Академия егерей (СИ) - Лерой Анна \"Hisuiiro\". Страница 103

Свою дочь Фаннару спасти хотелось. Он и шел на болота за глаймерой не ради других, а ради дочери. Он любил ее. Но по мне, так это была странная любовь. Вместо того, чтобы уехать из Академии и показать дочь лекарям, он не оставлял надежды получить выгоду. И вроде бы верно: с деньгами лечение Агды будет и быстрее, и надежнее, можно, обратиться к магистрам — самым могучим лекарям. Но чтобы добыть эти деньги, Фаннар был вынужден задержаться в Академии на годы. А это в свою очередь влияло и на здоровье дочери… Замкнутый круг? Нет, я так не думал. Но я и не Фаннар Бетлари

— Любые документы сэкономят время, даже если исследования проводились непрофессионалом, — вздохнула Астер.

Вот только эти записи еще достать нужно было. А как я понял, рядом с этой лабораторией стоило быть осторожнее. И виной тому была вовсе не Эльса.

— Мы нашли то, что можно хорошо продать, — в горячке уверял нас Фаннар. — Старуха сказала сжечь в руинах всю живность. Только я сжег не все, а Агда унесла с собой часть основы, гнезда… Рой, он же не просто так, насекомые… они же — Агда сразу поняла — морфированные. Новый вид морфированных существ — очень аккуратно выведенных — агрессивный, целостный, с механизмами защиты и активным природным размножением!

— Это ж сколько за такое денег отвалят, да? — хмыкнула Астер. Я покосился на нее недоуменно, и мне объяснили быстрым шепотом: — Следы изменений в любом морфированном организме будут заметны при магических исследованиях, даже если вид совершенно новый. Просто следы, не сами изменения. Это как с твоими шрамами: есть они и огонь, но что именно причина этому — нужно искать. Но можно провести исследования и присвоить результаты! Если никто не заявил об эксперименте, не подал заявку с описанием и не внес в реестр, конечно. Процедура присвоения долгая, но за отличный экземпляр заплатят очень хорошо. Щедро.

Мне осталось только головой покачать. А Фаннар захлебывался слюной и кровью и рассказывал дальше. Как, потеряв половину отряда, они выполнили договор с Эльсой. Как Агда нашла гнездовье нетипичных насекомых, причем находилось оно в специально сделанной тумбе. Кто-то когда-то поместил гнездо внутрь полого камня. Агда забрала небольшой кусок. Остальное пришлось сжечь.

— Это был эксперимент…

Я мог бы придушить Фаннара, если бы тот и так не был при смерти. Они не знали, что насекомые выводятся не только из гнезда, где сидели большие жуки-матки и было полно питательных веществ, которые приносили другие мошки низкого ранга. При необходимости рой мог размножаться, используя как носителя людей и животных. Теплые и питательные существа — подходящий рацион для хищных насекомых. Всего-то нужно попасть внутрь организма, на слизистую оболочку и закрепиться, а дальше — рост, питание и деление, — рабочие особи умирали и производили себе подобных — способных собирать и нести пищу к жукам-маткам.

Лаборатория была сооружена, чтобы исследовать фроскуров, а не рой — слишком опасный и мелкий. Но Фаннар хотел денег, его жена и ее коллеги — признания.

— Работать с такими организмами можно только в стеклянном кубе и с постоянным магическим щитом, — Астер отнеслась к затее пары скептически. Впрочем, как показало будущее, лучше было им не лезть и ничего не брать из руин.

Конечно, был несчастный случай. Конечно, никто не был виноват, а последствия постарались убрать. Но рой очень живучая зараза, пусть доступа к маткам не было, но это не мешало размножаться иначе.

Впрочем, как оказалось, люди и насекомые очень похожи. И там, где остальные звери не выдерживали и сдыхали, трое исследователей — те, кто выжил — успели выбраться из лаборатории и даже ее заблокировали, больше половины залов была перекрыта. Фроскуры разбежались. Гнездо осталось внутри, а от отдельных скоплений насекомых избавились. От тех, которые летали снаружи — да, но не от тех, которые уже жили в людях.

— Не сразу заметили… — скрипел Фаннар. — Потом Агда обнаружила, что беременна. Невовремя, конечно, но чего волноваться?...

Действительно, волноваться было нечего. Деньги будут, фроскуры смогли сбежать на болота и плодятся — поймать можно, а то, что люди пострадали и насекомых не удалось изучить… Так после родов этим можно было заняться. Набрать другую группу помощников, договориться с Академией...

Я слушал его и больше хмурился. Нельзя же так бездумно творить все, что в голову взбредет! Или можно? Они же так и творили: алхимик — в своем подвале, гвардеец — на улицах Фрелси, Эльса — на Мирийских болотах. И чета Бетлари тоже недалеко ушла.

Ребенок родился нездоровым. И с тех пор не стало лучше, я видел Агду, и мне ее было искренне жаль. Лекарям ребенка показали, но от вопросов, откуда такая болезнь, Бетлари пришлось бежать.

Они были уверены, что сами со всем разберутся. В Академии их и второй раз приняли хорошо, даже рабочие места предложили. Только Агда жила недолго, после беременности насекомые развились в ее организме очень быстро. Изменения стали заметны. Умирать она ушла на болота. И там осталась.

Я был вне себя от ярости, даже шрамы неприятно зудели. Именно Фаннар расплодил насекомых в округе. Неспроста же никто о подобной твари не слышал и описания ее нет. Может, гнездо удерживало рой возле руин у границы, а может, еще были какие причины. Но Фаннар не смог сжечь один из источников заражения.

— Что ты сделал с телом? Нужно было сжечь тело!

— А ты бы смог? Уничтожить тело любимой женщины? Неужели не дрогнула бы рука? — уколол меня Фаннар.

Я на мгновение задумался и представил: женские лица мелькнули перед глазами — матери, сестры и почему-то Астер. Хотя понятно почему, мы в последнее время часто виделись. А опасные ситуации сближали, это я ещё во время обучения в школе гвардейцев заметил. Поднимется ли у меня рука даже на мертвое тело?..

— Так, хватит нести бред, — вдруг прикрикнула Астер и пребольно ткнула мне локтем в ребро. — Над чем тут думать? Чему дрожать? Мертвая любимая — уже мертвая. И если у тебя нет сексуальных пристрастий к насекомым, то, конечно, уничтожить источник угрозы. Потому что смертей иначе станет больше! А страдать можно и потом.

Я хмыкнул. Ее слова были правильными, даже слишком. И очень характерными для воинов. Вот только Фаннар поступил как обычный человек.

Одно хорошо: своими действиями супруги Бетлари сильно испортили план Эльсы. Если бы не заново расплодившиеся насекомые, альва уже несколько лет как покинула бы Академию. И мы бы не узнали о свойствах глаймеры. Она сразу поняла, что Фаннар не уничтожил гнездо, выставляла требования, предлагала помощь. Вот только Фаннар не верил больше никому, а Эльса не предлагала лечения, так, намекала и только.

Глупо все произошло, да и закончилось несчастливо. Но ничего изменить уже было нельзя.

Мы шагали на приличной скорости. Я тащил за собой альва, на скорую руку сделанные носилки подскакивали на кочках, хотя выбирал я дорогу относительно гладкую. Астер молчала, иногда качала головой, видимо, пытаясь распределить полученные знания по полочкам. Перед моими глазами в тот же миг возникло видение: Астер сортировала листы бумаги на множество стопок и вид имела суровый и торжественный. Такие видения меня не удивляли, еще бы, идти уже который час и сосредоточенно посматривать по сторонам — очень сильно выматывает. Впрочем, синеглазке явно было хуже: и она ногами перебирала медленнее и медленнее. Даже синяя дымка у лба почти исчезла, наверное, от усталости.

— Здесь пометка, не отставай, — она махнула мне рукой. Поскольку я тащил ношу, то Астер выглядывала отметины на деревьях и камнях, которыми отмечал путь Фаннар.

Сколько еще идти? Три часа или пять? Позади три использованных амулета и с десяток убитых фроскуров. Большие твари не попадались. Астер даже прочитала мне лекцию по повадкам магических тварей. Не до конца, голос с каждой репликой становился все тише и более сиплым. Просто вода уже никак не помогала.

Конечно, Астер упала. Я настолько погрузился в мерное перебирание ногами, что даже не сразу понял, что синеглазка летит в лужу.