Ночное пламя (Пламя любви) - Харт Кэтрин. Страница 1

Кэтрин Харт

Пламя любви

ГЛАВА 1

Сара Вайз скучала. Скучала и думала. Вот, например, она — семнадцатилетняя девушка, красавица, представительница высших кругов вашингтонской элиты. Но что с того, если идет эта дурацкая война! Все сколько-нибудь интересные молодые люди отправлены в район боевых действий. И даже тогда, когда они оказываются в городе, единственное, о чем они способны говорить, — это война, сражения и опять война. Разумеется, будучи дочерью генерала армии Соединенных Штатов, ей бы давно уже стоило ко всему этому привыкнуть. Но она предпочитала размышлять о других, более интересных вещах. Например, о себе самой.

Сидя у окна гостиной и наблюдая за сбегающими по стеклу струйками весеннего дождя, Сара надеялась, что скоро она сможет все изменить. Ах, конечно, что касается войны, то тут она бессильна, но изменить условия своего существования — это-то она сможет! Разумеется, если только согласится отец. Через несколько дней генерал Джордж Вайз отправляется в форт, расположенный на отдаленных индейских землях, чтобы оттуда руководить летней кампанией близ западных границ. И Саре хочется поехать с ним. Все, что от нее требуется, — убедить отца, чтобы он взял ее с собой.

Сара посмотрела на свое отражение в оконном стекле, улыбнулась и провела пальчиками по аккуратно уложенным волосам. «Эта прическа мне к лицу», — подумала она и еще раз осмотрела себя с разных сторон. Спереди волосы ее были тщательно зачесаны ото лба к макушке и лишь две небольшие пряди обрамляли ее тонкое личико и оттеняли большие голубые глаза. Сзади же волосы спадали пышным золотистым кольцом, достигавшим лопаток. Ах, если бы распустить их, они упали бы до самого пояса! Но Сара редко делала это, поскольку при этом волосы путались. Отец очень любил ее кудри, и потому Сара была довольна, что именно в этот день они выглядели такими красивыми. Ей очень хотелось, чтобы сегодня вечером, когда она обратится к отцу со своей просьбой, все сложилось наилучшим для нее образом. По этому случаю она даже купила себе новое платье.

Сара бросила критический взгляд на свое отражение. Кое-кто мог бы сказать, что нос у нее несколько маловат для ее полных губ, но лично ей никогда не нравились люди с тонкими губами. Ей всегда казалось, будто они только что съели лимон. К числу своих достоинств девушка причисляла также и большие глаза с длинными густыми ресницами, и совершенный овал лица. Да, действительно, они были необычайно красивы — яркие, чистые, цвета утреннего неба глаза, выгодно оттененные золотистыми прядями волос. На ее мягкой нежной коже не было ни пятнышка, если не считать маленькую очаровательную родинку на правой щеке. А глубокая ямочка на подбородке только привлекала внимание к ее соблазнительным губкам.

Сара считала себя счастливицей — хотя она и была рыжей, проблем с веснушками у нее не возникало никогда. А вот у бедной Бекки Дэвис все лицо было обсыпано ими, словно перцем, равно как и плечи, и руки. И казалось, не было средства, способного избавить ее от этой напасти. «Ну, ладно, — с эгоистическим спокойствием подумала Сара, — это, слава Богу, проблемы Бекки, а не мои! Мое дело — уговорить отца, чтобы он взял меня с собой».

Легкое прикосновение к плечу прервало ход ее мыслей. Сара обернулась и увидела перед собой Джоя, сына поварихи. Боже, она даже не слышала как он вошел! Целиком поглощенная своими мыслями, Сара и не заметила, как к ее отражению в окне присоединилось и отражение мальчика.

— Ты что, Джой? — спросила она, используя язык жестов, которому выучилась давно, чтобы иметь возможность общаться с глухонемым. — Что ты хотел мне сказать?

— Мама спрашивает, что ты хочешь сегодня на обед — спаржу или бобы? — улыбаясь, ответил ей знаками мальчик.

— Пусть будут бобы, — ответила она ему и улыбнулась в ответ.

Если ко всем остальным слугам Сара относилась вполне равнодушно, то Джою она явно симпатизировала. Они вместе выросли, и долгое время Джой был ее единственным партнером по играм. Она любила его так, как если бы он был ее младшим братом. В то время как другие жалели его за то, что он был глухим, Сара даже не задумывалась над этой проблемой, потому что могла свободно общаться с ним, обходясь без слов. Мод, мать Джоя, обучила его принятому среди индейцев языку жестов, который сама узнала когда-то от своего отца-охотника. Так что Джой умел изъясняться жестами еще до того, как научился ходить Сара училась одновременно с ним в сверкающей чистотой, аккуратно прибранной кухне Мод, и поэтому язык жестов стал как бы ее второй натурой. Сила привычки оказалась настолько велика, что часто, даже разговаривая с отлично слышавшими ее друзьями, девушка переходила вдруг на язык жестов.

— Я слышала, у Харперов опять щенки, которых они собираются раздавать. Я обещала Элен поговорить с тобой, чтобы ты зашел и взял себе одного, если хочешь. Они, когда вырастут, станут хорошими охотничьими собаками. Почему бы тебе не сбегать к ним прямо сейчас и не посмотреть на щенков? А с твоей мамой насчет обеда я договорюсь сама.

Джой расплылся в улыбке. Лицо его озарилось неподдельной радостью.

— А ты уверена, что твой отец не будет против? — вздохнул он.

— Положись на меня, Джой, — заверила она его, а заодно и себя. — Я собираюсь так подластиться к нему сегодня, быть настолько милой и ласковой, что он согласится на все, что угодно.

«Надеюсь», — добавила она про себя.

Сара бросила последний, на этот раз вполне удовлетворивший ее взгляд на свое отражение и, поднявшись, пошла проверять, как проходят приготовления к обеду. Разумеется, сегодня в меню должно присутствовать любимое блюдо отца. Чем Сара овладела в совершенстве, так это способностью манипулировать своим родителем. Ее милые пальчики вертели им как хотели с самого рождения. Он был ее «дорогим папочкой», а она — его «избалованной принцессой». Поэтому если Сара и выросла пустой и испорченной, то виновата в этом была не только она.

— Ну, будь благоразумной, лапочка, — покачал головой генерал Вайз и снисходительно улыбнулся дочери.

С того самого момента, как он вошел в дом и почувствовал манящие запахи жареного цыпленка с картошкой, а также запеченных в тесте яблок, он понял, что Сара чего-то от него хочет. Он мог бы разрешить ей купить себе новое платье, съездить к ее сестре Эмили в Нью-Йорк и даже допускал возможность приобретения еще одной лошади. Все, что угодно, только не это!

— Это будет отнюдь не развлекательная прогулка, Сара. Мне предстоит долгий пыльный грязный поход, сопряженный с невероятной опасностью. Не понимаю, чем тебе показалась заманчивой эта мысль?

Ее губки капризно изогнулись, отчего в глазах генерала вновь засверкали смешливые искорки.

— Мне все равно, папочка, — сказала она. — Все-таки это лучше, чем сидеть здесь все лето, не зная, чем заняться.

— Я посажу тебя в нью-йоркский поезд, и ты сможешь провести сезон с твоей сестрой Эмили, — с надеждой в голосе предложил он. — Ты сможешь ходить по магазинам столько, сколько будет угодно твоей душе.

Губки ее надулись еще сильнее.

— Не стоит беспокоиться, — обиженно фыркнула она. — На кого я там буду производить впечатление в своих новых платьях, если все мужчины из-за этой противной войны уехали воевать?

Кустистые брови Джорджа поползли на лоб, выражая крайнее удивление.

— А как насчет славного доктора Мура? Или он уже потерял расположение своей принцессы?

В ответ на веселую колкость отца Сара вздернула свой прямой носик и капризно промурлыкала:

— Кажется, так оно и есть! Может быть, он и хорош собой, но в жизни существует кое-что еще, кроме хинина и прямой кишки. Мне жутко надоели его бесконечные рассказы о чертовых операциях и ангельских пациентах.

Джордж чуть было не расхохотался, но вовремя сдержал себя:

— Он постоянно забывает уделять тебе внимание, не так ли?

— Именно так. И это ужасно! Известно ли тебе, что у него хватило дерзости отказаться от нашей дневной прогулки верхом? И все из-за того, что ему надо было срочно извлечь пулю из ноги одного человека, который, между прочим, не был даже офицером!