Карим. Против воли (СИ) - Бонд Юлия. Страница 19

— Нет, — отрицательно мотнул головой, пытаясь сосредоточиться на гарнире, а не на остром язычке, который так и хотелось немного подрезать.

— Я наелась. Спасибо!

Девушка демонстративно поднялась со стула и уже собиралась уходить, как Карим неожиданно схватил её за запястье и рванул на себя. От подобного манёвра Зарецкая не устояла на ногах. Так и рухнула назад, прямо в мужские объятия. Карим потянулся рукой к девичьему овалу лица, пробежался пальцем по скулам, а затем со всей силы надавил на ямочки, выступающие на румяных щеках.

— Я не разрешал тебе вставать из-за стола. Запомни, моя душа. Я и только я решаю, когда заканчивается обед. Если я всё ещё сижу за столом, значит, сидишь и ты. Поняла? — Карим ещё сильнее сжал щёки, отчего Люба захлопала перед ним мокрыми ресницами. — Я не услышал. Поняла?

— Да, — пискнула, как обиженный ребёнок.

Карим сбавил обороты. Погладил скулу тыльной стороной ладони и выпустил из своего плена расплакавшуюся Зарецкую.

— Ешь, — произнёс приказным тоном, внутренне ликуя, что сумел поставить на место взбалмошную девицу.

Люба принялась ковырять вилкой салат, ощущая внутри души такую агонию злости, что за малым не проткнула дыру в фарфоровой тарелке. Ярость и обида бушевали в её крови похлеще, чем шторм, за которым она так любила наблюдать, когда отдыхала с братом на море.

Карим первым завершил обед. Встал со стула и, не говоря ни слова, подошёл к Любе. Опустил на её плечо руку. Немного погладил изгиб шеи, поддался вперёд и покрыл лёгкими поцелуями предплечье.

— Если ты наелась, то предлагаю пройти в мой кабинет.

— Зачем? — девушка резко обернулась и наткнулась взглядом на чёрные, как ночь, глаза.

— Почитаешь брачный договор. Возможно, тебе захочется внести какие-то изменения.

— Брачный договор? Ты сейчас серьёзно?

— Да, — улыбнулся Карим.

— Пожалуйста, не нужно никакого договора. Не нужно никакого брака. Брат вернёт тебе деньги в двукратном размере, только не заставляй меня выходить за тебя замуж.

— Думаешь, после всего, что между нами было, я смогу тебя отпустить? — злорадно ухмыльнулся Карим, заставляя девушку испуганно вздрогнуть. — Вполне вероятно, что ты уже носишь моего ребёнка, милая. Поэтому, не будь глупой девочкой и слушайся меня, если не хочешь, чтобы я поменял к тебе своё отношение.

Сердце пропустило мощный удар. Один, другой. Люба нервно сглотнула и впала в ступор. Ребёнок?

Глава 22

Холодный пот покрыл изгиб позвоночника, а по спине пробежались колючие мурашки. Я проглотила ком в горле и тупо уставилась на Карима, осмысливая его фразу. Наш последний секс, как и предпоследний, были без контрацепции. Возможно, и самый первый раз — тоже был без резинки (этого я не помню). Вдобавок ко всему, сегодняшней ночью Карим кончил в меня. Не знаю, сделал специально или же просто не успел, но факт остаётся фактом. Риск забеременеть очень большой.

— Я не хочу ребёнка, — тихо произнесла, но он услышал.

Зло сощурившись, Карим сосредоточил свой взгляд на моём лице. Коснулся рукой одинокого локона, пропустил между пальцев пряди волос, а затем погладил ладонью мой подбородок. Я молча наблюдала за его действиями, боясь глубоко дышать. То, как дёргались желваки на его шее, и как пульсировала венка на хмуром лбу — заметила. Карим злился. Очень.

— Пока что не хочешь, — выдал ровным тоном.

— Нет, — отрицательно мотнула головой. — Вообще не хочу. Карим, да мне только двадцать один год. Я ещё не закончила учиться. — Я говорила и говорила, а мужчина всё сильнее сжимал пальцами спинку моего стула.

— Хватит. Иншалла́х, — лязгнул низкий голос.

Я замолчала, впервые в жизни услышав от Карима подобное выражение. Что это значит — не стала спрашивать. Догадалась на интуитивном уровне, что нужно довериться божьей воле.

— Идём, — Карим протянул раскрытую ладонь, призывая подняться со стула.

Шумно втянув носом воздух, я встала из-за стола и покорно вложила руку в мужскую ладонь. На короткий миг Карим слегка сжал мои пальцы, а затем поднёс к своим губам, чтобы поцеловать. Мы встретились взглядом. Я удивилась, кажется, Карим — тоже. Мужчина взял меня за руку, перекрестив наши пальцы, и повёл за собой. Миновав столовую, мы вышли в коридор, а после свернули направо. Отперев ключом врезной замок, Карим распахнул настежь дверь и отошёл немного в сторону, пропуская меня вперёд.

— Прошу, — вежливо указал на мягкое кресло напротив стола, а затем так же вежливо поинтересовался, нужно ли мне побыть в одиночестве.

— Нет, останься.

Я погрузилась в чтение. Брачный договор на несколько страниц завладел всем моим вниманием. Я бегала глазами от абзаца к абзацу, пытаясь понять смысл. Иногда сбивалась и снова перечитывала предложение. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а ладони покрывались холодным потом. Не может быть! Карим действительно хочет, чтобы наш брак был настоящим.

— Но это немыслимо, Карим! — воскликнула, с психом швыряя бумаги на стол. — Зачем тебе это всё? Почему?

— Что почему?

— Почему ты так сильно желаешь этого брака?

Карим ухмыльнулся на одну сторону и, поддавшись вперёд взял меня за обе руки. Посмотрел как-то странно, с нежностью, что ли, а потом снова поцеловал мои пальцы.

— Не понимаешь? — игриво подмигнул. — Или делаешь вид?

— Я не понимаю! Я действительно не понимаю, зачем тебе этот цирк. Ну, если тебе нужен наследник или просто захотелось семью, так найди себе кого-то, Карим. Не ломай мне жизнь, пожалуйста. Мы с тобой не подходим друг другу, понимаешь? Ты старше меня почти вдвое, молишься другому богу, живёшь по иным законам. Да ты сам сто раз потом пожалеешь, что связался со мной.

Карим шумно выдохнул. Отпустил мои руки и, круто развернувшись, подошёл к окну. Он стоял ко мне спиной и о чём-то размышлял. Я чувствовала, как он тяжело дышит, как сжимает свои кулаки. Дурацкие подозрения пробрались ко мне в подкорку. Неужели? Неужели дело именно во мне? Быть такого не может! До недавних событий друг старшего брата и полусловом не обмолвился, что я ему нравлюсь. Да я вообще считала, что Карим испытывает ко мне неприязнь. Но сегодня, сейчас всё твердило об обратном. Взрослый дядя сохнет по мне? Да ладно?

— Люба, если у тебя нет замечаний к договору, то просто его подпиши, — произнёс Карим, не обернувшись.

— Мне нужно время, чтобы детальнее изучить каждый пункт.

— У тебя нет столько времени. Пока ты не подпишешь договор, я и пальцем не пошевелю, чтобы тебе помочь. Так что, рекомендую не затягивать.

Я поднялась со стула. Подошла к Кариму и стала напротив его спины. Подавила в себе желание коснуться мужского плеча и просто прокашлялась, призывая обернуться.

— Мне не подходят четыре пункта.

— Какие? — поинтересовался Карим, продолжая всматриваться в окно.

— Во-первых, вероисповедание менять я не собираюсь. Никогда и ни за что. Во-вторых, брак может быть расторгнут по желанию одной из сторон путём мирных переговоров. В-третьих, я не хочу ребёнка, а, в-четвёртых…

— А не много ли ты хочешь? — мужчина резко обернулся и неожиданно схватил меня за руки чуть выше локтей. — Люба, я готов мириться только с первым пунктом.

— Карим, я не твоя игрушка. Я — живой человек и у меня тоже есть своё мнение. Я выхожу за тебя замуж не из-за великой любви. Это вынужденная мера, между прочим, ты вынуждаешь. Так что давай договоримся, когда вернётся мой брат — мы разводимся. Хорошо?

— Нет. Не хорошо.

— Ну, почему ты такой упрямый, Карим? Я же всё тебе объяснила. Я не хочу жить с тобой всю жизнь, как написано в проекте договора. Я не хочу иметь с тобой ничего общего ни сегодня, ни завтра. Да, мне нравится заниматься с тобой сексом. Ты классно целуешься и, хм, оргазмы у меня крышесносные, но на этом всё!

— Высказалась? — притязательно обхватил за затылок и посмотрел таким суровым взглядом, что у меня подкосились поджилки.

***

Карим еле держал себя в руках, чтобы не сорваться. Слова Зарецкой больно цепляли и царапали изнутри всю душу. Он ей не подходит? Да она ему, как бы, тоже! Только вот влюблённое сердце считает иначе. Если бы не эта проклятая любовь, которая отравила весь его организм еще несколько лет назад, в жизни бы не возился с этой взбалмошной девицей. Послал бы лесом сразу же после первого «бздыка» и прогнал ко всем чертям, но нельзя. Это же его любимая девочка. Девочка, ради которой он сейчас переступает через себя, позволяя говорить с собой борзо и колко.