Мертвая ведьма пошла погулять - Харрисон Ким. Страница 3

Не предвидя никакого продолжения разговора, Дотти ускользнула по своим официанточьим делам.

– Проверь их, Дженкс, – прошептала я, и феек упорхнул к стойке. Крылышки его покраснели от возбуждения. Отбытия Дженкса никто не заметил. Феечная разведка в лучшем виде.

В заведении было тихо, но поскольку за стойкой работало Два бармена, пожилой мужчина и молодая женщина, я догадалась, что вскоре народ сюда подтянется. «Кровь и варево» было известным злачным местом, куда нормалы ходили общаться с Внутриземцами, прежде чем умотать обратно за реку. Там они, приятно возбужденные и считающие, что круто повеселились, плотно запирали двери и окна. И, хотя отдельные нормалы выделялись среди Внутриземцев как прыщи на лице королевы студенческого бала, отдельный Внутриземец мог с легкостью выдать себя за нормала. Эта функция выживания была идеально отточена еще со времен Пастера. Вот зачем мне требовался феек. Феи и фейки могли в буквальном смысле почуять Внутриземца раньше, чем я успела бы сплюнуть.

В очередной раз я равнодушно оглядела почти пустой бар. Однако мое кислое выражение мигом сменилось улыбкой, стоило мне только заприметить знакомое лицо из нашей конторы. Айви.

Айви была вампиршей, подлинной звездой среди всех агентов ВБ. Мы познакомились несколько лет тому назад, когда у меня шел последний год практики, и объединились на пару полунезависимых заданий. Айви тогда только-только взяли на работу как полноценного агента, предпочтя ее шесть лет университета моим двум годам колледжа и четырем практики. Думаю, сделать из нас напарниц показалось кому-то хорошей шуткой.

Перспектива работы с вампиршей– неважно, живой или мертвой – пугала меня до смерти, пока я не выяснила, что Айви не была практикующей вампиршей и совсем открестилась от питья крови. Мы были непохожи в той мере, в какой вообще могут быть непохожи две женщины, однако ее сильные стороны были моими слабостями. Хотела бы я сказать, что ее слабости были моими сильными сторонами, но у Айви вообще не имелось никаких слабостей – если не считать склонность делать развлечение из всего на свете.

Потом мы несколько лет работали по отдельности, однако, несмотря на крайне неохотно данное мне повышение, Айви все равно превосходила меня по рангу. Она знала все правильные слова, которые следовало сказать всем необходимым людям во все нужные времена. Помогало также и то, что Айви происходила из семьи Тамвудов, фамилии столь же древней, что и сам Цинциннати. Она являлась последним живым ее представителем, наделенная душой и не менее живая, чем я, зараженная вампирским вирусом от ее ныне мертвой матушки. Этот вирус проник в Айви еще во время ее пребывания в материнской утробе, обеспечивая ее связью как с миром живых, так и мертвых.

Заметив мой кивок, Айви неспешно направилась к моему столику. Все мужчины в баре принялись толкать друг друга локтями, и трое моих кавалеров также повернулись оценивающе на нее посмотреть. Айви окинула их пренебрежительным взглядом, и я могла бы поклясться, что услышала усталый вздох.

– Как дела, Айви? – спросила я, пока она опускалась на скамью напротив меня.

Виниловое сиденье заскрипело, когда Айви поудобней устроилась в кабинке, откидываясь назад. Шпильки ее высоких ботинок оказались на длинной скамье, а колени высунулись из-под стола. Айви была выше меня на полголовы, но там, где я выглядела просто высокой, от нее так и исходило знойное изящество. Слегка восточный разрез глаз придавал Айви загадочный вид, подтверждая ту мою точку зрения, что все супермодели как пить дать вампирши. Она и одевалась как супермодель: скромная кожаная юбка и шелковая блузка, всегда самой современной, самой вампирской модели; понятное дело, и юбка, и блузка черные. Волосы Айви лились вниз плавной черной волной, оттеняя бледное, овальной формы лицо. Что бы она со своими волосами ни делала, они всегда выглядели по-настоящему экзотично. Со своими я могла возиться часами– и всякий раз выходили просто рыжие кудряшки. Возле Айви мистер Однобровый никогда в жизни бы не остановился– слишком уж классно она смотрелась.

– Привет, Рэчел, – сказала Айви. – Что поделываешь в Низинах? – Голос ее был низким и мелодичным, напоминая всю тонкую плавность серого шелка. – А я думала, ты на этой неделе где-нибудь на побережье себе рак кожи зарабатываешь, – добавила она. – Что, Денон по-прежнему бесится из-за того пса?

Я смущенно пожала плечами.

– Да нет. – На самом деле мой начальник чуть тогда со злости на дерьмо не сошел. Я была всего в одном шаге от должности конторской уборщицы.

– Это была вполне простительная ошибка. – Айви медленно и лениво запрокинула голову, обнажая всю длину своей изящной шеи. Там не было ни единого шрама. – Любой мог бы ее допустить.

«Кроме тебя», – кисло подумала я.

– В самом деле? – спросила я вслух, подталкивая к Айви бокал с «кровавой Мэри». – Ладно, дай мне знать, если мою мишень засечешь. – Я побренчала амулетами у себя на запястье, касаясь клевера, вырезанного из древесины оливкового дерева.

Тонкие пальцы Айви согнулись вокруг бокала, словно бы его лаская. Эти же самые пальцы с легкостью могли сломать мою кисть, приложи Айви небольшое усилие. Впрочем, ей придется подождать, пока она умрет, прежде чем она сможет сломать мне кисть вообще без всяких усилий. И вес равно Айви была намного сильнее меня. Половина ярко-красного напитка исчезла у нее в горле.

– С каких это пор ВБ лепреконами интересуется? – спросила Айви, разглядывая остальные амулеты.

– С тех пор, как у начальства ум за разум зашел.

Айви пожала плечами, вытягивая из-под блузки распятие, чтобы вызывающе пробежать металлическим колечком по белоснежным зубам. Ее клыки были остры, как у кошки, хотя и не длиннее моих. После смерти Айви получит удлиненную версию. Я заставила себя отвести от них глаза, разглядывая вместо этого металлический крест. Выполненный из прекрасно обработанного серебра, он был длиннее моей ладони. Айви лишь в последнее время начала его носить, желая досадить своей матушке. Их отношения оставляли желать лучшего.

Я пощупала крошечный крестик у себя на стальных манжетах, задумываясь о том, как, должно быть, тяжело общаться со своей матушкой, если она немертвячка. За всю свою жизнь я встречала всего лишь нескольких мертвых вампиров. По-настоящему старые избегают появления в обществе, а новые склонны выставляться лишь до тех пор, пока не привыкнут избегать появления в обществе.

Мертвые вампиры полностью лишены какой-либо совести, являясь воплощениями безжалостного инстинкта. Законам общества они следуют по одной-единственной причине – им нужен корм. И мертвые вампиры хорошо знают законы. Их дальнейшее существование зависит от законов, которые, будь им брошен вызов, означают смерть или боль. Самый главный из этих законов– это, безусловно, не появляться на солнце. Для сохранения здравого рассудка вампирам ежедневно нужна кровь. Им годится любой, и брать кровь у живых составляет их единственную радость. Мертвые вампиры поразительно могучи, обладая невероятной силой и выносливостью, а также способностью вылечиваться со сверхъестественной быстротой. Их очень тяжело уничтожить, не считая традиционного обезглавливания и прокалывания сердца осиновым колом.

В обмен на душу мертвые вампиры получают шанс на бессмертие. И этот шанс приходит вместе с потерей всякой совести. Самые старые вампиры утверждают, что в этом-то и есть самый смак: получить способность удовлетворить свои плотские потребности и не испытать никакого чувства вины, когда кто-то умрет, чтобы дать тебе удовольствие и еще день продержать тебя в здравом рассудке.

Айви одновременно обладала и вампирским вирусом, и душой, пребывая в ловушке на нейтральной территории, пока она не умрет и не сделается немертвячкой. Даже не будучи столь могучей и опасной, как мертвый вампир, Айви все же имела возможность ходить под солнцем и поклоняться без боли, отчего ее мертвые собратья ей завидовали.

Металлические колечки ожерелья Айви ритмично защелкали на фоне жемчужных белков ее глаз, и я с заученной сдержанностью проигнорировала ее чувственность. Айви нравилась мне куда больше, когда солнце сияло в небе, и она лучше контролировала свои манеры сексуальной хищницы.