И оживут слова (СИ) - Способина Наталья "Ledi Fiona". Страница 36

Я не видела, как Радим и еще несколько воинов поднесли факелы к хворосту. Я все смотрела и смотрела на маленькие босые ступни и чувствовала тошноту. И отвернулась только тогда, когда гудящее пламя стало к ним подбираться. Добронега взяла меня за запястье и крепко сжала. Я опустила взгляд, понимая, что в этот миг ненавижу их всех. Даже Радима. Его особенно, потому что он мог что-то сделать, но ничего не сделал.

От толпы отделились десятка два воинов и бесшумно двинулись в сторону городских стен. Я только сейчас заметила, что они вооружены. Вскоре их место заняли воины, пришедшие из города. Караул сменился, чтобы каждый мог проститься.

Костер горел бесконечно. Я чувствовала удушливый дым с запахом паленого мяса и понимала, что сильно погорячилась, решив, что смогу привыкнуть к этому миру, и посчитав его когда-то идеальным.

Наконец костер догорел, люди стали медленно расходиться. Слышались всхлипы, негромкие голоса. Добронега отвела меня в сторону. Наверное, она решила, что нам нужно дождаться Радима. Я не хотела его видеть, но выхода у меня не было. К нам подошла заплаканная Златка, чуть позже — Альгидрас с пожилой женщиной. У Альгидраса на поясе висела сумка, и я зацепилась за нее взглядом, чтобы ни на кого не смотреть. Сумка была холщовой, и в ней угадывались очертания небольшого предмета. Я в каком-то отупении пыталась угадать, что там, лишь бы не думать о произошедшем. Злата что-то спрашивала, спутница Альгидраса ей отвечала, а я все смотрела и смотрела на серую ткань, чувствуя пристальный взгляд Альгидраса, но даже не могла найти в себе силы поднять голову.

Поляна почти опустела. Остался запах гари, пепелище и карканье ворон. Радим все еще был рядом с костровищем и разговаривал с пожилым мужчиной. Я обратила внимание, что часть людей, наверное, жители окрестных деревень, уходила прочь от Свири.

Увидев за отошедшими в сторону людьми старуху в белом платье, я невольно вздрогнула. Она складывала в котомку подношения от свирцев. Рядом стояла худенькая девчушка лет пяти-шести. Карие глаза на загорелом личике смотрели не по-детски грустно. Я вдруг подумала: «Каково же этой девочке? Кто она Помощнице Смерти? Внучка, воспитанница?». Люди обходили старуху стороной. Ей поднесли дары, но никто не смотрел в глаза — все сторонились, словно зачумленной. Я, даром что из другого мира, и то отводила взгляд, потому что чувствовала озноб, глядя на эту женщину. Что уж говорить о местных, среди которых о ней наверняка ходят страшные истории? Зато я неотрывно смотрела на ребенка. Девочка разглядывала проходивших мимо людей и кивала в ответ на то, что говорила ей старуха. Я попыталась представить себя на месте свирцев. Стала бы я по-доброму относиться к девочке? Позволила бы своему ребенку играть с ней? Пригласила бы в дом? И, как бы ни была сильна жалость к ребенку, я поняла, что рада тому, что мне не приходилось делать этот выбор. Потому что, если быть до конца честной, я бы вряд ли смогла переступить через опасение и тревогу. Я вздохнула, отворачиваясь.

Внезапно Альгидрас что-то негромко сказал старушке, которую по-прежнему поддерживал под локоть, та вздохнула и высвободила свою руку. Альгидрас быстрым шагом пошел по тропке. Сперва я решила, что он идет в сторону костровища, к Радиму, но он свернул к старухе в белом платье.

— Велена, куда он? — в панике прошептала Злата.

— Неужто не видишь? — сердито отозвалась та.

— Олег, Олег, — пробормотала Добронега. — Не пускала бы ты его, что ли, — обратилась она к Велене.

— А ты поди его удержи! — сварливо отозвалась та, неотрывно следя за Альгидрасом.

Вероятно, это была та самая женщина, у которой поселился Альгидрас, появившись в Свири. Несмотря на сварливый тон, смотрела она на него с материнским беспокойством.

— Разум совсем растерял? — раздался рядом голос Улеба.

Я обернулась. Улеб подошел незаметно. Осунувшийся, разом постаревший. Мне очень хотелось как-то его поддержать, но я не знала, что можно сказать в этой ситуации. Да и нужно ли.

— Любава где? — спросила Добронега.

— До конца не добыла, — ответил Улеб, — дочки домой увели. Куда его нелегкая понесла? — зло бросил он, указывая в сторону.

Я проследила за жестом. Альгидрас сидел на корточках напротив девочки и что-то говорил. Девочка, еще минуту назад выглядевшая затравленным зверьком, счастливо улыбалась. И женщина в белом платье улыбалась тоже, глядя на них сверху вниз. И в эту минуту не было в ней ничего зловещего.

К нам подошел хмурый Радим.

— Как ты? — он положил ладонь на мое плечо.

Ничего не сумев с собой поделать, я вывернулась из-под ладони, ответив «хорошо». Радим нахмурился еще сильнее, но удерживать не стал.

— Радим, ты бы хоть ему объяснил, коли не понимает со всей ученостью своей! — в голосе Улеба звучала неприкрытая злость.

Радим хмуро посмотрел на побратима. Альгидрас теперь сидел на земле, а девочка держала в руках деревянную куклу и со смехом сгибала и разгибала ее руки. Радим набрал в грудь воздуха, и я инстинктивно сжалась, ожидая окрика, но вместо этого он негромко скомандовал:

— Пошли.

Наша группа медленно двинулась в сторону Свири. Альгидрас увидел, что мы уходим, и поднялся с земли. Он на миг обнял девочку, а потом поднял голову в ответ на какую-то фразу Помощницы Смерти, и улыбка слетела с его губ. Он быстро обернулся в нашу сторону, встретившись со мной взглядом. И мне в голову пришла нелепая мысль, что она сказала что-то про меня. Но это ведь невозможно! Правда?

Альгидрас что-то ответил, тронул девочку за плечо и побежал в нашу сторону. Меня окликнула Добронега, и я поспешно отвернулась. Альгидрас, поравнявшись с нами, оглянулся и помахал девочке рукой. Я тоже не выдержала и оглянулась. Девочка махала ему в ответ. Я уже собиралась отвернуться, когда встретилась взглядом с Помощницей Смерти. И меня будто ледяной водой окатило. В ее облике, казалось бы, ничего не изменилось, но то, как она смотрела… Нет. Мне просто показалось. Не может же она всерьез что-то знать? И в тот момент, когда мне почти удалось убедить себя в том, что я просто накрутила себя и мне теперь мерещится невесть что, старческая рука взметнулась вверх, к затылку, и сделала резкое движение. Со стороны казалось, что в ней зажат нож, и он сейчас отсек косу. И тут же еще одно быстрое движение. На этот раз по горлу. Я подавилась вдохом. Осознание едва не сбило с ног. Всемила действительно мертва, а эта женщина каким-то образом знает, что именно тогда произошло. Я отшатнулась, врезаясь в Альгидраса. Тот подхватил меня, не дав упасть.

Господи! Как она может знать? Что все это значит? Я в панике оглянулась на Радимира и Добронегу, но никто из них не смотрел в нашу сторону. Они медленно шли по тропинке и не видели этой сцены. Я вновь обернулась к старухе, но та уже помогала девочке спрятать куклу в сумку, не обращая на нас внимания. Может, мне показалось? Может, это какое-то помешательство? Однако стоило мне взглянуть на Альгидраса, как сомнения растаяли. Он смотрел потрясенно, все еще продолжая поддерживать меня под локоть. Я дернулась в сторону, пытаясь вырваться, с единственным намерением убежать прочь отсюда, даже не думая, куда собираюсь бежать. Но он не выпустил.

— Тихо! — прозвучало негромко, но жестко.

— Что она тебе сказала? — это было все, на что меня хватило.

— Потом, — прозвучало в ответ.

— Сейчас!

— Нас ждут, и Радим очень-очень зол, — негромко произнес Альгидрас, бросая взгляд в сторону Радима. — Идем, ну!

Я продолжала смотреть на него расширившимися глазами. Он хмуро посмотрел в ответ и коротко выдохнул.

— Нам нужно идти, — прошептал он одними губами.

Я обреченно прикрыла глаза. Альгидрас дождался, пока я глубоко вздохну и перестану вырываться, и только тогда выпустил мою руку. Мы быстро нагнали остальных. Радим при нашем приближении бросил мрачный взгляд на побратима, но ничего не сказал. Велена так же без слов взяла Альгидраса под локоть. Я не обращала внимания ни на что вокруг, изо всех сил стараясь заставить мозг работать и подкинуть хотя бы пару логичных объяснений произошедшему, но в голове было пусто.