Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия. Страница 35

Конечно, у меня были опасения, что мой дракон может снова получить осложнения из-за того, что в его комнате некоторое время находились трое инфицированных, в более тяжелом состоянии, чем Сиерлен.

Потом мне пришло в голову, что эти трое могли иметь непосредственное отношение к проникновению драконьей лихорадки в обитель драконов, и их нужно расспросить, как только они придут в себя достаточно, чтобы вспомнить, как они могли заразиться.

Раздевать взрослых драконов я доверила маме Сиерлена. Не потому, что внезапно засмущалась. Что я обнаженных тел не видела, что-ли? Но она знала, как выглядят старшие драконы и могла заметить то, на что я не обратила бы внимание.

Потом мне пришлось срочно пополнять мою походную аптечку антибиотиками, кровезаменителями, мазями и обезболивающим. То, что драконы, находящиеся без сознания, иногда начинали тихо стонать, натолкнуло меня на мысль, что заболевание почти наверняка причиняет боль заразившимся.

С мамой Сиерлена мы некоторое время перемывали косточки ректору в Академии, пока устраивали старших драконов в комнате напротив комнаты Сиерлена. Мальчишка прислушивался, но в разговор не встревал. Выглядел он при этом задумчивым и печальным. На мои расспросы отвечал односложно и раздраженно, явно скрывая, что именно привело его в тревожное состояние. Но я не отставала, пока Сиерлен не объяснил, что именно его вывело из равновесия.

— Ты уедешь учиться в Академию, твоим оруженосцем я быть уже не могу, а за несколько лет у тебя появятся привязанности. И я тебе буду уже не нужен, — с отчаянием в голосе ответил Сиерлен.

«А меня просто не станет, если я буду тебе не нужен» он не сказал, зато эта мысль присутствовала во взгляде дракона. Похоже, Сиерлен решил, что последние несколько дней я занималась его проблемами, проблемами его клана и его друзей из чистого альтруизма!

Пытаться переубедить моего дракона, что он мне очень нужен и вообще незаменим оказалось очень хлопотным занятием, сравнимым лишь с лечением всех остальных драконов от драконьей лихорадки. Просто потому, что остальные драконы, пока я их лечила, не пытались вынести мне мозг, в отличие от Сиерлена! А вели себя относительно спокойно, ну за исключением тех трех молодых драконов, с которыми тоже возникли проблемы.

На мои разумные, с моей точки зрения, аргументы Сиерлен не реагировал, а его внутренняя убежденность, что он «теряет» свою Истинную была причиной такой резкой психосоматической реакции дракона, от подключившийся тахикардии и повышения кровяного давления до резкого повышения температуры, что мне пришлось очень долго приводить его «в норму». И лишь мои уверения в том, что тех уколов, которые мне пришлось сделать дракону из-за его неадекватной реакции будет недостаточно, если Сиерлен немедленно не прекратит психовать, кое-как стабилизировало его состояние.

Одним словом, весь вечер мне пришлось утешать и лечить драконьего оборотня, который совершенно не желал понимать, что я никуда не собираюсь пропадать. Может, он все же так резко реагировал на метку лабиринта? Я обняла вздрагивающего дракона, который совершенно уверился в том, что я решила его оставить навсегда, и в том, что он больше никогда меня не увидит, и который изо всех сил делал вид, что все в порядке, просто потому, что боялся уколов… А я никак не могла вычислить, ну почему он так напуган?

В конце концов, Сиерлен не выдержал, и вцепился в меня драконьими когтями. Заметил это, впал в панику из-за царапин, начал извиняться за то, что его частичный оборот причинил мне боль… такую панику в глазах я раньше у него не видела. Да что же случилось то?

Я же учиться иду, а не готовлюсь к военным действиям! Или… для мага эти понятия однозначны? Как же все же драконы боятся потерять свою Истинную! Или обрести Истинную — это редкость среди драконов?

— Редкость. Сравнимая с проклятием. Большинство драконов гибнут именно из-за привязки к своей Истинной паре, — прошептал Сиерлен.

Заменить психотерапевта, а заодно и психоаналитика для драконьего оборотня — тинэйджера, когда я сама выгляжу, как подросток, у меня не получилось. Поэтому пришлось играть подружку, утешающую испуганного одноклассника.

Кстати, одноклассник — это идея… возможно, даже хорошая. Правда, я была почти уверена, что ректор будет несказанно «счастлив» предоставить возможность учиться в Академии драконьему оборотню, но Сиерлен ведь принц, кажется! И маг отличный!

А самое главное, мне не придется срываться с учебы, чтобы экстренно разыскивать это драконье чудо по всему континенту. Он будет поблизости и остановить проявления его неуемной энергии и постоянное рвение создавать проблемы себе и окружающим и стремление попадать в переплет будет под контролем преподавателей Академии, ну и моим контролем, частично!

В том, что Сиерлен и в дальнейшем будет откалывать «номера», сравнимые с тем, что он творил в библиотеке моего отца, я была абсолютно уверена! Некоторые личности не меняются, даже повзрослев, а взрослеть дракон пока явно не собирался.

Конечно, я понимала, что буду вынуждена взять на себя ответственность за Сиерлена в Академии, но… похоже я и так уже это сделала.

Глава 31

С ректором Академии о поступлении Сиерлена я договорилась в тот же день — похоже, меня приняли бы вне зависимости от того, сколько драконов на хвосте я бы привела в Академию. Я то думала, что дракон в человеческой Академии будет вызывать такой же интерес, как и я у преподавателей. Ага, как же! Оказывается, Сиерлен был прав — драконьих принцев много, а маг-универсал тут, похоже, один.

Академия, в которую я поступала была не просто запредельно дорогим учебным заведением, строго для привилегированных детишек дворян, потомков Императора и его свиты, королевских отпрысков ближайших соседей и экономической элиты (оказывается, такие тоже тут имелись) но и для потомков военных. И тут к знаниям относились очень строго. Ректор потребовал, чтобы принц клана черных драконов не только оплатил учебу, но и сдал вступительные экзамены, в течение первого месяца обучения. Причем не просто сдал, а с отличием, так как просто быть избранным мага-универсала недостаточно для обучения в Академии, как саркастически пояснили мне оба присутствовавших в кабинете ректора попечителя Академии.

По какому поводу эти трое собрались, мне стало ясно, когда один из попечителей обмолвился, что поступление Сиерлена было ожидаемо — привязка к истинной паре у сильных магов, не оборотней, могла быть настолько же сильной, как и у оборотня. Если не сильнее. Он же пояснил мне, что большинство магов-универсалов были однолюбами.

Ректор довольно резко высказался, что в Академии не принято устраивать родственников по блату. Даже дети профессоров и попечители из Учредительного комитета сдают экзамены на общих основаниях. Он также пояснил, что Учредительный комитет пошел мне с Сиерленом навстречу, но драконий оборотень (мой протеже, как выразился ректор) будет отчислен, если не сумеет сдать хотя бы один из обязательных вступительных экзаменов на максимально возможный балл. Впрочем, он может остаться со мною в качестве оруженосца, если не справится, милостиво добавил один из попечителей, пояснив, что это также будет вопиющим нарушением правил. Он также пояснил причину такого участия со стороны Учредительского совета: просто никто не хотел становиться причиной смерти дракона, особенно если учесть, что он все еще юн и его родители все еще живы.

— А … э… почему поблажки по причине возраста дракона? — изумилась я.

— А потому, что драконы — чрезвычайно мстительные существа, и за гибель детеныша вполне могут сжечь все, что им попадется на глаза! Поэтому есть еще одно условие! Если ваш рептилоид сожжет на территории Академии принадлежащие Академии или другим соученикам материальные ценности, вы или он гарантируете компенсировать Академии или соученикам материальные потери, — пояснил мне ректор.

Ой — ей. Мой драконий оборотень выглядел так, словно он только что откопал томагавк на тропе войны… даже выражение лица было таким, смотрел на ректора и едва сдерживался чтобы не сказать какую-нибудь колкость. И это всего за то, что ректор назвал драконьего оборотня «рептилоидом»?