Одноклассники бывшими не бывают (СИ) - Хаан Ашира. Страница 64

— Да, конечно.

— Во-о-о-он там видишь, мужик? — я показала на бывшего мужа. — У которого девушка сумочку забирает. Дай ему в морду, пожалуйста.

Илья нахмурился, посмотрел на меня, посмотрел на него…

Но, как и обещал, ничего не спросил. Пожал плечами, подошел и почти без замаха влупил моему бывшему так, что он врезался в витрину, осыпавшуюся на него градом осколков.

Так себе, конечно, желание с точки зрения морали и этики. Но могу я по-настоящему разозлиться хоть раз в жизни?

К тому же беременной женщине разрешаются любые странные капризы.

 Эпилог: начать с 0

— Какие маленькие пальчики… Это точно нормально?

— Соболев, такими рождаются все дети, чтоб ты знал!

Илья взял на руки малышку, уже обмытую и закутанную в пушистое одеяльце и почему-то никак не мог перестать разглядывать розовую лапку, которой наша дочь цеплялась за его палец. Лицо у него при этом было такое…

Я даже отвернулась, чтобы не расплакаться.

И встретилась взглядом с Матвеем. Он просочился в палату, как только позволили врачи. Надел белый халат, бахилы, дисциплинированно стоял в углу и не мешался.

И хищно смотрел на сестру.

— Назовем ее Матильда? — предложил он. — Как кошку. Будет тоже Мотя.

Она получилась случайно, в ту самую новогоднюю ночь. На нервах все перепутала я, на нервах все забыл Соболев, в хаосе беготни, прощений, рваного сна и перелетов никто не спохватился вовремя… И при всех моих параноидальных перестраховках, работающих уже много лет — это случилось.

Я испугалась?

Я должна была испугаться, когда поняла, что происходит. Должна.

Но вместо этого, услышав от врача подтверждение своих подозрений, вдруг почувствовала невероятное тепло.

Привет, малышка.

Тебя очень ждут.

Мама, которая теперь много-много недель будет ежеминутно прислушиваться к себе.

Папа, который просто онемел, услышав такую новость. И порывался расцеловать полицейских, которые пришли выяснять, с чего вдруг владелец самого крупного развлекательного центра города полез бить морду какому-то левому мужику. Охрану попросить не мог, что ли?

И брат. Брат тоже очень ждет.

Иногда нам казалось, что Матвей вообще ждет сильнее всех.

Я засчитала ему это за новогодний подарок. Без его странной просьбы родить сестру мне не было бы так легко и бестревожно носить беременность.

Конечно, были десятки врачей, бесконечные обследования, три тревожные кнопки, врученные мне Соболевым на всякий случай — и я еле отговорила его от Скорой, которая должна была дежурить под окнами дома все оставшиеся месяцы.

Я была совершенно уверена, что все будет хорошо. Почему-то. Наверное, потому, что с некоторых пор со мной случались сплошь только хорошие чудеса.

Как-то вечером я шла, еле волоча ноги, после очередных анализов — за несколько месяцев моей беременности вампиры в белых халатах выкачали из меня столько крови, что нам с малышкой осталось не больше литра на двоих. По пути в кабинет мужа решила забежать поздороваться с Ангелом. Увы — только поболтать, все остальные процедуры в салоне мне на всякий случай запретили.

Знакомый голос я услышала издалека, но не поверила своим ушам.

— Так, девочки, шевелимся, что ж вы такие рыбы снулые! Посмотрите на меня, мне что — дашь мои шестьдесят пять? Да я на ваших похоронах с двенадцатым мужем познакомлюсь!

— Раиса!

Я влетела в ее щедрые объятия как домой. Она отстранила меня, чтобы хорошенько рассмотреть, и снова прижала к себе, восхищенно курлыкая как самка орла над птенцом. Облезлым, бледным, но для нее — неизменно прекрасным.

— Ох, красавица моя! Какая ты сияющая! У тебя просто нимб над головой! Я тебе сразу сказала — это судьба твоя!

— Кто?

— Выпускной твой, встреча эта. Не помнишь, что я говорила? Ай, не помни, ничего не помни, здоровее будешь. Молодые все беспечные!

Она больше не курила ни обычных сигарет, ни электронных, но с удовольствием грызла морковные и сельдерейные палочки и угощала ими всех вокруг. Маникюршам и парикмахершам иногда удавалось проскочить мимо оздоровления, а у меня шансов не было.

— Так, что это у нас? Почему такой вид усталый? Почему за поясницу держимся? Богдан! Поди-ка сюда! Богдан! — и уже мне: — Богданчик мне как внук, считай. Такой отличный мальчик, сын подруги, руки золотые, нежные, от родной земли оторвала, сюда привезла — как знала, что тебе пригодится!

Раиса выкупила салон, в котором работал Ангел — пора расти! Тем более, что арендная плата для нее странным образом оказалась намного ниже, чем для конкурентов. Конечно, она там все переделала — эти малахольные модные дизайнеры ничего не понимают в оформлении! Больше золота! Больше цвета! Больше жизни!

Я бегала к ней каждый день — после того, что Богдан творил с моей спиной, казалось, что у меня отрастают крылья и носят потяжелевшее тело вместо усталых отекающих ног. А Раиса между делом рассказала столько хитростей и лайфхаков по обращению с новорожденными, что я выбросила все умные книги на эту тему. Ей я верила безоговорочно.

Ни Скорая, ни тревожные кнопки, ни лучшая хирургическая бригада, нанятая Ильей аж на пятом месяце — ничего не понадобилось. Моя беременность была настолько идеальной, что могла бы войти в учебники.

А когда подошел срок, все прошло быстро, легко и так просто, что я бы согласилась незамедлительно родить еще парочку младенцев. Словно вселенная решила извиниться за все, случившееся много лет назад и оправдаться за прежние потери.

— Соболев, я не поняла, я тебе, что ли, игрушку родила? Дай мне собственную дочь подержать!

Я потянулась за ней, но он сделал шаг в сторону и ревниво прижал дочь к себе.

— Обойдешься, ты ее и так девять месяцев единолично держала. Теперь моя очередь. Тоже девять. А потом обсудим.

— Кормить ее тоже ты будешь?

— Писклю же выкормил.

— Грудью?

Он так задумался, что я даже немного испугалась. Этот человек одержимый, он способен на все!

— А дайте мне подержать! — влез Матвей, протягивая лапы к долгожданной сестре.

— Ты не уронишь? — нахмурился Илья.

— Пап, у меня коэффициент интеллекта выше чем у 99 % людей моего возраста. Как ты думаешь, справлюсь я с такой сложной задачей?

Разрешить Матвею вступить в клуб интеллектуальной молодежи было не самой хорошей идеей. Там он прошел тестирование и узнал, что официально умнее сверстников. Все вокруг действительно идиоты, ему не кажется. Пока Илья не прошел такой же тест и не показал результаты намного выше, чем у сына, находиться дома было невыносимо.

Я кивнула на вопросительный взгляд мужа, и он осторожно передал пушистый сверток Мотьке. Тот делал очень уверенный и независимый вид, но судя по тому, как судорожно он прижал малышку к себе и закусил губы — это была напускная бравада.

Он попытался поймать расфокусированный взгляд голубых глаз сестры и серьезно заявил:

— Привет. Я Матвей. Я буду тебя учить и тренировать. Самый высокий IQ у женщин, слышала? Значит, ты должна стать умнее меня. Поняла?

Мы с Ильей переглянулись. Он подошел к кровати, помог мне сесть и обнял за плечи. Тихонько шепнул на ухо, глядя, как Матвей продолжает делиться с младеницей планами по ее воспитанию:

— Эту девочку уже не спасти, делаем новую?

— Смотри, кто во вкус вошел… — проворчала я. — Нет, в ближайшие пять лет даже не думай. Я хочу наиграться со своей ювелиркой, а ты мне всю беременность запрещал. Вредно, вредно…

Испытать подаренные инструменты мне пока так толком и не удалось. Приходилось заниматься самыми безопасными техниками и терпеливо ждать, когда можно будет расплавить сияющее золото в маленьком тигеле и сделать коллекцию, посвященную моей прекрасной дочери.

Она будет про солнце, про свет, про огонь — про жизнь, прорастающую одуванчиками сквозь асфальт. Про любовь.

— А как вам имя Марта? — снова предложил Матвей. — Тоже, в принципе, до Моти можно сократить…