Каср'кин Рон (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 5

Дешевыми мини-пирогами с непонятными саувазиями этот робот больше не торговал, предпочитая стрелять по Рону ракетами, коими и была теперь плотно набита некогда холодильная камера с прозрачной дверью.

«Творческий подход…» – оценил Рон.

Вспышка. «Инсендио» в этой Вселенной взрывается, а сейчас к нему дополнительно добавилось ещё около пятидесяти килограмм взрывчатки. Идущих по соседству роботов рассыпало на высокоскоростные обломки.

Выстрел из волкитного разрядника – ещё один робот-дворецкий взорвался бесполезной россыпью металлолома. Батарея иссякла – Рон отпустил разрядник и перебросил палочку в правую руку.

– Инсендио! – заклинание врезалось в туловище боевого робота и отрикошетило в сторону.

– Алохомора! – на первый взгляд, применение этого заклинания было странным решением.

Но, как показала практика, все роботы обладают надёжно запертыми дверцами для сервисного обслуживания разных механических узлов. Заклинанию было всё равно, какие двери открывать, поэтому смятая нагрудная бронепластина открыла вид на беззащитную начинку боевой машины.

– Инсендио! – взрыв прервал существование робота, который просто застыл неподвижно, полыхая дымом от загоревшегося содержимого туловища.

Роботов было много, но в ближний бой они не вступали, а щиты держались. Нет, в Рона прилетел один крупный осколок мини-ракеты, но броня экзоскелета с достоинством выдержала испытание.

– Алохомора! – бронепластина последнего из боевых роботов с душераздирающим скрипом раскрылась. – Инсендио!

С бесславной гибелью специализированных роботов, разобраться с «ополченцами» труда не составило – двадцать минут перестрелки, во время которой Рон два раза сменил батарею волкитного разрядника.

Устало вздохнув, Рон огляделся.

Теперь это место больше не напоминало аккуратный научный городок. Рон видел что-то такое в магловском «Терминаторе», тут даже черепа есть. Разбитые машины живописно валяются на обгорелом газоне, залитом маслом.

На самом деле, никаких сложностей Рон от этого противостояния не испытал – ну что могут сделать ему суррогатные решения на основе бытовых роботов?

Здесь определённо есть ИИ, но он очень ограничен в ресурсах. Пока что не было никаких признаков того, что ИИ сошел с ума или был осквернён Хаосом, о чём предупреждал Беотис, но в случае с такими машинами сразу не скажешь. Он легко может придуриваться. Прикинется нормальным, а потом ударит.

Правда, с Роном этот фокус не сработает – он уже давно перестал выдавать кредиты доверия.

Первое здание – вывеска которого, на исковерканной помеси английского с Мордред пойми чем, говорила о некоем Центре Флокгрессии. Рон понятия не имел, что это значит, но решил заглянуть на всякий случай. Ему было интересно всё что здесь есть. Даже на древние сортиры было бы интересно поглядеть. Если они хоть чем-то будут напоминать имперские аналоги – эта Вселенная была обречена с самого начала.

Центр Флокгрессии был закрыт автоматической дверью, которая верно поняла посыл в виде волкитного разрядника и открылась перед Роном.

Внутри включился яркий свет, который открыл вид на ряды странных саркофагов, от которых выходили провода, опускающиеся в специальные отверстия в полу.

– Странная хрень… – Рон огляделся в поисках скрытых турелей, ничего не обнаружил, но всё равно обновил щит. – Протего Максима.

Плавные формы подозрительных саркофагов переливались электрическим светом, а значит, вполне себе функционировали, в чём бы ни было их предназначение.

Приняв все необходимые меры предосторожности, то есть – приготовив гранату и волкитный разрядник, Рон приблизился к первому саркофагу.

Обойдя вокруг, он классифицировал его как условно-безопасный. У основания саркофага обнаружился шильдик с информацией об изделии. Рон вчитался в эту сельскую смесь английского с гвоздями.

– Флокгрессор «Агахагон-5050»… – Рон задумчиво хмыкнул. – О№%нно всё объясняет…

Пройдя в другой конец большого зала, Рон настороженно всматривался в саркофаги, переливающиеся всеми семью цветами радуги. В армии он научился одному базовому принципу: всё неизвестное – опасно. Именно поэтому он не расслаблялся и в целом был готов к последовавшей атаке. Один из саркофагов раскрылся и из него вылетело какое-то существо, отдалённо напоминающее человека. Удар прикладом волкитного разрядника поставил точку в существовании нападающего. К удивлению Рона, приклад оказался способен оторвать голову этому гуманоиду. Потом он вспомнил, что находится в экзоскелете, из-за чего его удары усилены раз в пять-шесть.

Изучение твари много времени не заняло – это оказался обычный человек, правда, тощий до изумления и абсолютно лысый, весь покрытый язвами и нарывами. Мышцы практически атрофированы, кожа тягучая, облезающая, рост ниже среднего общеимпериумного. Деградант.

– И дай-ка угадаю, ИИ! – изрёк Рон. – Каждый саркофаг содержит в себе подобных потерпевших?

Подойдя к случайному «флокгрессору», Рон с силой рванул верхнюю его крышку. Раздался пронзительный крик боли, а затем чавканье и бульканье. Рон случайно оторвал от обитателя саркофага какие-то трубки и крепления… вместе с лицом.

За спиной начали открываться другие саркофаги, один за другим.

Рон взялся за ногу истощенного человека и швырнул его в стену, об которую он и разбился насмерть. Разворот. Вылезшие из саркофагов деграданты едва-едва переставляли ногами, явно неуютно чувствуя себя в вертикальном положении.

– Эй, ребята, мне незачем вас убивать, а вам незачем умирать! – попытался уладить конфликт Рон.

Технически, это не мутанты, это обычные люди, страдающие истощением и болезнями. Их убивать не обязательно.

Деграданты в качестве ответа завизжали воинственно и пошли в атаку. Рон не стал их убивать – они не представляют особой угрозы.

Пара десятков тумаков отправила всех деградантов в глубокие нокауты. Рон поднял одного из них и прислонил к ближайшему саркофагу.

– Агуаменти. – ледяная вода взбодрила дохляка и он забился в панических конвульсиях. – Кто? Ты? Такой?

Медленное и членораздельное произношение не помогло – ошалевший от внезапного душа непонятный субъект не подал признаков того, что понял слова Рона. Рон говорил с ним на низком готике, но оставался ещё и британский английский.

– Кто ты такой? Говори! – Рон приставил к виску жертвы остриё штык-ножа.

– Йя чо? – кажется, дистрофированный дегенерат уловил что-то знакомое в словах Рона. – Йя Эйк!

– Что ты здесь делаешь, Эйк? – Рон даже не думал, что так отвык от английского и произносить родные слова будет непривычно.

– Ыграть! – Эйк с вожделением уставился на саркофаг напротив. – Флок-флок! Баймстер! Крута ыграть!

– Что за х№%ню ты несёшь, Эйк, твою мать? – начал злиться Рон.

Это определённо когда-то был английский язык, но теперь это какое-то дегенеративное дерьмо – именно к такому выводу пришел Рон.

– Ыграть! Дайы! – со всхлипываниями потянулся к саркофагу Эйк. – Рейт! Рейт! Афк! Вайп и дискон!

– Ох, как же мне не хочется этого делать, но придётся… – Рон поднял палочку и направил на голову Эйка. – Легилименс!

«Детская капсула. Серая жижа – еда. Игра. Рейтинг. Взрослая капсула. Оранжевая жижа – еда. Игра. Рейтинг».

– Охренеть у тебя насыщенная жизнь, парень! – саркастически воскликнул Рон.

Он уже научился свёртывать однообразные образы памяти, поэтому разобраться в жизни Эйка проблемы не составило. Технически, всё, что увидел Рон: Эйк только и делал всю жизнь, что ел какое-то дерьмо и играл в игру, цель которой – достижение физического доминирования в некоем виртуальном мире. Эйк входил в топ-100 лучших игроков, а всего игроков ровно пятьсот, остальные – программы, именуемые энпысами.

Что всё это дерьмо значит, Рон понял, но это были самые бесполезные сведения, которые он только получал с помощью «Легилименс».

Но кое-что было относительно полезно – он выяснил, как тут всё устроено. Есть «Ма», которая заботится обо всех. Рон опознал в этой «Ма» систему искусственного интеллекта. Есть «спауны», то есть, рождённые, единственная функция которых – играть. Ещё они жрут, срут, спят, правда, делают это в весьма сжатые сроки – времени на естественные потребности у них, как правило, мало.