Орден геноцида (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 8

Отсюда и главная проблема всех Ожогов близ полярного круга — в середине лета гейсты как будто с цепи срывались, так что борьба с ними превращалась в самую натуральную войну. Благо ещё, что Древние в таких местах, как Печорское княжество, особо не воевали. Ожоги заполярного Урала — это так, ерунда в общем-то… Ну, на фоне Центрального Арафа или Сахары, разумеется.

Мы уже успели поужинать тем, что Ормузд послал посредством своей неканонизированной пророчицы под именем Вильгельмина Винтер. А послал он нам сегодня наваристый суп-умач, традиционный на нашем столе плов и большую тарелку пышек.

Эй, предки, вам хорошо видно, чем нынче питаются члены древнего и благородного саксонского рода? Подумаешь — не канонично… Зато вкусно.

Вон, Хильда не даст соврать — она уже треть пышек умяла со сметаной. Морщится, страдальчески щупает себя за бока на предмет прибавления жира, но трескает, ибо не любить выпечку Вилли — это грех пострашнее манихейской ереси. Хотя, магам вроде нас об ожирении можно не беспокоиться — никогда ещё не видел толстого боевого мага. Вечно голодного — это да, но вот чтобы упитанного…

— …А ещё он всего за одно занятие смог целый кластер вырастить, — с нотками гордости, будто в этом была персонально её заслуга, произнесла Вилли покачивая чайной ложкой в руке. — Представляешь, да?

— Брешешь! — не поверила Хильда и повернулась ко мне. — Ведь брешет же? Ну, или ты ей набрехал…

Пришлось перегнуться через стол и заехать ей ложкой по лбу, а Вилли получила воздушный щелбан и с писком схватилась за лоб.

— Что мы не делаем за столом? — наставительно спросил я.

— Не говорим о ремесле, — хором пробурчали кузины.

— Доедаем, моем посуду и уже тогда обсуждаем ремесло, раз уж дядя задерживается.

Я посмотрел на настенные часы — уже почти восемь вечера. И правда, что-то он запаздывает…

Закончив с ужином и его последствиями в виде грязной посуды, мы по обыкновению собрались в гостиной около камина. Хильда небрежным жестом швырнула лоскут пламени в лежащие в нём дрова, которые моментально заполыхали. Вилли предпочла не выделываться, тратя боевые заклинания на растопку камина, и аккуратными заклятьями разожгла пару ламп.

Расположились на расстеленном на полу ковре, обложившись книгами и дневниками в потёртых кожаных обложках. Дневники, разумеется, были неоригинальными — настоящие остались в руинах Фелзен Кастель, а это новоделы, написанные одним и предков по памяти сразу после бегства в земли Конфедерации. Никакого редкого Дара — просто очень хорошая память и талант, позволившие уместить множество древних фолиантов и трактатов в краткие дневники, где было собрано самое основное.

Как. Убивать. Гейстов.

Что-то вроде «Нет бога, кроме Ормузда, и Третий Спаситель грядёт» — вся мудрость со страниц древних книг и свитков, умещённая в одну строку. Да простится мне такое богохульство. Всё ж таки с одной стороны охотничьи заметки одного-единственного клана, а с другой — великая Александрийская библиотека, погибшая в попытке спасти её от наступающих индийских орд.

— Повторяем среднее звено, — категорическим тоном заявил я.

Вилли с готовностью начала листать тетрадку со своими конспектами, а вот Хильда немедленно горестно застонала.

— Курт, ты серьёзно, что ли? Ну, какое ещё среднее звено? Я таких, как они…

— Да ладно? — я приподнял бровь. — И сколько же юная госпожа прикончила рипперов или урсов, а?

Хильда пробормотала что-то неразборчивое.

— Прости, что ты сказала? — я картинно приложил ладонь к уху.

— Но в общей-то охоте я уже участвовала! — возмутилась сестра.

— Ну, давай всё-таки не обольщаться — когда рядом с нами Райнхард, именно он делает львиную долю всего, — флегматично сказал я и неожиданно резко спросил, — Урс. Уязвимые места?

— Эээ… — Хильда растерялась. — Снести ему башку? Выпустить ему кишки?

— Бззз, — я издал жужжащий звук и наградил её воздушным щелбаном. — Ответ неправильный. Хотите ещё одну попытку по двойной ставке? Вилли?

— Крупные нервные узлы между ключицей и грудными пластинами, — с готовностью затараторила младшая сестра. — Поражение любой из них парализует урса и приводит его в состояние шока. Череп прочный, держит пистолетные и винтовочные пули малого калибра, но шея уязвима к поражению клинковым оружием и рубящей магией. И основная точка М в районе крестца — ни пластин, ни чешуи, можно пробить даже обычным ножом или из револьвера.

— Двенадцать баллов, Вильгельмина, — показал я ей большой палец.

— Зануда… — пробормотала Хильда, потирая лоб.

Я наставил на неё палец, и сестра пристально на него уставилась.

— Не зануда, а прилежный будущий егерь. Молодец, — веско произнёс я. — А ты, Хильда, ещё просилась на большую охоту…

— Я молодец, — гордо произнесла Мина.

— Курт, ну ё-моё, — поморщилась Хильда. — Это же всего лишь урс. А наставления эти писались ещё до того, как появились магазинные винтовки и помповые дробовики…

Ещё один щелбан. Блондинка крякнула и схватилась за лоб.

— Что нам никогда нельзя делать на охоте? — наставительно произнёс я.

— Недооценивать врага, — хором произнесли кузины. Вилли с энтузиазмом, Хильда — ворчливо.

— Но я же не собираюсь идти на какого-нибудь риппера с голыми руками! — воскликнула средняя сестра. И, немного помолчав, добавила, — Скорее всего.

— Правда? — я иронично приподнял бровь. — А мне казалось, что это как раз очень даже в твоём стиле.

— Ну, я же не совсем дура… — пробурчала Хильда.

— Видшвайн. Отличия следов от обычного кабана, к какой магии уязвим? Вилли?

— Копыта более узкие и острые, иззубренные. Магия огня скорее разозлит, чем убьёт. Брюхо защищено плохо — лучше всего бить ледяным частоколом.

— И снова двенадцать. Кто молодец?

— Я молодец, — расплылась в улыбке Мина.

— Хильдегарда, вы собираетесь реабилитироваться или как?

— Ну, давай! — запальчиво ответила сестра, тряхнув гривой своих светлых волос и ударяя кулаком по раскрытой ладони. — Я вообще-то самый великий знаток всех этих древних писулек!

— Гаена, — хладнокровно сказал я.

— Гаена? — недоумённо переспросила кузина.

— Да, гаена.

— Ты издеваешься, что ли? Гаены же обитают только близ Арафов Сахара и Калахари, ну и мелких Ожогов Африки. Нам-то про них зачем знать?

— Ну, хотя бы базовые знания у тебя есть — это хорошо, это значит не всё ещё забыла… А к чему мы должны быть готовы?

— Истреблять гейстов в любых обличьях и любых землях, — закатила глаза Хильда. — Курт, ау! Мы в Конфедерации, а вокруг — Северный Урал. И что-то я не припомню ни одной русской колонии на Чёрном континенте. Так что нам проще встретить костяного урса, а не гаену.

— А я хочу послушать про гаену, — занудным голосом произнёс я. — Вдруг тебя и правда когда-нибудь в Африку занесёт… И не закатывай глаза!

— Лааадно… Хочешь про гаену? Ну, тогда получай. Гаена — гейст среднего звена, пяти футов роста в холке, передние лапы на треть длиннее задних. Охотятся стаей от четырёх до двенадцати голов. Когти невтяжные, тупые, но сила удара лапы такова, что способна сломать кости. Пасть длинная, укус крайне мощный — может в один присест перекусить человеческую руку или ногу. Бегает быстро, весьма вынослива. Брони мало — пластинами прикрыта только голова; пара пластин на лопатках, хребте и крестце. В этом её отличие от степной гончей, которая броню имеет и вовсе только лишь на голове. Гаена уязвима к любой магии, особенно к огненной. Шкура плотная — устойчива к рубящим ударам, но почти не способна противостоять колющим…

— Прекрасно, Хильдегарда, прекрасно, — я искренне поаплодировал ей. — А ты оказывается неплохо помнишь «Бестиарий» магистра Брема.

— То-то же, — хмыкнула кузина и стянула из корзинки Вилли печенье. Впрочем, младшая сестра на это ни капельки не обиделась.

— Теперь перейдём к эликсирам…

— О мой бог, — Хильда сделала вид, что ей плохо, упала на ковёр и принялась по нему кататься. — Ну, давай хоть в этот раз без этих эликсиров, а? Ну, у Вилли же получается хорошо, вот пусть и будет нашим клановым зельеваром!