Сладостная ярость - Харт Кэтрин. Страница 68

Во время заключительной молитвы Сэм и Трэвис потихоньку покинули свои места. Сэм подошла к Молли, стоящей в глубине церкви, а Трэвис присоединился к Чесу, стоящему у алтаря. Когда прихожане начали вставать со скамеек и натягивать на себя верхнюю одежду, пастор Олдрич призвал всех оставаться на своих местах.

— На этот вечер мы приготовили специальный рождественский сюрприз. Думаю, что никто из вас не откажется от него.

Он кивнул Альме, сидевшей за органом, и та заиграла нежную, трогательную мелодию. Шурша юбками, Сэм двинулась по центральному проходу. Все головы разом повернулись к ней. Несмотря на то что Сэм оделась в свое лучшее новое платье, она все равно чувствовала себя неловкой и неуклюжей. Не успела она дойти до конца прохода, как на ее щеках выступили красные пятна. Но ей все же удалось достичь алтаря, ни разу не споткнувшись, и она остановилась, прерывисто дыша, и отступила в сторону. Ее огромные черные глаза нашли Трэвиса, чтобы набраться от них силы, а потом она повернулась и стала смотреть, как Молли в одиночестве идет к алтарю.

В бледно-голубом платье, в котором она была похожа на рождественского ангела, Молли медленно шла вперед. Дрожащими пальцами она держала Библию и широко раскрытыми и блестящими глазами искала глаза Чеса. Он неловко улыбнулся ей, и уголки губ Молли поднялись вверх.

Сейчас уже все поняли, что им предстоит присутствовать при бракосочетании. Невнятное бормотание послышалось со скамеек, но никто не поднялся и не ушел. Даже если кому и хотелось, твердый взгляд пастора Олдрича не дал ему это сделать. Когда Чес взял свою невесту за руку, на них смотрели во все глаза.

Торжественные слова церемонии так подействовали на Сэм, что она снова встретилась глазами с Трэвисом. Они стояли раздельно, один на стороне жениха, другая рядом с невестой, но чувствовали себя вместе. Тепло разлилось по всему ее телу, когда она заглянула в его смеющиеся бирюзовые глаза. Ей казалось, что они снова обмениваются клятвами в вечной любви. В глубине души и она и он молча повторяли обеты, которые они дали друг другу в такой спешке, да еще Сэм в тот момент и по принуждению. Теперь Сэм отчетливо слышала все слова. На этот раз она сознательно давала клятву и молча повторяла ее себе и Трэвису. Сейчас обряд совершался по-настоящему.

Пастор Олдрич объявил Чеса и Молли мужем и женой. Его густой голос эхом отдавался в церкви. Чес заключил Молли в объятия и поцеловал ее уже по праву супруга, а Альма, улыбаясь от уха до уха, забарабанила на старом органе «Свадебный марш» Мендельсона, как бы соревнуясь с архангелом Гавриилом и его рожком. Потом Сэм обняла Молли и поцеловала в щеку Чеса. Трэвис тоже поцеловал новобрачную и пожал приятелю руку. Пастор Олдрич обменивался рукопожатиями со всеми, каждому желая счастья и веселого Рождества. Многие прихожане подошли поздравить молодых и пожелать им обоим счастья.

Посреди всей этой суматохи пастор Олдрич поймал Трэвиса за рукав. Перекрывая поднявшийся гомон, он громко сказал:

— Не будете ли вы так добры, чтобы напомнить Чесу и Молли подписать брачное свидетельство, пока они не ушли? Я попал в такое глупое положение, когда обнаружил, что Саманта не поставила свою подпись. Конечно, этого нельзя было и требовать от нее, когда она упала в обморок.

Краска отхлынула от лица Трэвиса.

— Неужели… вы хотите сказать, что… она… что мы не…

— Неужели Сэм ничего не сказала вам? Ну как же, еще тогда у меня был с ней разговор на эту тему. Насколько я помню, как раз через две недели после вашего бракосочетания, незадолго до того, как ее брат сбежал из тюрьмы. Она тогда и подписала.

Трэвис был оглушен, еле ворочал языком:

— Он подписала?

— Ну конечно, — качнул головой пастор. — Почему бы ей не подписать?

— И в самом деле, почему бы нет? — Трэвису прекрасно было известно, по каким причинам Сэм могла бы устроить грандиозный скандал и отказаться поставить свою подпись. Сначала он вынудил ее выйти за него замуж, а потом не раз вел себя как осел, особенно после, исчезновения Билли. Он обвинил ее в том, что она подготовила побег Билли, не верил ей, когда Сэм предположила, что именно Нола Сандоваль оказалась сообщником Билли.

Его мучил вопрос: почему Сэм по своей собственной воле, без всякого принуждения и без возражений подписала брачное свидетельство? Ведь если бы она отказалась, она бы осталась свободной. Никакие обязательства не связывали бы ее. Вместо этого она сознательно связала свою жизнь с его жизнью и даже не сказала ему ни единого слова. Если бы не пастор Олдрич, Трэвис так и не узнал бы, какая опасность ему грозила. Стоило Сэм захотеть — и он потерял бы ее навсегда.

Он отыскал ее в толпе глазами и увидел, что она стоит недалеко от него и разговаривает с Молли. Не прошло и секунды, как она оказалась в его объятиях.

Он крепко прижал ее к себе и почти коснулся ее лица губами.

— Я люблю тебя, Сэм. Бог свидетель, я люблю тебя всей душой. — Она и слова сказать не успела, как он запечатал ее рот страстным поцелуем, на который она ответила с не меньшим жаром.

Они все еще обнимали друг друга, ничего не замечая вокруг, и в это время церковные колокола начали отбивать свою полуночную песню, возвещая утро Рождества, а вместе с ним мир и любовь.

— Ах, Трэвис! Какая прелесть! И мне в самый раз! Честное слово! — Закутавшись в ротонду, Сэм чуть не плясала от радости. В этой длинной до пят накидке с капюшоном, отороченным мехом, ей не страшны никакие холодные зимние ветры. У нее никогда в жизни не было подобной роскоши, впрочем, раньше в этом не было и нужды.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его улыбающееся лицо, потеряла равновесие и чуть не упала прямо ему на колени. Под любовно-снисходительными взглядами Хэнка и Элси Трэвис подтянул ее к себе и обнял.

— Я понимаю, как тебе хочется надеть юбку для верховой езды, — сказал он, щекоча ей шею. — Но зато тебе есть о чем помечтать. Вот когда ты оправишься после родов, мы снова будем ездить верхом, тогда и будешь носить ее.

— Ты хочешь купить меня? — хихикнула она.

— Как это?

— Чтобы я не носила больше мальчиковые штаны, да? — кивнула она. — Поэтому ты и подарил мне юбку с разрезом для верховой езды.

— Понимай как хочешь. Но тебе нравится моя идея?

— Ужасно нравится.

Привел ее в восторг и новый стеганый халат, тоже подарок Трэвиса, и тапочки ему в тон, связанные Элси. Хэнк подарил ей зимние перчатки, но самым лучшим для нее подарком был их совместный праздник.

Сэм, Трэвис и Элси сообща купили для Хэнка новую одежду и подарили ему все это на Рождество. Ведь он явился к ним из Мексики с одной только сменой рубашек и штанов. Теперь, когда он жил вместе с Трэвисом и Сэм и каждый день ходил на работу, он по настоянию Трэвиса через день принимал ванну и переодевался в чистое. Превращение Хэнка Даунинга из бандита в уважаемого гражданина шло полным ходом. Сэм, испытавшая на себе этот сложный процесс, понимала, как ему нелегко. Она страшно радовалась, что все это у нее позади.

Святой Никола не забыл и Элси. Сэм и Трэвис подарили ей большой флакон ее любимой лавандовой туалетной воды и мыльный порошок для ванны с тем же запахом. Хэнк, хоть у него не было больших денег, умудрился купить для Элси коробочку шоколадных конфет. Он хотел отблагодарить ее за все те мелкие услуги, которые она ежедневно оказывала ему, например, следила за тем, чтобы в его шкафу всегда были чистые носки, меняла белье на его кровати.

От Хэнка Трэвис получил новый ремень, от Лу Сприта бутылку своего любимого виски. Элси сшила для него новую рубашку.

— Мне стало жаль вас, — лукаво сказала Элси. — Сэм сама собиралась сшить для вас обновку, но я ее отговорила.

Но особенно удивили и восхитили Трэвиса подарки от Сэм, и больше всего кожаная длинная куртка, подбитая мехом.

— Любимая, у меня нет слов, так ты мне угодила, и я буду носить твой подарок с огромным удовольствием, но ведь она стоит недешево, и я знаю, самой сшить такую куртку тебе не под силу, а из тех денег, что ты тратишь на продукты, ты тоже не смогла столько сэкономить, потому что мы в еде себе не отказываем. Откуда же у тебя взялись деньги? Неужели ты продала свою кобылку и мне ничего не сказала?