Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия. Страница 46

Похоже, известие о том, что Эльрин — лекарка, а тем более ее уверенность о том, что приостанавливать действие проклятия — больно, мой дракон воспринял крайне негативно.

Хамлера с малышом на руках Эльрин погнала спать. Просто и без затей пояснив, что за крохой нужно приглядеть, чтобы температуру проконтролировать, и чтобы малыш мог спокойно спать, чувствуя рядом тепло и знакомую ауру. Меня такие дебри магического общения между Избранными и распределением домашних обязанностей между драконами, честно говоря умилили. Значит, Эльрин знала, что Хамлер вполне ответственен для того, чтобы приглядеть за драконышем, хотя малыш и болен? Впрочем, своему дракону Эльрин пообещала, что скоро тоже пойдет спать, только проинструктирует коллегу касательно магических антагонистов проклятию.

Ага. Так и сказала: «коллегу». Хотя настоящая Каэри только начинает учиться. Может, Истинная Хамлера почувствовала опытную лекарку в теле Каэри? Мне, если честно, было не до вопросов, догадалась она, что я симбионт или просто хотела показать, что высоко ценит помощь мага-универсала? А я подумала, что не кинься я спасать синих драконов, вопрос о проклятии я может быть, проигнорировала бы.

Тем более, что Сиерлен помалкивал о нем, не желая привлекать внимание к своим проблемам. А то, что ему было больно… драконий оборотень считал, что скрывать боль — суть высшая драконья доблесть и абсолютно правильное для дракона поведение. И как драконы еще не вымерли в этом мире при таких «нормах» поведения? А спохватилась бы я вовремя, заметив, что с Сиерленом что-то «не так», без помощи синих? Или заметила проклятие только тогда, когда было бы поздно пытаться его побороть? Ага, бабушка надвое сказала… И тогда… что?

Эльрин на мои этические метания обращать внимание не стала, быстро провела инструктаж по применению антагонистов, заставив меня несколько раз повторить их создание, пояснила мне, что списком контактов с синими драконами и доставкой лекарств в поселения, которые были в контакте с синими займутся сами синие, оставила книги о проклятиях на столе, посоветовав снять с них магические копии, посоветовала не откладывать в долгий ящик помощь Сиерлену с ограничением проклятия, и ретировалась, оставив меня наедине с перепуганным нашими тренировками в применении магических антагонистов драконьим подростком.

Вот и что мне теперь делать? Могли мы тренироваться где-то еще? Сиерлен смотрел на меня с обреченностью и явным страхом. Видимо, заранее смирился, что девчонки-драконы все уже между собой решили.

— А у драконов, кажется… матриархат. Судя по тому, как ведут себя Хамлер и Эльрин. И Сиерлен, на глазах у других драконов, — догадалась я.

Мое драконье чудо никак не прокомментировал мою догадку, он был откровенно занят тем, что пытался продавить стенку комнаты, видимо для того, чтобы сбежать. Ну, будь он в драконьей ипостаси, возможно это бы и удалось. А вот будучи в ипостаси человека миссия оказалась невыполнима. Так что он просто вжался в стенку и о своем местопребывании старался не напоминать даже дыханием. Ну, делать вид, что тебя нет в комнате, когда ты в ней присутствуешь, может и действенно несколько минут. Но не более того. Так что, когда я подошла к нему, и положила руку на плечо, Сиерлен вздрогнул, но ничего не сказал. И на мои несколько сбивчивые объяснения, что ему снова нужно раздеться до пояса никак не прореагировал, кроме как снова взглянуть мне в глаза. Правда, и сопротивляться, когда я стала помогать ему раздеться, не стал.

Задавать вопросы я дракону не осмелилась, чтобы не вызвать у него еще один приступ паники. Объяснила, что он должен лечь на бок, так, чтобы мне была открыта его спина. Похоже, Сиерлен находился в предшоковом состоянии — на мои слова он никак не реагировал.

— Сиерлен! Что случилось? Да-да, я уже наизусть выучила «драконы ничего не боятся, боли тоже». Но играть в «бесстрашного» нужно чуточку убедительнее. Ты на звук моего голоса вздрагиваешь, а вот слушаться не спешишь. Может, с проклятием лучше Эльрин тебе помогать, а не мне? — спросила я у Сиерлена, не надеясь на ответ.

Похоже, на этот раз была хоть какая-то реакция. Драконий оборотень сердито пробормотал что-то на драконьем диалекте. Судя по интонациям, подключать Истинную своего бывшего врага к собственному лечению Сиерлен не желал.

— Что ты сейчас сказал? — переспросила я, так как драконий диалект был мне не знаком.

— Я сказал, что у драконов матриархат и лучше если действие проклятия будешь ограничивать ты, а не Истинная Хамлера, — устало подтвердил дракон.

Странно, мне показалось, что то, что Сиерлен сказал на драконьем, в основном состояло из ругательств.

Глава 39

Мои познания драконьих диалектов оставляли желать лучшего. Но зато я порадовалась, что синие драконы решили помочь с доставкой лекарства всем, с кем они контактировали последний месяц. Может быть, даже получится с их помощью хоть немного обуздать распространение пандемии. А то, что драконы решили помочь, несмотря на то, что они сами не до конца выздоровели, это было, безусловно, проявление героизма и взаимовыручки…

Мой драконий оборотень без сомнения с удовольствием бы присоединился к синим драконам в этом безусловно достойном героическом предприятии… только вот его ждал совершенно не героический, зато обязательный магический обряд. И судя по хмурому взгляду Сиерлена, он совершенно не желал, чтобы ему помогали бороться с проклятием. Нет, наверное все же был согласен, чтобы его лечили… но лучше уж как-нибудь без боли. И так, чтобы это было не настолько страшно.

— Сиерлен, — я коснулась плеча драконьего оборотня, — лучше, если ты сам ляжешь, как тебе будет удобнее. Я не хочу на тебя давить, но ты несколько дней находишься под проклятием. Неужели охота и дальше быть запертым в человеческой ипостаси, без возможности обернуться драконом? Особенно, когда совершенно точно известно, что это не обязательно?

Сиерлен отвечать мне не спешил, а его недовольное сопение подтверждало, что дракон не только испуган, но и обижен. Я постаралась отвлечь драконьего тинэйджера, осторожно обняв его за плечи.

Кожа у дракона оказалась сухой и горячей — из-за драконьей лихорадки. Память Каэри подсказала, что драконы очень плохо переносят высокую температуру… и боль.

Пусть я понимала, что мальчишке-дракону было страшно, но ничего не могла с этим поделать. Теперь, когда я знала, что проклятие — из тех, что драконы называют «смертельными», память Каэри подбросила столько рассказов о погибших из-за таких проклятий, что мне, откровенно говоря, стало не по себе. Так что, хочешь — не хочешь, а применять хотя бы один из антагонистов проклятия все равно придется, даже несмотря на панику Сиерлена.

Драконий оборотень «наградил» меня разъяренным взглядом… а затем сразу сник.

— Каэри, я… ты…Ты права! Мне страшно! Я не хочу, чтобы о том, что мне было так страшно, узнал Хамлер! Или кто-то из синих драконов… Или кто-то из черных… Но никто из моего клана под смертельные проклятия раньше не попадал! Давно не попадал, много тысячелетий! Я не знаю, насколько это больно, даже просто ослабить такое проклятие! А то, что ты сейчас делала под руководством Эльрин… мне никогда не было так жутко!

Ох. Кажется зря я и Эльрин тренировались в присутствии Сиерлена. Впечатлительный драконий подросток решил, что выдержать такое — невозможно.

Укладывать драконьего оборотня на бок, на застеленную мягким, пушистым покрывалом кровать, пришлось мне, так как Сиерлен был слишком напряжен, чтобы самостоятельно прилечь так, чтобы и ему было удобно, и его спина оставалась открытой.

А потом пришлось почти полчаса утешать и успокаивать драконьего оборотня. В конце концов, мне это надоело, и я незаметно попыталась усыпить Сиерлена… с прямо противоположным результатом: дракон перепугался еще больше, и полушепотом принялся просить отложить использование магических антагонистов проклятию. С одной стороны, Сиерлена мне было жалко. С другой стороны то, что мальчишку трясло не добавляло мне уверенности. А его попытки встать и мои — заставить его прилечь обратно лишь добавляли взаимного раздражения происходящим.