Академия Ритраидров (СИ) - Кристалл Ангелишь. Страница 9

Меня смерили ненавистным взглядом, а потом ушёл на вторую половину библиотеки и начал с верхних полок. Несколько часов прошло, но стеллажей убрали мало. Ведь ещё и по алфавиту книги расставлять, время тянулось, работа скучная… Если бы можно было пользоваться магией, то всё закончилось бы уже вечером или завтра утром, в худшем случае. Однако сейчас я чувствую что-то странное и предчувствие плохое. Такое чувство, что только стоит использовать магию, как что-нибудь взорвётся, хоть на себе никаких магических воздействий не ощущаю, да и мой артефакт — кулон в виде спирали, иногда светящийся голубым светом, ничего не чувствует. Будь на мне сильная магия, проклятие или порча, то артефакт бы вибрировал и ужасно слепил глаза, борясь с чужой магией. И свет этот могу увидеть только я.

На занятиях по искусству яда мне нет равных. Этот артефакт как амулет удачи, который постоянно спасает и выручает меня, но остальные об этом не знают. Для них мой кулон лишь украшение, в котором нельзя обнаружить что-либо, чтобы могло указать на его принадлежность к артефактам или амулетам. Я и сама уже не помню, откуда он у меня, но знаю, что он висит на моей шее с самого попадания в альма-мастер. Снимать его никогда не пыталась и чувствую с ним всегда безопасность. Возможно, в нём ещё скрыты какие-то возможности, о которых мне ещё не известно, если это так, то узнаю о них позже, когда придёт время. Как говорится, всему своё время.

— Почему ты так ненавидишь Людвига Аркаханского? — вопрос Рейтара прозвучал совсем рядом, как будто он стоял позади меня, а на самом деле стоит метрах в десяти. Усиление голоса?

— Хм… Я думала, что об этом знаешь, — хмыкнула я.

— Откуда такая уверенность? — голос всё ещё пропитан злостью и ненавистью.

Где его контроль эмоций? Он точно лучший ученик магистра Грондера? Или это библиотекарь вывела его на такие эмоции? Это ж сколько в день к нему цепляется девиц, что так бесится? Если вспомнить, то в столовой все столы вокруг его забиты девушками, которые только и делают, что кидают на него мечтательные взгляды, от них постоянно несёт яркими цветочными запахами, от которых постоянно хочется чихнуть. Когда все эти ароматы, от которых готов потерять сознание, смешиваются в одно целое и врезаются в нос, то это почти равноценно взрыву. Отчасти мне его даже жаль, но что поделать…

Этого не может никто изменить. Ректору плевать, как одеваются магэо, у нас нет определённой формы. Преподавателям всё равно, чем надушились девушки на их занятие, потому что при любой ошибке виновата будет именно девушка, а не преподаватель. Если по этому запаху их найдёт ормодобр высшего класса, когда те будут от него убегать, то в любом случае будут виноваты сами. Никто не пытается изменить их желания и принципы, каждый Ритраидр учится только на своих ошибках.

Рейтар не виноват, что его внесли в «список красавчиков» Академии Ритраидров. Его красоту даже я признала в первую нашу встречу, но потом мне стало всё равно, а на следующий день он показал себя не с лучшей стороны. Может, и вправду не знал о произошедшем? Как это возможно? Академия обсуждала это чуть ли не целую неделю, до него слух должен был дойти или друзья рассказать. Темнит он что-то…

— Он опозорил и убил мою сестру, — мой спокойный холодный голос ничего не выражал, на лице застыла безразличная маска, хоть на самом деле больно кольнуло сердце. — Просто поймал её, держал в своём замке несколько дней, а потом я увидела её изуродованное обнажённое, во многих местах подпаленное, тело на главной площади, где он собственными руками отрубил ей голову, показывая всем свою силу и давая понять людям, что он сильнее всех и никого не боится, — я так и застыла на лестнице с поднятой рукой, в которой была книга, тянущейся к полке. Мой взгляд был устремлён вперёд, но смотрел в никуда, веред глазами вертелись события прошлого. — Я всё ещё помню эти безумные серые глаза и жуткую ухмылку… Этот алчный человек не заслуживает жить. Я поклялась перед могилой Айдоники, что убью эту сволочь сама, даже если ради этого придётся пожертвовать собственной жизнью. Одна на тот свет не отправлюсь, эта мразь уйдёт со мной! — книга с громким стуком встала на нужное место. — Мне всё равно, если ты сейчас начнёшь меня осуждать. Для себя я всё решила.

— Глупо, — незамедлительно ответили мне.

На это я лишь хмыкнула и больше мы не говорили, полностью погружаясь в работу. Хотелось использовать магию и поскорее освободиться от всего этого, а потом спокойно отправиться спать, но ректор хорошо позаботился о нашем наказании и отправил магэо шестого курса к нам в наблюдатели. Сначала я даже не обратила внимания на стихийника с круглыми очками, которой прошёл в самый конец, а потом облокотился об один из стеллажей и начал внимательно за нами наблюдать, следя за каждым движением, но чаще его взгляд был устремлён именно на меня.

Незаметно начала осматривать появившегося мага. На вид можно было дать ему лет двадцать, но может и больше, потому что Ритраидры долгое время могут сохранять молодость, несмотря на их возраст. Гибкий, стройный, но под тонкой белой рубашкой просматриваются мышцы. Значит, не слабак, но и не у мэтра Вальгирио обучался точно. И всё же, не известно, на многое ли способен. Слегка загорелая кожа. На левом плече почти до груди стекает хвост густых запредельно чёрных волос. Лицо правильное, утончённые черты, чётко очерченные губы и раскосые чёрные глаза, лениво смотрящие в смою сторону. На его шее заметила чёрный рисунок змеи. Василиск или просто змей?..

— Что-то вы не торопитесь со своей работой, — с ленцой в голосе произнёс он.

— Наблюдателям не разрешали раскрывать рот, — ответила я, посмотрев на него. — Без магии за пару часов тут не справится, так что смирись. Либо помогаешь и свалишь раньше, чем через неделю, или же молча продолжай наблюдай, умник.

— Да ладно, я постою все эти восемь дней, мне не жалко. От занятий, как и вас, меня уже освободили, так что терять нечего, — сложив руки на груди, всё также лениво ответил он.

— Не развались случайно, — теряя к нему интерес, ответила я.

Рейтар всё это время молчал и даже не обращал внимания на появившегося шестикурсника. Кстати, почему-то не смогла определить его стихию. Скрывает? Оно и не удивительно, через год он покинет альма-мастер и отправится жить в город, будет пытаться слиться с жителями, как многие из нас и избегать ненужных конфликтов, а также любыми способами скроет свою принадлежность к «проклятым богами». На данный момент всем это успешно удаётся и никто ничего не подозревает, хотя я не понимаю. Как они это делают, ведь наши рисунки никак не скрыть. У некоторых они и вовсе на лице, это мне повезло, что на спине и под одеждой не видно.

Если блондина уже оставили в покое и даже не смотрели в его сторону, то меня продолжали сверлить внимательным взглядом. Ещё один плюс моего нынешнего состояния — нисколько не волнует мнение посторонних, чужое внимание не нервирует и абсолютно всё равно, что происходит и что обо мне говорят. Мне будет всё равно, даже если сейчас на этого самоуверенного брюнета свалится луна или обрушится потолок. Его лицо мне кажется знакомым, но где его видела, не могу вспомнить. Со старшекурсниками сильно так не общаюсь, поэтому сложно сказать, почему кажется таким знакомым. Кажется, даже не пересекались ранее. Неважно кто он. Сказали наблюдать, пусть наблюдает дальше.

— А ты не такая, как о тебе рассказывают, — заметил он, на что я лишь хмыкнула и продолжила протирать следующую полку. — Знаешь кто я?

— Не желаю этого знать, — ответила ему, не отрывая взгляда от деревянной поверхности. — Ты сюда пришёл языком без умолку молоть или всё-таки просто наблюдать, как мы работаем?

— И всё же? Обычно девушки ко мне на шею вешаются, чтобы поговорить или побыть в моей компании, а ты нос воротишь, как от прокажённого. Не понимаю, что с тобой не так?

— Всё с тобой ясно… Из «списка красавчиков». Чем же ты так ректору насолил, что он отправил тебя к нам? Наблюдать за нашей работой будет весьма скучно, — монотонно отвечаю ему. — Меня не привлекают эти «красавчики», так что заткнись и наблюдай дальше.