Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман. Страница 34

Мужчина кивнул и утопал, а мы, больше ни где не останавливаясь, вернулись к себе в кабину. Через пять минут наша пара грузовиков уходила от места боя. В сопровождение нам дали один танк, который нарезал круги вокруг, вращая башней и перепахивая траками местность. Наш, как они говорят «носитель», помимо невероятного кузова, имел ещё и массу огневых точек и был похож на сухопутный линкор.

— Присаживайтесь товарищ Командир. У нас совсем немного времени, вкратце виду в курс дела. Мы находимся в другом мире. В образном порядке вы для нас очень уникальный экземпляр. Мы гораздо более развиты, время у нас пошло дальше, а вы своего рода наш предок. Ваш мир, только в бедующем. Сразу скажу, война продлится еще четыре года и Советский Союз победит. Ваш танк — это лучший танк времен этой большой войны. Но сейчас важно не это. Есть пространство, покрытое так называемой чернотой с временным смещением. Чернота сама по себе не хорошее место, а эта совсем не простая. Обычная чернота тоже не безопасна, но есть некоторое время, которое в ней можно находиться. Чернота с временным смещением уничтожает всё мгновенно и позволяет перемещаться предметам, которые появились в стиксе и имеют старинное происхождение. Сами понимаете, что таких предметов и таких людей как вы мало, — и Кот заложил передние лапы за спину и стал похожим на профессора.

— А чем я такой уникальный? Почему нельзя взять танк из музея и отремонтировать?

— Сейчас всё объясню. В этой черноте должна быть связка человек и машина. Оба должны иметь тоже временное смещение. Те чудовища и больные люди — это заражённые. Которые поменьше начальная стадия, те, которые побольше развитые. Явление переброса с временным смещение крайне редкое, и вероятность перерождения почти девяносто семь процентов. Само по себе появление иммунного человека и техники с временным смещение близко к нулю. Там, где мы хотим проехать в черноте с временным смещением обитают заражённые, способные выживать в этой среде. Среди них немало весьма крупных, как тот, который напал на ваш танк. История танкостроения имеет не столь продолжительное время, и техника, сделанная буквально за десять лет до вашей модели, это просто вёдра с гайками на гусеницах. Они не в состоянии проехать по самой обычной грязи и им нечего противопоставить развитым заражённым.

Я вспомнил свою первую Зайку. Её мог обидеть любой финн с ПТР и только мусор не позволял сжечь её кому вздумается. БТ, которые можно было пробить с пулемёта и прочие машины, еле ползающие и ломающиеся через каждые сотню километров. Танки с крепкой бронёй появились только перед началом войны. КВ с непробиваемым лбом, тридцатьчетвёрки от которых градом рикошетили немецкие тридцатисемимиллиметровые снаряды. Согласно кивнул.

— Танк, сделанный буквально на десять лет позже, уже не подходит для этой миссии, слишком маленький временной разрыв. Особенность заключается в том, что сверху машина должна полностью соответствовать тому времени, и внутри иметь хотя бы одного человека в ней прибывшего, — продолжал Кот, ходя кругами как профессор и по привычке выпуская и втягивая когти в подушечки лап. — Если мы получаем старинные машины, например, из музея, она будет обязательно подкрашена или отремонтирована. Она нам не подходит. Чернота почти мгновенно разрушает такую машину, убивая экипаж. Даже если нам просто удаётся найти экземпляр на ходу, который просто простоял в запаснике, он тоже не подходит. Такая техника не имеет временного смещения, она тоже современная, просто делалась пораньше. Экземпляр должен быть полностью аутентичен.

Я вопросительно посмотрел, а Кот как на лекции, пояснил:

— Это значит не подвергался ни каким изменениям и полностью соответствует вашему времени. Ваш танк и вы товарищ Командир абсолютно аутентичны и идут комплектом. Горючее, вода, смазочные материалы и боеприпасы соответствуют всем требованиям. Даже если мы загрузим вам боеприпасы более современные, то использовать их в черноте вы не сможете. Даже самое простое, смазать пальцы траков современной смазкой мы не можем, их тогда просто разорвёт. Наши боеприпасы очень и очень современные, но в черноте они бесполезны, и вы будите беззащитны. И ещё, я прекрасно знаю ваше имя, но уж извините, пока будите Командир, тут так принято.

— А то, что вы ругались по поводу поцарапать танк? В бою очень тяжело не поцарапать.

— Это ерунда, я просто очень был зол на некоторых, которым скоро предстоит мне кое-что объяснить, и пусть только попробуют меня не убедить! Царапать танк можно сколько хотите, его потом сверху ремонтировать нельзя. Внутри делайте что хотите, а вот снаружи нет. Даже траки, как я уже говорил, можно смазывать только смазкой с временным смещением. Где нам всё это брать? А количество расходников, которые потребляет боевая машина вы сами знаете. Если даже один болт в неудачном месте прогнил, нам его просто нечем заменить, а в случае с вашей Зайкой, как вы его называете, мы получили целый склад. Теперь у нас есть танк, наполненный едой, маслом, запасными частями.

— Это у меня командир башни хомячил.

— Очень предусмотрительно, и спасибо вашему командиру башни.

Кот подал знак парню, который исполнял роль секретаря, и попросил принести еду. Мы уселись за крохотный столик, на котором была мягкая яркая тарелка с бутербродами и нарезанной колбасой, кусочками сыра, стоял кофейник и графин с молоком.

— Теперь у меня к Вам самый главный разговор. Вы в курсе, что в стиксе все хищники и всеядные, в том числе и люди, имеющие массу больше шестнадцати килограмм, с вероятностью почти в девяносто восемь процентов заражаются и становятся чудовищами?

Я кивнул. Это было написано в той книжке, которую мне сунули ещё на понтоне.

— Так вот, — продолжил Кот — Есть проблема. Это наши дети. В этом мире руки и ноги отрастают, самые страшные раны заживают, а люди не стареют и живут вечно, но дети, рождённые здесь, при достижении возраста три-пять лет, с той-же вероятностью становятся заражёнными. Надо родить сотню детей, чтобы получить иммунного ребёнка, и смотреть в глаза остальным девяносто семи малышами, ожидая перерождения. Есть всего один способ сделать малыша иммунным, это белая жемчужина. Штука крайне редкая, и даже наш стаб может найти всего штук пять в год, а у нас, поверьте, есть что предложить взамен. Пять разрешений в год на рождение ребёнка, — это капля в море.

Кот сполз с кресла и заходил вокруг стола. А у меня невольно сжались кулаки. Я не раз видел разбитые с воздуха колонны беженцев, но от слов главного конструктора у меня мурашки по загривку побежали. Смотреть в глаза трёхлетнему ребёнку и видеть, как он превращается в чудовище. Затем ещё раз и ещё, и так почти сто раз. Кот продолжал:

— Один раз в десять лет возникает такое явление, как всплеск. Огромная область покрывается чернотой с временным смещением, вытесняя часть пекла. У нас есть совершенно не достоверная информация, что посреди этой области появляется небольшой кластер, где можно найти некое устройство. Оно может с вероятность процентов пять-десять сделать ребёнка иммунным. Это тоже не решит проблему, но смотреть в глаза десяти малышам или ста есть разница. Это почти две тысячи километров в один конец по черноте и остаткам пекла, переполненному развитыми заражёнными. Ни каких гарантий, что мы что-то найдём и вообще ни каких гарантий, что вы останетесь живы. Вы получили сейчас вечную жизнь и после того, что вы выжили в такой войне, я не могу вам приказывать, а могу только просить. Всё чрезвычайно опасно, и мы эту информацию получили на обрывке бумажки у почти сумасшедшего человека. Мы даже не имеем представления за чем мы идём. Я полностью с вами откровенен. У вас всего восемь дней на четыре тысячи километров по практически неизученной местности, и вы поедите не пойми за чем.

— Я согласен. Только я не знаю, что делать, — сразу ответил я.

Перед глазами стоял мой экипаж, который сходил с ума, пускал слюни и хотел съесть меня и друг друга. Я командир, и они были моими детьми, за которых я отвечал и уже один раз не смог сберечь. Они тоже смотрели мне в глаза, когда превращались в чудовищ. Кот внимательно смотрел и осторожно спросил: