И оживут слова (СИ) - Способина Наталья "Ledi Fiona". Страница 73

Я про себя вздохнула. Альгидрас же попытался возразить, но слушать его Радим не стал. Злата не отреагировала никак. Мы в молчании дошли до дома Радимира. Злата толкнула калитку, и с ее плеч соскользнул платок. Альгидрас дернулся было его подхватить, но Злата перехватила ткань сама и прибавила шагу. Выглядело это очень демонстративно и своей цели достигло — хванец расстроился. А уж когда Злата не позволила придержать ей дверь, скис окончательно. Даже как-то в росте уменьшился.

В таком напряженном молчании мы и вошли в дом. Там я набрала в грудь воздуха и решительно дернула Злату за рукав:

— Поговорить нужно.

Альгидрас, успевший сесть на широкую лавку, резко вскинул голову и чуть сморщился. Я даже рассердилась: что ж он все головой-то дергает? Так же у него все заживать сто лет будет. Впрочем, тут же вспомнила нашу утреннюю беседу и решила: пусть дергает, раз ума нет. Меня это, в конце концов, не должно волновать.

Злата повернулась ко мне и сухо сказала:

— Ну, говори, — потом отвела взгляд, вздохнула, а когда вновь посмотрела на меня, то сумела выдавить даже улыбку. С чего бы?

— Пойдем куда-нибудь.

— Говорите при мне! — подал голос Альгидрас, и мы со Златой одновременно оглянулись.

— А давай! — радостно откликнулась Злата. — Мне тут недавно Желанка такое про своего Януша рассказала, обхохочешься.

Я моргнула, не понимая, к чему это. И только по тому, как неестественно улыбалась Злата, глядя на подхватившегося со скамьи Альгидраса, я поняла, что она просто решила над ним пошутить, сделав вид, что мы сейчас будем при нем сплетничать. Альгидрас тоже не сразу понял. Его точно ветром сдуло с лавки, он бодренько протиснулся мимо нас к выходу и только у двери, взглянув на Злату, нахмурился:

— Шутишь?

— Сказывайте правду! — вдруг решительно сказала Злата, глядя на Альгидраса, потом посмотрела на меня, нахмурилась и даже как будто смутилась: — Ты… коли устала, отдохни, я с Олегом поговорю.

Да что они со мной как с больной-то? Пожалуй, это будет первое, о чем я спрошу этого умника, когда останусь с ним наедине.

— Я не устала.

— Правда? — недоверчиво спросила Злата, покосившись на Альгидраса.

— Правда! — заверила я и повернулась к хванцу: — Садись, и мы все расскажем Злате.

Альгидрас с подозрением прищурился. Интересный он малый. Сам кашу заварил, а теперь еще и недоволен. Однако спорить он не стал и даже молча опустился на лавку. Я села на другой краешек лавки. Злата некоторое время смотрела на нас сверху вниз, чем, признаться, изрядно меня нервировала, но, наконец, пододвинула свободную лавку и тоже присела. На ее колени тут же запрыгнула кошка. Злата прижала кошку к себе и вопросительно посмотрела на меня.

— Вчера вечером я ушла из дома.

Злата приподняла бровь, но ничего не сказала.

— Я знала, что псов на улицах нет, потому пошла спокойно.

— Куда?

— К Олегу.

Боковым зрением я увидела, как сидевший на другом конце лавки Альгидрас прислонился к стене затылком и закрыл глаза. То есть он просто позволит мне говорить, что вздумается? Даже не попытается вмешаться? Вот балбес!

— Зачем? — тихо спросила Злата, переведя взгляд с меня на Альгидраса и обратно.

— Вчера он рассказывал дружинникам князя старую легенду про Прядущих…

Альгидрас рядом со мной подобрался, но глаз так и не открыл. В эту минуту я вдруг с удивлением поняла, что очень ясно чувствую его настроение. Вот сейчас он напряжен и насторожен. Я посмотрела на юношу. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Казалось, что он вообще задремал. И тут меня озарило: Альгидрас появился в Свири из ниоткуда. Былинный остров, на котором некогда жили чудо-хваны, воспринимался свирцами как некое мифическое место. За год своего пребывания здесь Альгидрас наворотил столько дел, что не то что судьбу одного человека — судьбу целого города изменил. Вчера он так и не ответил на мой вопрос: кто он. Но сейчас я покрылась гусиной кожей, вдруг подумав о том, что не обязательно было попадать сюда из другого мира, чтобы стать Прядущим. Неужели и он тоже? Я потому так четко вдруг стала улавливать его настроение? Ни с одним другим обитателем этого мира подобного не было. Я знала их прошлое, но видела перед собой обычных людей. О прошлом Альгидраса я не знала ничего, но чувствовала сейчас каждую его эмоцию.

‒ Странно, мне ты никогда эту легенду не рассказывал, — чуть удивленно откликнулась Злата, спуская кошку на пол, и я, вздрогнув, обернулась к ней.

Кошка тут же запрыгнула на мои колени и стала топтаться по подолу, довольно урча. Я спихнула кошку на лавку, и та быстро перебралась на колени к Альгидрасу. Он рассеянно погладил рыжую спину. Я засмотрелась на повязку, показавшуюся из-под его рукава, все еще не в силах справиться со смятением.

— Ничего интересного. Просто старая легенда. Не знаю, почему вчера ее вспомнил, — продолжая гладить кошку, пояснил Альгидрас.

На меня он не смотрел, но я чувствовала, что его волнение усилилось. А еще я знала, почему он вспомнил. Наверное, он просто не мог ее не вспомнить, как и я не могла не выйти и не услышать. Мне вдруг показалось, что мы оба кому-то принадлежим в этом мире. И не своей волей оказываемся там, где оказываемся. Словно кто-то нас ведет. Это новое открытие так поразило меня, что я даже не сразу расслышала вопрос Златы:

— Так что с легендой?

— А… Я успела услышать только конец, но она засела в голове, — продолжила я, то и дело поглядывая на Альгидраса. — Я все время о ней думала, и мне хотелось услышать начало. И… я пошла к Олегу.

Договаривая эту чушь, я вдруг поняла, что вообще-то это чистая правда, а еще поняла, что она настолько бредовая, что поверить в нее просто невозможно. Но Злата вздохнула и покачала головой:

— Всемилка, ну когда ты уже повзрослеешь? До утра это не ждало? Олег же… ты хотя бы о нем подумала… ну, чуть-чуть. Да о Радимке! А коли случилось бы что?

Злата потерла лицо руками, словно отгоняя непрошенные мысли.

— Я знала, что псов нет, а дружинников — и наших, и княжеских — полный город, — я постаралась улыбнуться.

— Да, — Злата грустно покачала головой. — Захотела — получила.

Она встала, намереваясь уйти, но потом повернулась к Альгидрасу:

— А ты что в ее спальне делал? Легенду сказывал до самого рассвета?

Но странное дело! В ее вопросе не было упрека. И мне вдруг невпопад подумалось, что Злата и не подумала ничего дурного про нас с Альгидрасом. Вот я бы подумала, а она — нет. Так верит хванцу? Или всех меряет по себе?

— Я… сегодня пришел узнать, как она, — пробормотал Альгидрас, опуская взгляд.

Вот интересно, мне он может в глаза соврать, что не знает, какой отвар в меня вливают, а перед Златой только что не заалел, как маков цвет.

— Я Радиму рассказал, что сестру домой ночью отводил, — невнятно прозвучало из угла.

Мда, я бы на месте Златы переменила свое мнение на наш счет. Так бездарно врать и надеяться на прощение… Покосившись на Злату, я удивилась еще больше. Она смотрела на Альгидраса с сочувствием и, кажется, уже жалела, что заставила его оправдываться. То есть ее вообще ничего в его поведении не настораживало. Зато они оба настораживали меня.

Злата протянула руку через стол и коснулась пальцев хванца. Тот виновато посмотрел на нее и попытался улыбнуться. Злата сжала его руку и улыбнулась в ответ.

— Я еще просил придумать, как Радиму про ночное объяснить.

Просил придумать? Да он же сам все придумал и просил просто заручиться поддержкой Миролюба! Я в недоумении уставилась на хванца.

— Да, правду здесь лучше не говорить, — пробормотала Злата.

Я взяла себе на заметку еще один вопрос к этому милому мальчику. Скоро мне придется запереть его в избе и не выпускать до тех пор, пока он не ответит на все мои вопросы. Чудесник он там или не чудесник — никуда не денется.

— И что ему скажете? — Злата посмотрела на меня в ожидании ответа.

Я покосилась на Альгидраса, но его лицо не выражало ничего, кроме вежливого любопытства. Ну ладно. Сам напросился.