки, как горы Севадан, а пики их столь крепки и остры, что пронзить способны и Небеса! И разожжет она пожар в груди юноши, а нефритовое море его взволнуется, как…

Ну, короче понятно, да? Типа, бесперспективняк — обычным девушкам тут ловить тупо нечего!

Поэтому все Ри смирно и тихо стояли вдоль стеночки, рассматривали запевшую чиматух и наши мелькающие палочки для еды. Кстати, явно от небывалого облегчения после ухода трех злодеек птах выдавал вполне мелодичные и бодрые трели. Кажется, маленький мозг птицы не понял, что отступление трех маленьких чудовищ было вынужденным… и временным.

Все было чертовски вкусным. Наверно. Не знаю. Я ел и не чувствовал вкуса. Ну, то есть вкусовые рецепторы радостно сообщали, что все зашибись, а мозг игнорировал эти сигналы, будучи занят другими задачами.

— Ма У! — Позвал я, когда над основными блюдами была одержана сокрушительная победа, и все дамы поголовно и одновременно нацелились на десерты к чаю.

Ма У с огромным сожалением отложила форменное произведение кондитерского искусства — маленькую пироженку. Крохотная корзиночка из песочного теста была заполнена белым кремом, посыпана корицей, а сверху — водружена маленькая, но весьма точная фигурка феникса. То ли марципан, то ли шоколад, но фигурка была покрыта какой-то золотой глазурью.

— Господин?

— Есть задание для тебя и НАШИХ людей.

— С великой радостью выполним любой приказ моего господина.

— Отправишь людей в город Банбу. Пусть найдут мастера лучных дел Гун Жонга. Старательному юноше следует передать, что некто Лю Фан чрезвычайно доволен луком мастера. Кроме того, если мастер Гун Жонг вдруг решит в очередной раз заговорить свои инструменты, то это очень качественно и таки почти бесплатно можно сделать в храме Да Дзи! Передайте так же юноше, что Лю Фан сам попробовал и настоятельно рекомендует мастеру лучных дел Гун Жонгу именно этот храм! Потому что жрицы-хулицзин — это нечто!

Я мечтательно закатил глаза и почмокал губами… старательно игнорируя взгляд уже абсолютно кошачьих злых глаз Шихонг.

— Будет исполнено в точности, господин! — А вот Ма У была абсолютно спокойна и безмятежна. — Могу отправить людей хоть сейчас. В Банбу они будут уже через два дня, если поторопятся.

— Отлично! Но это не все. В гостинице «Пять вершин великого города Банбу» твоим господином были оставлены три ящера, взятые в аренду у Приказа Высокого образования и нравственности. Боюсь, нечистоплотный владелец гостинцы мог решить, что эти ящеры ему подарены и являются теперь его собственностью. Следует объяснить наглецу всю меру его заблуждения, а ящеров — вернуть. Не важно — жива скотина или нет.

— О-о-о… — Ма У что-то сопоставляла в голове. — Может ли Ма У узнать… подробности этой интересной истории?

— Данной истории — нет. Но вчера некто Жуман Цзы, назвавшийся чиновником Приказа воспитания, имел наглость предложить твоему господину досрочное прекращение аренды этих ящеров, вымогая у него… взятку!