Стратег (СИ) - "Пантелей". Страница 73

Граф Лестер оставил вместо себя в Савойе какого-то им же посвящённого рыцаря Йохана Мюллера, а сам направился в Рим, на свадьбу Рауля де Лузиньяна. В компании с Людовиком де Блуа, которого он захватил в плен в битве при Ницце.

Повезло племяннику. И бойню пережил, и в летний замес теперь не попадёт. Примет крест и отправится покорять Магриб. Тоже, конечно, риск, но гораздо меньший, чем встретиться с разъярёнными имперцами во встречном бою. А то, что бои будут встречными, Ричард нисколько не сомневался. Не умеют пока в Европе воевать по-другому.

В Сен-Жан-д'Акр, считавшимся пока неофициальной столицей Святой земли, вырос уже целый посольский квартал. Свои посольства, помимо Франков, прислали императоры Священной Римской и просто Римской (Византийской) империй, короли Арагона, Наварры и Сицилии, дож Венеции и Раймунд-старый, граф Тулузы и Сен-Жиля, герцог Нарбонны, маркиз Готии и Прованса, который хоть и не считался королём, владетелем был очень значимым.

Земли внутри городских стен было не так уж и много, поэтому под посольства выделялись небольшие участки, на которых значительные укрепления не построить при всём желании. Это делалось умышленно. Сен-Жан-д'Акр находился в глубоком тылу, внешней угрозы городу не было и не предвиделось, следовательно хорошо укреплённые посольства не пригодятся для обороны города от захватчиков, а значит будут являть собой только угрозу внутреннему миру и порядку. Впрочем, они и так уже это являли. Все интриговали против всех, все за всеми следили, а в такой ситуации достаточно одной искры, чтобы началась кровавая разборка.

Впрочем, квартал получился довольно симпатичным. Лишённые возможности тратиться на укрепления, посольства конкурировали друг с другом в архитектурных изысках и украшении своих особняков. Пожалуй, этот квартал когда-нибудь будет признан всемирным культурным наследием, а пока он, хоть и радовал глаз, являлся лишь дополнительной головной болью для контрразведки.

Супруги в городе не оказалось. Крепко подружившись с сестрой Ричарда Джоанной, Изабелла Иерусалимская переехала вместе с тулузской четой в Каир. Рождённая в Святой земле королева Иерусалима, в отличии от Джоанны Английской не страдала от местного климата, и беременность её протекала намного легче, чем у сестры английского короля, поэтому она, хоть и была младше подруги на семь лет, взяла её под опеку. Такому сплочению семьи можно было только порадоваться.

В Новом Яффе главной новинкой был учебный лагерь для сервов, которых готовили к отправке в Южную Африку. Много войск для защиты поселений послать туда Ричард не мог, просто потому что у него их столько и не было, поэтому сервов учили обращаться с оружием. Только желающих, конечно, но и таких хватало. Воины из них, конечно…, но и противостоять им ведь будет не рыцарская конница, а негры с каменными топорами, да хищные звери.

Конечно, давать смердам в руки оружие было подрывом общественных устоев, но другого решения английский король найти просто не мог. Организовать защиту в районах Кимберли, Йоханнесбурга и Мапуто он ещё в состоянии, но защитить каждое поселение, которые раскинутся на огромной территории, немногим меньшей, чем вся Европа, без этого подрыва устоев было просто невозможно. Если дикие звери и негры вырежут крестьян, то кто будет кормить золотодобытчиков? Проблемы возникнут потом, когда вырастет третье поколение, а пока всё только на пользу, тем более что легионы перевооружались, а смерды экипировались их старьём.

А потом? Потом и посмотрим. Ручное огнестрельное оружие, первые образцы которого уже испытываются, года через три начнёт поступать на вооружение массово и любой бунт будет давиться так-же легко, как носорог давит случайно подвернувшегося под ногу суслика.

Кстати, об огнестреле. Секрет изготовления пороха в Европе так и не узнали, хотя затратили на это целую гору серебра. До сих пор все были уверены, что это сатанинское зелье везут из далёкого Китая, за что отдельное спасибо нужно будет сказать Роберу де Сабле. Его Тамплиеры хоть и не были Ангелами, но тайну хранить умели. Найдутся, конечно, даже в эту эпоху умники, которые получив образец сумеют определить его состав, но главное ведь для производства знать не состав, а технологии. Даже дымный порох, меняя пропорции смеси всего на один процент, становился из пушечного минным, и из каждой пушки делал осколочную мину для собственного орудийного расчёта.

Греческий ресторан в Новом порту, после отъезда на Крит владельца, хуже готовить не стал.

– Ицхак, друг мой, напрасно вы брезгуете дарами моря, – вскрывая жареному на гриле омару панцирь, Ричард решил подразнить брезгливо поморщившегося графа Савойи. – Они вполне кошерные, просто ваше племенное привидение, имя которого нельзя называть, само не знало об их существовании. Точно так же, как о них до сих пор не знают дикари бедуины.

– Наше «племенное привидение», для вас, между прочим, Бог-Отец, Сир.

– Я в курсе, друг мой. Я и собственного то отца никогда не считал за авторитета и постоянно с ним воевал, а уж вашему племенному привидению тем более не удастся заставить меня себя уважать просто за то что он был. Читая о его свершениях, мне так и хочется немедленно отрубить его дурную голову. Отец… Ну, допустим отец. До какой поры человеку нужен отец? Вот представьте, что вам сейчас лет под семьдесят, вы уже сами едва ходите, а отец ваш давно потерял разум и испражняется прямо под себя. Вы всё равно будете его слушаться? Скушайте омара, Ицхак, он правда очень вкусный. А если вам после этого приснится тот Отец, отсылайте его ко мне, у меня к нему много вопросов накопилось.

Глава 40

Бывший западный форт бывшего лагеря крестоносцев при Яффе, который все называли тамплиерским, и откуда стартовало триумфальное пороха по миру, теперь представлял из себя достаточно солидную крепость, прикрывавшую Новый порт с севера. Важность этого объекта можно было оценить только по тому факту, что в Ордене Тамплиеров он считался отдельным приоратом, и лишь очень немногие братья-рыцари имели в него допуск.

Форт Тамплиеров в настоящее время представлял из себя аналог советского НПО [150], о которых Ричард читал в интернете несостоявшегося будущего, то есть занимался и исследованиями в области химии, и опытовым производством. Дешевизна платины [151] в это время, позволила изготовить из неё лабораторную посуду, и теперь вовсю шли эксперименты с азотной кислотой. Пусть и в малых объёмах, но нитрировать пытались буквально всё: от хлопка и бумаги, до верблюжьего навоза и морских водорослей. Пока самым стабильным был нитрированный хлопок, который уже годился для начинки мин, ручных гранат и пушечных фугасов. Правда, до массового изготовления фугасов пока не доросла металлургия, но это дело времени.

Дорога паломников из Яффе в Иерусалим была проложена в лучших римских традициях. Мощённая камнем и довольно широкая, чтобы могли спокойно разъехаться две следующие навстречу друг другу пароконные повозки, двухскатная, чтобы с неё сдувался песок, с широкими обочинами, на которых сейчас пытались прижиться хиленькие саженцы финиковых пальм, начинаясь от триумфальной арки в Яффе, посвящённой подвигу Генриха Шампанского, она почти по прямой тянулась до западных ворот Иерусалима, мимо четырёх хорошо укреплённых замков рыцарских Орденов, принимавших участие в освобождении Иерусалима от неверных, и самой настоящей крепости, в которую постепенно вырастал монастырь Благородных невест Христовых.

В монастырь Ричард заехал, чтобы проведать Беренгарию. Бывшая жена была по-настоящему счастлива, как бывает счастлив только тот, кто нашёл в этой жизни своё истинное предназначение. Для того, чтобы стать Буддой, не обязательно быть монахом. Учёный, в момент важного открытия является Буддой, художник, во время великого творения, является Буддой, даже воин, если он, конечно, великий воин, во время битвы становится Буддой. Только у них у всех, кроме монахов, это состояние кратковременное. Что ж, было очень приятно увидеть, что Беренгария себя нашла. Хоть их брак и был политическим, она всё же не чужой Ричарду человек. Кто знает, может быть её когда-нибудь канонизируют, а он войдёт в историю как муж той самой святой… Хотя, теперь это вряд ли случится.