Солнечная кошка (СИ) - Хаан Ашира. Страница 23

— Нет…

— Вот и прекрати разводить сырость.

Я заскулила, сползая спиной по стене коридора.

— Так, Ярина! Хватит тут истерик! Взрослая баба, возьми себя в руки! — мама потянула меня за локоть, заставляя встать. — Все, пошла умылась и пришла в себя!

Я заперлась в ванной, включила воду, но слезы остановить так и не смогла. Мочила руки, протирая воспаленные от соли глаза, а потом сменила воду на горячую и просто держала пальцы в кипятке, не чувствуя боли, хотя надеялась заглушить ею то, что раздирало меня на части. Мама сначала стучала в дверь, потом начала ее дергать, но я не обращала внимание, просто смотрела на свою опухшую морду в зеркало и видела только черную пустоту на месте зрачков.

Пришел папа. Сначала говорил что-то, не слышное за шумом воды, потом начал орать, а потом просто дернул дверь сильнее, выламывая хлипкий шпингалет и выволок меня за шкирку наружу. Телефон, который я прижимала к себе, все еще надеясь на отмену казни, вылетел из руки, ударился углом о порожек, и по экрану разбежались трещины.

Дальше они с мамой орали на меня уже вдвоем, но я только водила кончиками пальцев по этим трещинам и мне было все равно, какая я там эгоистка, как я не думаю о том, что им тоже нужна ванная и не нужны завывания в квартире и даже угрозы вызвать психиатричку никак на меня не подействовали.

Ну вызывайте.

Я залезла под жаркое душное одеяло и старалась рыдать, засунув край подушки в рот, чтобы было не слышно. Смотрела зудящими от соленых слез глазами на расчерченный трещинами экран телефона, листала соцсети, тупо кликая на все подряд ссылки. Пыталась придумать хоть что-то. Хоть какой-то выход.

Инночка была онлайн, но я не могла ей написать.

Артем меня забанил.

Я листала, листала, листала, пока не остановилась на коротком диалоге со Стасом в мессенджере.

Как он сказал — поможет?

Я начала набирать «Привет», но остановилась. А чем поможет? Тут фальшивым букетом ситуацию не спасти.

Слезы снова полились сплошным потоком, застилая глаза.

Но я увидела, как вздрогнули три точки на экране и побежала надпись: «Мистер Никто набирает вам сообщение…»

«Что-то хотела сказать?»

Кровь застучала в висках. Словно он застал меня за чем-то непристойным.

«Я вижу, что ты читаешь».

Первым порывом было стереть всю переписку и забанить его навсегда.

«Соскучилась, стервочка?)))»

Но я помедлила, буквально слыша его холодно-насмешливый голос.

«Хочешь — приезжай».

Я отстучала ответ одним пальцем и быстро нажала кнопку отправки, чтобы не успеть передумать:

«Хочу».



27. Коктейли в полутьме

Он прочитал.

Но не ответил. И не отвечал так долго, что я уже готова была провалиться в ад от унижения.

Но потом строчки побежали снова:

«Давай адрес, закажу тебе такси».

Что я делаю?

Пишу свой адрес мужчине, которого видела два раза в жизни.

В заледеневших пальцах иголочками заколола вскипевшая кровь.

Стоп. Нет. Мама. Две ночи в неделю.

Не отпустит. Мой лимит исчерпан.

Пальцы замерли над экраном.

Облегчение было смешано с досадой.

Безумие казалось таким спасительным и близким.

Но…

Слезы вновь вскипели в, казалось, иссохших навсегда глазах.

А потом я перевела взгляд на часы и поняла, что выход есть.

«Отправить».

Вскочила и начала собираться. Рюкзак, телефон, зарядка, зачетка, кошелек, запасные трусы, тушь, расческа, ничего не забыть, волосы в пучок, некогда выпендриваться, платье, джинсы? Сарафан быстрее всего.

Мама, уже почти заснувшая, зашевелилась на раскладном диване. Отец храпел, как ни в чем ни бывало. Чтобы он проснулся, нужна была причина посерьезнее. Говорят, в моем младенчестве он дрых даже под вопли прямо над ухом.

— Ты куда? — если шепотом возможно орать, мама именно это и делала.

Брать ноутбук или нет?

— В гости. Ты его не знаешь. Буду завтра.

— Что значит — в гости?! — мама от неожиданности ахнула в полный голос; храп отца не прекратился, но стал беспокойнее. — Мы о чем говорили вчера?!

— Уже понедельник, мама! Полночь! Пошел новый отсчет! — я впрыгнула в кеды и хлопнула дверью раньше, чем она успела сообразить, чем еще меня можно остановить.

Такси привезло меня к высотке, окруженной забором, и остановилось у высоких ворот. Адрес был правильный, я проверила, но это был не тот загородный дом Вишневского. Впрочем, я могла бы догадаться, когда увидела номер этажа и квартиры. Но в голове выл ветер, в душе хохотало безумие, в сердце истекала кровью смертельно раненая моя любовь. Не до презренных мещанских подробностей мне было, в общем.

Рядом с воротами была калитка с домофоном. Я набрала номер квартиры, и после короткого перезвона она распахнулась. Дверь подъезда тоже открылась сразу же, как я подошла. Я не успела удивиться — заметила консъержку, сидящую за высокой стойкой в мраморном холле.

Она не подняла головы, когда я проходила к лифтам.

Квартира тоже была открыта.

Стас встречал меня в квартире. Он был расстегнутой на груди белой рубашке, свисающем с шеи галстуке и брюках с напрочь изломанными когда-то безупречными стрелками.

А еще безбожно, непристойно, чудовищно пьян.

Шагнул назад, пропуская меня и проводя подробным взглядом с ног до головы. Начиная с белых кед, по длинной юбке легкого сарафана до груди, на которой задержался, заставив вспомнить, что с бюстгальтером я снова морочиться не стала. Надо же, только на первой встрече я выглядела прилично. С явно видимым усилием перескочил к зареванной мордочке… и изменился.

— Мда-а-а… — протянул Стас со вздохом. — Рано радовался… Карма у меня, видать, такая. Ну проходи, располагайся.

И он махнул рукой, забыв, кажется, что в ней зажат стакан с виски. Янтарная жидкость плеснула на пол, остро запахло алкоголем.

Я сделала шаг вперед и осмотрелась.

Это была маленькая, очень светлая студия. Белые стены с непонятными постерами в рамках, кухонный уголок — черный глянец и сталь, барная стойка — из всей кухни только она выглядела используемой, пара высоких табуретов. Огромный телевизор на стене напротив широкой низкой кровати, аккуратно застеленной пушистым черным покрывалом. Дверь в ванную. Окна, задернутые белыми занавесками с геометрическим узором.

И все.

Ни стола, ни дивана, ни какого-нибудь кресла.

Я растерянно застыла посреди комнаты со своим рюкзаком, не зная, куда приткнуться. Где располагаться-то? Или он имел в виду — раздевайся, ложись? Чего время терять? Разве не для этого приехала? Разве не для этого позвал?

Я как-то остро почувствовала всю глупость своего поступка. А потом скажут — сама к мужику ночью в гости приехала, на что ты рассчитывала? Что он с тобой в шахматы будет играть?

Голова от долгих слез словно была набита мокрой ватой, я шмыгала носом и топталась, не решаясь ни уйти, ни остаться. И что теперь?

— Будешь пить? — спросил Стас, проходя мимо меня к стойке, на которой возвышалась уже наполовину пустая литровая бутылка виски.

— Да, — ответила я.

Что бы дальше ни происходило, пьяной я перенесу это легче.

— Что будешь?

— А что есть?

— Все, что захочешь, — Стас распахнул холодильник, в котором вместо продуктов лежали и стояли разнокалиберные бутылки.

— Тот… коктейль. Который мы пили во время первой встречи. "Апероль шприц".

Мне хотелось холодной горечи. И вернуться в тот день, когда еще не случилось непоправимого.

— Черт… — Стас перевернул несколько бутылок и раздраженно сдернул с шеи галстук, который мешался, цепляясь за все подряд. — Апероля-то у меня и нет… Сделаю с лимончелло, не возражаешь?

Он достал бутылку шампанского, ликер, вытащил минералку с нижней полки и грохнул об стойку форму со льдом. Прозрачные кубики радостно заскакали и разлетелись по полу. Стас словно и не заметил этого.

— Ты чего стоишь? — наконец обратил он внимание на то, что я топталась посреди комнаты. — Забирайся на кровать. Ты гостья, тебе лучшее место.