Падший ангел - Харт Кэтрин. Страница 15

Она кивнула и покрепче прижалась к нему.

– Останься со мной, Джекоб. Останься со мной.

– Останусь.

Дрожа так сильно, что пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали, Тори вошла в комнату, Джекоб шел рядом. Она нерешительно, на цыпочках приблизилась к постели и простонала:

– Мама?

Ближайшая к ней перевязанная рука, безвольно лежавшая вдоль тела, слегка шевельнулась, и Тори нежно взяла ее в свои руки. Она почувствовала, как сильные пальцы Джекоба сжали ей плечо, давая силу и опору, и повторила тверже: – Я здесь, мама, Джекоб и я, мы оба здесь. Мы тебя не оставим.

Кармен прошептала что-то слабым голосом, и Тори посмотрела на доктора Грина, сидевшего с другой стороны постели.

– Что она говорит? – прошептала Тори.

– Замуж, – тихо повторила Кармен; словно еле слетело с его губ.

– Замуж? – удивленно переспросила Тори, вглядываясь в бледное лицо матери. – Не пони маю.

Кармен с усилием повела головой.

– Ты. Джекоб. Замуж сейчас. Здесь. – Ее потряс приступ кашля, и она не видела, как поражена была дочь ее словами.

Глаза Тори стали огромными, во все лицо, взгляд метнулся в сторону отца Ромеро, напряженно смотревшего на нее. К ее удивлению, священник повторил, доказывая, что она не ослышалась.

– Она хочет, чтобы вы двое поженились, стали мужем и женой перед ее смертью.

Долгие мгновения в комнате было слышно только трудное дыхание матери, но Тори казалось, что ее сердце стучит в висках. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Ее собственная любимая мать хочет, чтобы она вышла замуж за Джекоба! Предсмертная просьба? Может ли она отказать матери в последнем желании? И вместе с тем, как может она с чистой совестью согласиться на это? Будет ли это честным по отношению к Джекобу и к ней самой ответить согласием? Слишком все внезапно, слишком быстро. Но времени на раздумье не осталось, она должна решать сейчас, сию минуту.

Кармен застонала, схватилась за руку Тори… и решение было принято.

– Да, мама, если Джекоб согласен, мы поженимся.

Руки Джейка судорожно сжали ее плечи. Кармен только что подарила ему исполнение самого заветного желания. Хотел бы он узнать, догадывается ли она, как сильно он этого хотел, как мечтал об этом. И все же он сомневался, правильно ли так вот принудить Тори к замужеству, к которому она не готова. Не во вред ли такая поспешность? Джейк всей душой желал Тори себе в жены, но он хотел, чтобы она пришла к нему по своей воле, с открытым сердцем, без всяких сомнений и оговорок. Но время истекло. Как в трансе, он услышал свой голос:

– Я согласен, мамачита. Я буду о ней как следует заботиться. Обещаю тебе это.

– Если вы соедините свои руки, мы начнем церемонию, – предложил отец Ромеро напряженным голосом.

– Здесь? Сейчас? – растерянно спросила Тори. – А как же оглашение?

– На это нет времени, дети. В таких обстоятельствах оглашение можно опустить.

Тори, сглотнув, удержала истерическое рыдание и дала понять, что согласна, вложив свою дрожащую ладошку в протянутую руку Джекоба. Так, перед смертным ложем ее матери, с доктором Грином и Розой в качестве свидетелей, она стала женой Джекоба. Стоя на коленях, в ночной рубашке, с короткими, торчащими во все стороны волосами и босыми ногами, она принесла обет любви, уважения и покорности, пока смерть не разлучит их. И Джейк, с голой грудью и тоже босой, одетый только в брюки, пообещал любить, лелеять и защищать ее во все дни совместной жизни.

Ни кольца, ни подвенечного платья, ни цветов. Только целомудренный поцелуй, и дело было сделано. Толпа счастливых друзей не поздравила их, под угрюмым взглядом доктора Роза со слезами обняла каждого из них. Но самая изысканная и пышная свадьба не принесла бы Тори такого удовлетворения, как донесшийся с подушек облегченный вздох матери, легкая улыбка, мелькнувшая на ее измученном болью лице, от которой оно на секунду стало почти молодым.

– Я люблю тебя, мама, – пробормотала Тори, целуя горячую щеку Кармен. – Я люблю тебя.

– Сделай его счастливым, – шепнула ей Кар мен.

– Сделаю.

– Д… дай ему детей.

Тори покраснела до корней волос, но кивнула.

– Красивых детей, мама, которых ты будешь качать на своих руках, когда поправишься.

Джейк склонился к постели и легонько поцеловал Кармен в лоб.

– Отдохни теперь, мамачита. Не старайся больше говорить. Просто отдыхай и береги силы.

Они сидели с ней, пока она не заснула. В этот момент Тори запаниковала, решив, что мать умерла, но доктор тихо успокоил ее. Он предложил им с Джекобом попытаться отдохнуть и самим.

– Эта ночь может оказаться долгой, – объяснил он. – Если что-нибудь в состоянии Кармен изменится, я пошлю Розу разбудить вас.

Остаток своей первой брачной ночи они провели так же странно, как и начало: сидели, прижавшись тесно друг к другу, на диване в зале. Он, не говоря ни слова, держал ее в объятиях, понимая, насколько она растерянна, чувствуя ее боль. Он предлагал ей свои руки как защиту от этих переживаний, ласково гладил мягкий пушок ее стрижки своей большой загрубевшей рукой.

Постепенно она расслабилась, черпая спокойствие в его большой силе, отгоняя от себя неловкость, заставляющую видеть в нем незнакомца. Это был Джекоб, которого она знала и которому верила всю жизнь. Единственное, что отличало его теперь, это то, что он стал ее мужем. Но ведь он был тем же человеком, что и полчаса назад, как и она была той же самой женщиной. По крайней мере Тори уговаривала себя, что так оно и есть. Это помогало подавить нервозность, которая наваливалась на нее каждый раз, когда она представляла себя его женой. Ей нечего было его бояться. Джекоб никогда ее не обидит. Мама знала об этом. Мама хотела этого. Мама теперь была счастлива. Мама умирала.

Тори проснулась с затекшими и сведенными руками и ногами, они переплелись с длинными ногами Джейка. Оба были все еще на диване. Джейк растянулся на спине, а Тори полулежала на нем. Темные завитки волос на его груди щекотали ей нос с каждым его вдохом и выдохом. В какой-то момент этой долгой ночи они оба заснули. Теперь уже рассвело. Наступило утро, но никто не пришел разбудить их, и Тори задумалась, хорошо это или плохо.

Приподнявшись, но продолжая сидеть поперек бедер Джейка, она вытащила из-под его ног свои и одернула ночную рубашку. Но мысли ее были не о том, как они спали, обнявшись, и даже не об их поспешной женитьбе среди ночи. Ее голова прояснилась, и она гадала о том, здесь ли еще доктор Грин. Продолжает ли он наблюдать за матерью? Жива ли еще Кармен? Или умерла, пока Тори спала? Где сейчас отец Ромеро? Совершил ли он уже причащение? Что делает Роза? Почему никто не пришел и не разбудил их?

Она поглядела на лицо Джейка. Ее муж… как странно так думать о нем, после всех тех лет, когда она смотрела на него глазами младшей сестры, слушалась его, восхищалась им, обожала его до такой степени, что ни один мужчина не смог сравниваться с этим идеалом. Даже во сне черты лица его были суровы, выросшая за ночь щетина только прибавляла им резкости. Лишь упавшая на лоб прядь волос придавала его лицу юношеский вид. Видимость юности, которую у него так внезапно и быстро украли.

Она протянула руки и нежно отвела упавшие волосы с его лица. Глубоко вздохнув, она задумалась, какие еще сюрпризы готовит день для них двоих. Право же, они получили достаточно потрясений, чтобы их хватило на всю оставшуюся жизнь.

Легко и осторожно соскользнув с него, чтобы не разбудить, Тори отправилась в комнату Кармен. Заглянув в дверь, она увидела в кресле рядом с кроватью поникшего доктора. Он тихо похрапывал. Ей пришлось собрать все свое небогатое мужество, чтобы приблизиться к постели, но когда она подошла, у нее вырвался вздох облегчения. Мать ее спала, и дыхание ее было гораздо легче, чем предыдущей ночью.

Розу она обнаружила на кухне за приготовлением завтрака отцу Ромеро. Когда она вошла, оба подняли на нее покрасневшие глаза, что свидетельствовало, что им обоим поспать не удалось. Пожалев эту женщину, которая столько для них сделала, особенно в последнее время, Тори мягко предложила: