Атака седьмого авианосца - Альбано Питер. Страница 73

Брент, все еще не веря своим ушам, повернул колесико, и стальная труба ушла вверх. Уильямс, согнувшись в три погибели, расщелкнул ручки, приник к резиновому наглазнику окуляра и стал распрямляться, одновременно поворачиваясь кругом.

— На северо-западе — дымы. По правому борту на горизонте — атолл. Штурман! — крикнул он в люк. — Решите-ка задачку по счислению места! Мы находимся на юго-западном траверзе Томонуто, я дам два тангенса, а больше ничем помочь не смогу: никаких ориентиров, кроме пальм, нет, а всплывать нельзя. Сможете дать засечку?

— Так точно, сэр! По лоции — мы в десяти тысячах ярдов юго-западнее атолла.

— Приготовились… Брент… — Уильямс глянул в перископ. — Пеленг!

— Ноль-девять-пять, — прочел Брент азимут. Дэвидсон отрепетовал его штурману.

— Так… Пеленг!

— Ноль-три-два.

— Отлично! Перископ убрать!

Через несколько секунд из люка долетел голос Каденбаха:

— Сэр, мы в десяти тысячах ста ярдах от юго-западного побережья атолла.

— Добро. Вот здесь мы и попасемся: бог даст, авианосец выйдет прямо на нас. Лейтенант Росс, сообщите на «Йонагу»: на шестнадцать тридцать с атолла Томонуто курсом два-девять-ноль на скорости примерно двадцать узлов снялась группа в составе: авианосец — один, крейсер — один, эсминцы — пять.

Брент спустился в свою каюту, зашифровал рапорт и передал его Дону Симпсону. Радиограмма, как всегда, ушла в тысячную долю секунды.

Потянулись часы томительного ожидания. Боевую тревогу Уильямс отменил, но группа слежения в полном составе оставалась в рубке. Больше трех часов лодка бродила вдоль западной оконечности атолла, карауля врага. Все молились о том, чтобы догадка Реджинальда Уильямса оказалась верна.

В восемнадцать ровно, когда кроваво-пурпурное солнце стало закатываться за горизонт, вторая группа наконец двинулась к выходу из гавани. Первым это обнаружил Пит Ромеро.

— Гидроакустический контакт! — вскрикнул он. — Выходят со стоянки! Миноносцы! Ведут поиск! Пеленг три-один-ноль, дальность десять тысяч ярдов.

— Боевая тревога! — крикнул Уильямс. — Лейтенант Росс, берите управление! Курс один-один-ноль, скорость три. — Он отступил за перископы — туда, где полагается стоять во время атаки помощнику командира.

— Есть, сэр! Слушай мою команду! — Брент нагнулся над люком. — Глубина?

— Шестьдесят футов, — ответил Бэттл.

— Центральный пост! Потихонечку подвсплыть на два фута. Перископ поднять!

Нагнувшись, Брент стал распрямляться вместе с ночным перископом и, когда тот стал на место, расщелкнул ручки. Линзы оказались над поверхностью воды.

— Глубина шестьдесят два фута, сэр, — доложил Бэттл.

— Добро. — Брент медленно повернул перископ «влево по носу», дал максимальное увеличение и в полумраке, далеко на юго-западе увидел темные движущиеся тени. — РЛС РЭБ?

Старшина-радиометрист Такигути поспешно пробежал пальцами по клавиатуре своего компьютера и впился взглядом в зеленоватое свечение дисплея:

— Пять эсминцев класса «Джиринг», крейсер класса «Лландафф», авианосец класса «Маджестик». Все имеется в нашем каталоге «угроз». Все корабли ведут поиск надводных и воздушных целей.

— Черт! «Маджестик»! — воскликнул Уильямс. — Он-то нам и нужен!

— Ладно-ладно, Реджи, я постараюсь не упустить его и не промазать. Штурман! Глубина под килем?

— Двести фатомов, сэр, и углубляется в миле к западу до трехсот фатомов. Это Западно-Каролинская впадина.

Брент остался доволен сообщением Каденбаха: под ними было много воды — было куда уходить и прятаться от глубинных бомб. Уповая на антирадарное покрытие и на свою счастливую звезду, он не убирал перископ. Тени на горизонте выросли.

— Кажется, Реджи, ты угадал: идут кильватерной колонной, головной — авианосец. Впереди эсминец и по два с каждого борта. Но охранение жиденькое — пришлось растянуться, чтобы прикрыть и крейсер, и «Маджестик». — Он плотнее прижал наглазник. — Черт… Быстро уходят западней. Если не изменят курс, нам их не догнать.

— Они свернут к северу… Они должны свернуть к северу, — как заклинание, твердил Уильямс. — Они идут наперехват «Йонаги», значит, курсом на север.

Брент снова приник к окуляру: корабли стремительно скрывались за горизонтом.

— Наверно, ты прав, Реджи. Будем надеяться, что они отвернут курсом на север. Все равно — выбора у нас нет и ничего другого нам не остается. — Он повернулся к Сторджису: — Право на борт, самый полный вперед, держать два-девять-ноль. Реджи, они идут по дуге. Как только ляжем на новый курс, всплывем и на полной скорости по хорде замкнем концы дуги. Так что если они в самом деле повернут к северу, мы окажемся в той же точке раньше.

— Знающие люди утверждают, мистер Росс, что прямая — кратчайшее расстояние между двумя точками, — рассмеялся Уильямс.

— Все это — в том случае, если мы угадали их курс. Но, повторяю, выбора у нас нет.

Через пять минут «Блэкфин» лег на курс и всплыл. На мостик поднялись Брент, Уильямс, четверо впередсмотрящих, вахтенный офицер Фредерик Хассе и матрос-рулевой Джей Оверстрит.

Командование снова принял Уильямс, который, перед тем как подняться на мостик, довольно долго сидел над картами вместе с Чарли Каденбахом.

— Если мы не ошиблись в расчетах, то должны будем перехватить их на пересечении сто сорокового меридиана и десятой параллели. Это еще восемьдесят миль. О дьявол! — он в сердцах саданул кулаком по ограждению. — Клянусь, правое яичко бы отдал за радар!

— Нельзя, Реджи: арабы засекут моментально.

— Да я сам знаю! — с досадой ответил Уильямс и крикнул впередсмотрящим: — Не зевать! Глядеть в оба! Радар отключен, вся надежда на вас! — Он описал дугу указательным пальцем, словно матросы могли видеть его в темноте: — Они должны появиться по левому борту!

Еще часа три «Блэкфин» на двадцати четырех узлах мчался по спокойному морю, под полной яркой луной, при отличной видимости. Нос лодки ритмично резал и отбрасывал неустанно накатывавшие с юга волны, вздымая по обе стороны форштевня высокие — до перископа — пенные столбы. Офицеров и рулевого прикрывал стальной щит, впередсмотрящие через несколько минут вымокли до нитки.

Хассе дотронулся до плеча Брента и, когда тот обернулся, показал назад, за корму: тропическое море горело и переливалось фосфоресцирующим светом, как будто под толщей воды пылали костры.

— Японцы бы сказали, что нас провожают ками.

— Факелами освещая нам путь.

Этот мирный диалог был прерван криком впередсмотрящего:

— Слева по носу — судно! Пеленг два-один-ноль, дальность восемь — десять миль.

Все бинокли повернулись вперед и влево. Брент, наведя бинокль на фокус, различил четко вырисовывавшийся на освещенном луной небе черный плоский силуэт миноносца. В нем было что-то невсамделишное: он казался рисованным двухмерным задником декорации в голливудском павильоне.

— Реджи, ты оказался прав. Судя по всему, это головной эсминец дальнего охранения. Однако здорово мы их обогнали. Так рано я их не ожидал найти.

— Они идут на двадцати узлах, а я думал — на двадцати четырех. — Уильямс выпустил бинокль, закачавшийся на ремешке у него на шее. — Ну, Брент, давай принимай командование. Хассе, вы оставайтесь на мостике, нам будут нужны ваши глаза.

Брент нагнулся над люком:

— Группе слежения по местам стоять! Приготовиться к торпедной атаке!

— У них — отличные радары.

— Знаю. Мы зайдем спереди напрямую и погрузимся.

— Вот тут-то и нарвемся на эсминцы.

— Уповай на наше антирадарное покрытие и дрыхнущих арабских акустиков. — Брент показал на север. — Волнение четыре балла, ветер — узлов двенадцать. Волны прикроют наш перископ.

Лодка и арабская ударная группа шли сходящимися курсами, и уже минут через пятнадцать стал виден авианосец. У Брента екнуло под ложечкой, когда в окулярах его бинокля возник громоздкий черный силуэт. Арабы снова изменили курс, отвернув к западу. Семимильная дистанция стремительно возрастала, и «Блэкфину» оставалось только одно — не догонять, а кинуться наперерез.