Горячий босс. Без сахара (СИ) - Старр Матильда. Страница 15

— Знаете, — Алена как бы случайно вернулась к теме, переливая кофе в чашку и ставя ее на стол, — Тут никто не верил, что такое вообще возможно! Нет, конечно, надеяться-то не запретишь. Но… Максим Викторович ведь всегда неодобрительно относился к романам на работе. Тем более с подчиненными. А тут такое!.. Как-то же вам удалось…

— Ничего мне не удалось, — строго ответила Катерина. Сказала, как отрезала. — И будьте любезны, перестаньте повторять досужие сплетни и домыслы. У нас с Максимом Викторовичем исключительно деловые отношения.

«Когда мы не спим, обнявшись, конечно», — подумала она про себя. Вслух это наверняка добавлять не стоило.

— Ну да, ну да, — поспешила согласиться Алена.

Но ее хитрющие глаза кричали: «Отрицайте, отрицайте. Мы вам, конечно, поверим. Уху».

— Вот только я хотела уточнить, — не унималась секретарь, — в чисто рабочих, естественно, интересах, а Максим Викторович надолго задержится в Париже?

Катерина замерла на месте. И поразило ее вовсе не то, что рядовой помощнице финансового аналитика, оказывается, необходимо заранее знать о перемещениях генерального директора. А то, что он так быстро собрался в новую командировку, о которой ни словом не… Впрочем, это как раз нормально. С чего бы боссу обсуждать с ней, Катериной, свои планы. Но, раз уж он сейчас гуляет по Парижу, ее восхитительного платья он точно не увидит, увы.

— Вы к нему попозже приедете? — осмелела Алена, приободренная молчанием начальницы.

— Разумеется, нет! — Катерина сурово сдвинула брови и уткнулась в экран компьютера. — И давайте, приступим, наконец, к работе!

Она закликала мышкой по документам, вызывая их на экран. Алена, поняв, что здесь ей уже не раздобыть свежей порции сведений, послушно кивнула и удалилась, тихонько прикрыв за собой дверь.

Вот и правильно. Катерина попыталась сосредоточиться на графиках, послушно развернувшихся на мониторе, но ничего не получалось. «Ну, вы сами понимаете…», — звучали в ее голове слова Алены. Нет, ничего она не понимала. Ни того, почему ее шеф так скоропостижно отправился в Париж, ни того, почему ей от этого так досадно.

Следующие два дня Катерина практически не выходила из своего кабинета. Во-первых, потому что не хотелось слышать злобные шепотки у себя за спиной. А, во-вторых, потому что работы было действительно много и, несмотря на все усилия, меньше не становилось.

Наверное, так действовала нервная обстановка в рабочем коллективе, но теперь на простейшие задачи требовалось гораздо больше времени, чем раньше. То, что неделю назад Катерина делала так же легко, как белочка щелкала орешки, теперь требовало огромных усилий.

Стоило Катерине создать новый документ, как на чистом листе тут же появлялся профиль Максима Викторовича. Моргнешь — и вместо него уже белая простыня, на фоне которой бугрилась широкая, чуть загорелая грудь. А на этой самой груди уютно устроилась женская головка. Катеринина. Или теперь уже какая-то другая? Кто знает, что там у него в Париже…

Приходилось литрами пить кофе и собирать всю волю в кулак. Ну же, мозг, работай! Какие тебе ямочки между ключиц, какие завитушки волос на висках. Вот цифры, анализируй! Но победить себя оказалось сложно. Дурацкое воображение снова и снова предлагало к просмотру новые картинки. И они значительно отличались от тех, которые ценители искусства привыкли разглядывать на выставках.

К концу рабочей недели Катерина чувствовала себя совершенно измотанной. Работа двигалась крайне медленно. Преследующая ее повсюду анатомия Максима Викторовича превратилась в настоящее наваждение. И в этом точно было что-то сверхъестественное.

Да, теперь уже Катерина была настроена не столь скептически. То, что с ней происходило, явно имело какое-то мистическое объяснение. Может, эта старая ведьма напустила какие-то чары? Кто ее знает, вдруг она обладает талантом гипнотизера?

Как бы то ни было, но в ситуации нужно было немедленно разобраться. Поняв, что самостоятельно выпутаться из этого не сможет, Катерина решила прибегнуть к сторонней помощи. В субботу, проснувшись пораньше, она решила отправиться к Вольдемаре. Раз уж старая ведьма эту кашу заварила, пусть теперь сама и расхлебывает.

17

Как назло с самого утра зарядил ливень. Мало того, что таксист попался на редкость ворчливый, и все время, что они ехали, ругал правительство, дорожников, погоду и соседскую собаку, расшатывая и без того взвинченные нервы Катерины, так еще и район, в котором жила потомственная ведьма, тем самым ливнем словно размыло.

Метров за сто до дома Вольдемары путь преградила огромная лужа. Она широко разлилась поперек дороги, поглотив убитую грунтовку вместе с ее выпуклостями и впадинами и отхватив по изрядному куску от обеих обочин. Увидев это безобразие, таксист присвистнул и затормозил, наотрез отказываясь подъезжать ближе. «Не подводная лодка», — сказал он. Ежели завязнет по самые жабры, она, что ли, красивая, вытаскивать его будет? И вообще, эти дорожники…

Услышав первые слова надоевшей пластинки, Катерина поспешно рассчиталась, выбралась под дождь, от души хлопнув дверцей, и, проклиная все на свете, поплелась к знакомой калитке. Точнее, поскакала с камешка на камешек, балансируя при помощи зонтика. Кто там говорил о пользе утренней разминки? Вот вам, пожалуйста! Как ни старалась Катерина быть осторожнее, но по аккуратным светлым туфлям все же растеклось несколько грязных пятен. Да уж, покупая дорогую обувь, она и не думала, что в ней придется дефилировать в военно-полевых условиях. Оставалось только надеяться, что туфли оказались принесенными в жертву не напрасно. Вдобавок еще и за шиворотом стало холодно и сыро, и вовсе не потому, что дождь, а потому что Катерина постоянно размахивала зонтом, пытаясь удержать равновесие, и вода с этого зонта летела куда попало.

Миновав напугавшую таксиста большую лужу и неуверенно лавируя между мелкими, она мысленно формулировала задачи: нужно выяснить, что происходит, и, самое главное, как из всего этого выпутаться. С трудом отбившись от котов, которые, видимо, уже считали ее своей, а потому нагло терлись лохматыми мордами о многострадальные туфли, Катерина вдохнула уже знакомый запах сушеных трав и благовоний.

— Пришла-таки, — вместо приветствия сказала Вольдемара, увидев ее. — А ведь чуть не опоздала.

— Вообще-то мы не договаривались о времени, — деловито ответила Катерина. Она решила во что бы то ни стало не поддаваться на провокации и сохранять трезвость ума. — А если вам ваши магические приспособления доложили о моем визите, то могли бы сказать и о пробке, в которой я проторчала битый час.

— Я не о пробках… — ведьма посмотрела своим специальным многозначительным взглядом, который, видимо, должен был приструнить распоясавшуюся посетительницу и направить ее мысли в нужное русло.

— Время уходит. Упустишь свое счастье — наступят несчастья!

— Послушайте, — вздохнула Катерина. Она вовсе не собиралась снова погружаться в мистическую чушь, которая не вписывалась в рамки логики. — Можете оставить все эти присказки, я в них совершенно не верю. И объясните мне логично, что происходит.

— А что происходит? — насторожилась ведьма.

— Я в последнее время себя не узнаю… Думаю о нем все время! Даже когда не думаю — оно само думается! На работе сосредоточиться не могу! Признавайтесь, это ваших рук дело?

Катерина вызывающе уставилась на Вольдемару. Но ведьма была непрошибаема:

— Да я-то здесь при чем? — ее глаза насмешливо сверкнули. — Это судьба, а против нее не пойдешь.

— Ой, вот только не надо. Если и судьба — то какая-то односторонняя. Во всяком случае, он что-то никаких шагов не предпринимает. И знаков не оказывает! Так что нестыковочка получается. И предсказание ваше ненастоящее!

Нет, ну что за чушь она несет! Можно подумать, раньше она считала это предсказание настоящим!

— Что ж, помогу тебе, садись, — велела ведьма и показала на стул.

Катерина чувствовала, что разговор зашел куда-то не туда. Ехала она сюда с целью прекратить все это безобразие, а как-то так получилось, что жалуется на Максима Викторовича. Вот, мол, какой мне суженый попался, никак не хочет сближаться. Нет, с этой ведьмой точно что-то нечисто!