Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 1 (СИ) - Аэлрэ Шеллар. Страница 30

При этих словах карри Илшиарден, нет, отец как-то странно закашлялся, словно нашел нечто весьма смешное для себя, но быстро затих, словно обжегшись о взгляд разведчика.

— Я уже не говорю сейчас про тот переполох, что вы устроили в святилище. Каким-то чудным образом, многие забыли об этом происшествии, а некоторые и вовсе не заметили, но, скорее всего, с вами ещё захотят поговорить о вашем… покровителе.

— Я от него не откажусь! — упрямо сорвалось с губ прежде, чем она сообразила, что и кому говорит.

В ответ раздался лишь чуть насмешливый хмык.

— От вас этого и не требуют. Даже напротив. Позже поговорим, дана, — едва заметный жест рукой, словно привык, что ему мгновенно повинуются. — В остальном, думаю, будет разумно, если ваши занятия с карри Илшиарденом будут проводиться в обстановке полной секретности. Думаю, дан Киоран и дана Лэйрили смогут обеспечить вам поддержку.

Холодный властный тон не предполагал не малейших возражений — её просто ставили в известность.

— Доставлять сюда вас будет один… человек, скажем так. Ни о чем его не спрашивайте и ничего не пытайтесь о нем выяснить, настоятельно вам рекомендую. Он опытный пространственный маг и предъявит вам кольцо с отличительным знаком. Парное кольцо будет у вас, чтобы вы были уверены в том, что это именно он.

— Ты хочешь поручить эту Щиту? — отец заговорил на языке иршасов, но понять фразу все же удалось, хоть с некоторыми допущениями.

К сожалению, ответ декана остался непонятым, но явно был достаточно резким.

Оставалось остро сожалеть и поклясться себе, что придется подналечь на древний язык иршасов. Видимо, это теперь необходимо вдвойне.

Похоже, мужчины ссорились, раздраженно шипя друг на друга, как вдруг Илширден резко побледнел, схватившись пальцами за высокий ворот рубашки — словно его кто-то душил. Показалось, что на темной ткани проступили пятна крови.

«…скажи ему, что когда надоест изображать бешеного пса на поводке, может обращаться за помощью. Он знает, что я потребую. И скажи, что своей гордостью он ставит под удар всех, кем дорожит».

Слова всплыли резко, внезапно, словно Айр Ши повторил их прямо сейчас. Он говорил, что нашел второго Палача, и, насколько она поняла, кроме нее и отца Палачей в Империи больше нет.

Край ворота смялся под судорожно сжатыми пальцами, и, вместо бледной кожи, промелькнула темная полоса, сжимающая шею удавкой. Словно ошейник у пса. На мгновение Рин замутило.

Дан Шасс сам дернулся, будто растеряв свою бесстрастность, и каким-то чудом оказался рядом с отцом. В голосе слышались едва заметные извиняющиеся нотки, но в потемневших глазах нельзя было прочесть ни единой эмоции. Что-то подсказывало ей, что лучше сейчас сделать вид, будто она увлечена книжной коллекцией свода законов и несколькими интересными артефактами на полках. Она спросит потом, позже, когда они с отцом останутся наедине.

Так и произошло. Рин действительно старалась не прислушиваться к шуму за спиной, устроившись с томом законов об уголовной ответственности в Империи у окна. Из него открывался отличный вид на дворцовую площадь, как всегда полную снующего туда-сюда по огороженным специально тротуарам народа, пересекающим её каретам, магическим вестникам и торопящимся всадникам. Сам дворец сияет там, на недостижимом верху, в небе над суетными смертными, рядом находятся летающие острова Службы Безопасности Империи, виднеется край Башни Круга Мастеров над Академией и здание Верховного Суда, где ей теперь придется побывать…

На некоторое время она действительно забыла обо всех неприятностях, радуясь льющемуся потоку света и даже вздрогнула, ощутив чужие пальцы на плече.

— Дан Риян ушел, Дейирин. Спасибо, что отвлеклась, — голос отца звучал неожиданно устало и разбито.

Сердце сжалось от тревоги. От нежелания знать, чем эта тревога вызвана, почему вообще она так срослась за пару иторов с этим иршасом, который называл себя её отцом.

— Отец, что с вашей шеей? На ней ошейник, верно? — дипломатом ей быть точно не грозит. Да и как иначе спросить? Не ей играть в такие игры с теми, кто варится в этом котле сотни лет.

Замер. Явно не ожидал такого вопроса. Надо… надо продолжить. Договорить, не оставлять дело, раз уж начала.

— Я это говорю не потому, что желаю влезть в ваши дела, — собственный голос звучит как-то тихо, — но буквально несколько иторов назад мне передали послание, значение которого я не поняла, как и не понимала, кому передать. Теперь полагаю, что оно адресовано Вам.

— Не надо на Вы, — отозвался мужчина устало, присаживаясь на подоконник. Прикрыл глаза, вздохнув. Острые скулы обозначались ещё сильнее, — говори, раз начала.

— Айр Ши велел передать второму Палачу, что… — стоит ли рискнуть и передать это дословно? Ну, по крайней мере, немного смягчить она в силах, — если тот не хочет подвергать других опасности и ходить, словно пес, то он должен только прийти к нему и попросить. Он сказал, что тот будет знать, что от него потребуют. А ещё он говорил, что наш дар принадлежит ему, отец. Это верно?

Только пальцы дрогнули на миг. В руках себя карри Илшиарден держал великолепно, трудно сказать, как он отреагировал на это странное сообщение. Или она слишком плохо пока его знает, чтобы понять.

— Эскайр тан-Ши… — мужчина не был разгневан или сильно удивлен, но выглядел немного озадаченным, если можно было так сказать, — я не могу сказать, что не рад… Что касается дара, то это истинная правда, Рин. Я же могу так тебя называть? Спасибо, что рассказала.

Вот и делись с мужчинами сокровенным. Больше ни слова вытянуть не удалось, кроме того, что, когда все разрешится, они непременно поговорят. Впрочем, им нашлось о чем поговорить и без этого — до самой поздней ночи. Отец оказался великолепным собеседником — умным, ироничным, талантливым рассказчиком и заботливым родственником — он дважды отдавал духам Академии приказ сервировать стол, чтобы они могли перекусить.

Они говорили о матери и их знакомстве, о его службе, об их пугающем даре. Карри рассказал пару историй о своей учебе в Академии, вскользь упомянув, что обучался вместе с наследником. Если он говорил об ал-шаэ Нильяре Льяш-Таэ, первом наследнике Императора, то неизменно смягчался, в его рассказах слышалась необычайная привязанность и теплота, хотя он явно старался не рассказать ничего лишнего. Это было удивительно — словно заглянуть в другую вселенную.

Расстались они в десятом итаре ночи, чрезвычайно довольные друг другом. Отец уносил небольшое, записанное на кристалл послание матери и уговор встретиться снова, уже на полноценном занятие на следующей неделе, как только ему позволят дела.

Клятва же о неразглашении сведений осталась росписью на пергаменте, который отец обещал отдать лично наследнику в руки. Хоть и не верилось… Она шла, и улыбалась, как ненормальная, вдыхая прохладный запах ночи, свежесть деревьев и трав в парке, прислушиваясь к мягкому стрекоту цикад. У нее есть семья. Она нашла свою мать. Отец сказал, что её дар не менее силен, чем его собственный. Впереди маячило интереснейшее обучение! Рин тихо рассмеялась, прикрывая рот, и, приподняв форменную юбку, припустила вперед. Лэйри, должно быть, уже умирает от любопытства и беспокойства.

А на утро она нашла у себя в комнате предписание заселиться в отдельный домик с краю от общежитий и позволение для её подруги переселиться туда же от куратора Айнирё. Там же лежал кристалл-заклятье, который должен был скрывать её ауру, впитавшись в нее, магическая карта от счета в банке — от отца. И ещё один сверток — развернув бумагу, она обнаружила внутри небольшой кинжал с опасными зубцами вдоль лезвия. Работа неизвестного Мастера завораживала красотой и хищностью линий и искусной простотой огранки. «В пару вашему къяршу. Жрице и воину пригодится, особенно на занятиях по физической подготовке в будущем» — гласила записка с неровной, но четкой подписью в конце. Только ещё не дочитав её, Рин узнала почерк декана. Отчего-то в сердце разлилось тепло, сколько ни отговаривала она себя, что это глупо — но ведь вряд ли дан Шасс дарит подарки всем своим ученикам, пусть даже очень талантливым? Впрочем, это скорее всего знак расположения к её отцу. И все же… стоит признать — дан Риян очень интересная личность, цельная и не ведающая сомнений. Впрочем, что она смыслит в мужчинах? Учиться надо. Учиться, и не забывать, что теперь над ней висит долг перед семьей, который дает не только права, но, как всякий долг, накладывает множество обязанностей.