Искушение - Харт Кэтрин. Страница 43

— Только в том случае, если раньше я не поддамся соблазну задушить тебя, — заявляла Аманда.

Она была почти горда собой, хотя ничто она не ненавидела так, как верховую езду. Аманда теперь без посторонней помощи оседлывала лошадь, используя специальный блок, и животное не бросалось от нее в сторону. Больше не мучило непреодолимое желание убежать домой и запереться в комнате. Несмотря на то, что ее нервы были постоянно на пределе, Аманду покинуло чувство, будто она вот-вот изойдет слезами просто от того, что сидит верхом.

Впрочем, Дымка оказалась мягкой, послушной, терпеливой лошадью. Хотя Аманда была вполне беспомощна и совершала массу ошибок. Дымка стойко переносила все.

Прошло две недели с начала занятий. Аманда самостоятельно верхом объезжала загон для скота. Никто теперь не вел лошадь под уздцы и не шел рядом, чтобы поймать ее в случае падения. Хотя, конечно, о непринужденности или грациозности говорить не приходилось.

— Как только к тебе придут уверенность и сноровка, — говорил ей Грэнт, — тебе придется освоить уход за лошадьми. Придет время, твои страхи уйдут, я ты сможешь обходиться с лошадьми спокойно, не сомневаясь в собственном превосходстве. Тогда мы сможем перейти к следующему: уход за лошадью, оседлывание, выгул. Но до тех пор, пока животное чувствует, что ты боишься, оно не подчинится тебе, и в стойле не будет убрано.

— Ты никогда не думал о карьере в армии? Лично я думаю, что из тебя бы вышел великолепный офицер. На этом поприще ты сможешь помыкать людьми, как только твоей душе угодно, да получать за это жалованье. Это как раз по тебе.

— Хватит бездельничать, забирайся на лошадь, Аманда.

В течение следующего часа Аманда ездила вокруг загона, в то время как Грэнт показывал ей, как обходиться с поводом и заставлять кобылу разворачиваться в нужном направлении. Аманда постигала все больше и больше благодаря Грэнту.

Остановись. Иди. Направо. Налево. Налево. Налево. И так до тех пор, пока Аманда не утомлялась до головокружения, да и бедная Дымка тоже.

Затем Грэнт решил, что пришло время обучить Аманду некоторым элементам выездки и научить направлять лошадь от одного места к другому. Для этого он, к ее удивлению, взобрался на кобылу позади нее.

— Сейчас, Аманда, прошу не отвлекаться, — говорил он, подталкивая ее вперед.

Она испугалась, что он намеревается овладеть ею прямо на лошади.

Его большие руки сомкнулись перед ней, удерживая поводья.

— Смотри, что я делаю руками. Почувствуй, как я двигаю ногами, где мои колени.

Неужели можно было сосредоточиться? Он был так близок, что она чувствовала биение его сердца, его дыхание! Его бедра примыкали к ее, не говоря уже о том, что упиралось в нее пониже спины.

Позднее Аманда вряд ли смогла бы хоть что-нибудь вспомнить из того, чему учил ее Грэнт. Лишь ее спина все еще ощущала прикосновение его тела. Когда они сползли с лошади, она страстно хотела его. Ее пульс бился неравномерно, колени подкашивались, дышать было трудно. В течение урока ничто не говорило о его волнении, только когда он помогал ей спуститься, его руки задержались на ее талии.

— Не было ли тебе неудобно? — настойчиво спрашивал он, его глаза потемнели, ноздри вздрогнули, будто уловили следы ее возбуждения. — Мы продолжим завтра и послезавтра, и после-послезавтра — до тех пор, пока ты не научишься направлять лошадь сама. Такие занятия обещают быть интересными в некоторой степени, ты не согласна?

— Гори они в аду синим пламенем, Гарднер, — огрызнулась Аманда, отталкивая его руки от себя. — Убирайся от меня подальше, ты, новоявленный Казанова! Не надейся, что я буду тебя развлекать. Можешь соблазнять меня до посинения — ты только измучишь себя, и ничего больше. Я не буду твоей любовницей.

— До завтра, дорогая, — последовало ей вслед. — Не опаздывай.

Злая, расстроенная, готовая в любую минуту разрыдаться, Аманда развернулась и посмотрела на него.

— Стэнфорд Дарси обещал жениться на мне, — заявила она ему с вызовом. — Знаешь ли ты об этом? Он ждет моего ответа. Когда я только захочу, могу принять его предложение. Я буду женой порядочного мужчины, Гарднер. Я не могу занимать второе место в чьей-либо жизни. Особенно в твоей. Можешь теперь свернуть сообщенную мною новость в папиросу и выкурить.

Она бросила ему вызов. И хотя ему не хотелось доставлять ей удовольствие, показав, как на него подействовали ее слова, они его потрясли. Все, что он осознал, была мысль о ее замужестве и сожительстве с другим. И это вызвало боль.

— Ты собираешься принять его предложение, Аманда? Ты посмеешь? Или ты забавляешься ухаживаниями бедного парня? Вы вовсе не подходите друг другу, и ты сама знаешь об этом, — продолжал Грэнт. — Целый месяц он будет надоедать тебе своей глупостью, а потом ты, вероятно, умрешь от скуки, так как его волнуют только его судебные процессы.

— Тогда бы я научила его чему-нибудь. Разве я не смогу? Это обещает быть увлекательным.

— Ты не можешь научить тому, чего не умеешь сама. А я еще хорошенько не принялся за это дело. Но возьмусь. Обещаю, что возьмусь. Между тем мы продолжим наши занятия верховой ездой, а ты попридержи Дарси на расстоянии. — Он подождал, пока она немного отошла, затем мрачно добавил: — Предупреждаю тебя, что если ты решишь дать ему согласие, у меня хватит наглости сказать ему, что я переспал с тобой. Дважды.

— И Анабел услышит о такой новости, будь уверен, Грэнт, — напомнила она ему. И разгневанная продолжала: — Ты попадешь в собственную яму, так что не старайся запугать меня. Даже и не пытайся!

Прошло несколько дней. Однажды Аманда стояла на ящике с кормом, когда вдруг до нее донесся ужасный шум из противоположного конца конюшни. Она подошла.

Там, у дальнего стойла, она нашла Пэдди, Арона и Грэнта, старающихся успокоить бесившегося жеребца.

Грэнт подходил к молодому жеребцу очень осторожно. Его голос был мягкий и успокаивающий, как бархат.

— Челленджер, мальчик, успокойся. В этом нет ничего плохого. Арон хочет лишь переменить тебе подковы.

Он захватил конец аркана, свисающего с Челленджера. В последний момент лошадь отступила в сторону. Глаза жеребца дико вращались, он взбрыкнул задними ногами.

— Проклятие! — негромко выругался Грэнт, торопливо отодвигаясь от стреноженных передних копыт Челленджера. — У тебя гораздо меньше причин волноваться, чем ты себе вообразил. Я начинаю подозревать, что единственный путь тебя остепенить — это кастрировать, глупое животное! Но при твоей родословной мне претят такие суровые меры.

— Я могу попросить Клэнси подсыпать самую малость чего-нибудь ему в корм, чтобы успокоить его, — тихо предложил Пэдди, не желая волновать коня более, чем он уже был взволнован.

— Возможно, придется на это пойти, — согласился Грэнт, — но я не люблю этого. Никто не знает, какая доза безопасна в каждом конкретном случае. А эти чистокровки вообще непредсказуемы.

Аманда приблизилась на безопасное расстояние к стойлу.

— Что случилось? — спросила она. — Почему вы до сих пор не смогли успокоить его?

— Мне остается только продать его. Я избавлюсь от него и покончу с этим делом.

— Или пристрелить, — бормотал Арон, с отвращением глядя на жеребца. — Этот парень, кажется, смеется над моими проблемами. Как только мне требуется сменить ему подковы, так он тут же становится ненормальным. Все остальное время он ведет себя паинькой. Он, небось, полагает, что его имя выделяет его среди других. Другие лошади не издеваются надо мной.

Грэнт еще раз попытался захватить конец аркана и опять безуспешно. С пронзительным ржанием Челленджер сделал выпад в сторону. Его зубы предостерегающе обнажились, широко открытые ноздри трепетали.

— Такого глупого куска конины я еще не встречал, — ворчал Грэнт, отступая в очередной раз. — Мне остается принять предложение Арона.

Аманда осторожно прокрадывалась вперед. Она оказалась позади Пэдди у полуприкрытой калитки в стойло. Она совсем забыла про Пушистика, пока он случайно не выпал из кармана ее фартука и не направился стремительно к ограде. Пробравшись под перекладинами, он очутился в стойле Челленджера. В соломе мелькал желтый, пушистый шарик, державший курс на капризного жеребца.