Странная (СИ) - Шумкова Татьяна Александровна. Страница 99

И все же через некоторое время они оказались в квартире. Виктор прошел к бару и, плеснув в бокал коньяку, резким движением опрокинул его в себя. Дарья стояла возле окна и казалось мыслями была очень далеко отсюда. Удивительно, но плакать не хотелось.

- Я хочу извиниться за то, что произошло, я не должен был этого допустить, - очень серьезно произнес Виктор, при этом вновь наполнив свой бокал. Немного помедлив, как будто о чем то размышляя, он заговорил вновь:

- И в тоже время, ты должна знать… – Снова пауза и опустевший бокал. – Я прекрасно понимаю, тебе не место рядом с такими людьми и постараюсь, по мере возможности, оградить тебя от всего этого, но в тоже время, хочу сказать, что это мои люди. Их нельзя просто взять и вычеркнуть. Я прошел вместе с ними через многое, и они никогда не предавали, поэтому были и будут рядом со мной. Хотя, да… , университетов не заканчивали и этикету не обучены… Но на зоне я бы без них не выжил. Слишком многим хотелось достать сынка Собинова. – Он внезапно замолчал, посчитав, что и так переборщил с откровениями.

- Я понимаю, - неожиданно ответила Дарья.

- Ни черта ты не понимаешь, - вдруг сорвался Виктор, но тут же взял себя в руки и, засунув одну руку в карман, другой нервно провел по волосам.

- Так может ты объяснишь, чтобы я лучше понимала, - не поворачивая головы, произнесла она.

Он нервно хмыкнул.

- Разве тут можно что-то объяснить. – Он даже как то тяжело вздохнул, будто действительно сожалел о невозможности что-то объяснить. – Придется про всю жизнь рассказать. В том числе и обо всем том дерьме, в котором я долго жил. Тут ты была права, говоря, что боишься замараться. – Он повернул несколько раз головой. – А я рисковать не хочу. Ты и раньше-то меня не жаловала, а тут, боюсь, сбежишь, не оглядываясь.

А она вдруг повернулась к нему и неожиданно произнесла:

- Зря ты меня считаешь неженкой. Я уже взрослая девочка. Да и многое про тебя успела узнать, и, как видишь, не испугалась.

Он усмехнулся и, подойдя к ней, наконец, решился ее обнять, а она, успев уже отойти от того, что произошло в ресторане, не оттолкнула…

- Давай все-таки, про зону и про моих друзей поговорим как-нибудь в другой раз. А вот что ты там про взрослую говорила, это мне сейчас гораздо интересней. – Понятно было, что для Виктора тема закрыта. Он, чуть прищурившись, хитро посмотрел на нее. – Сейчас посмотрим, какая ты взрослая девочка. – Он медленно, не спеша, все также продолжая смотреть ей в глаза, стал расстегивать пуговицы на ее блузке, вызывая своими прикосновениями то ли дрожь, то ли озноб, а потом наклонился и впился губами в ее губы, а она задохнулась и в тоже время, обняв его за шею, отвечала с не меньшим желанием. Наконец он оторвался от нее и дальше уже нежно и не спеша целовал ее шею, плечи, спускаясь все ниже. Дарья вздрогнула, когда его губы опалили грудь и он резким движением сдернул с нее блузку. Виктор обвел по очереди языком соски, а потом припал к одной груди, а другую ласкал ладонью. Медленно и сильно дразня, не давая выхода ее желанию. Дарья прикрыла глаза и чуть выгнулась. Его губя продолжали спускаться вниз.

Дальше дело дошло до юбки. Одно движение и молния легко поддалась. Юбка оказалась на полу. Дарья перешагнула через нее, а он увидел, что она в чулках. Виктор сглотнул, а его глаза потемнели и игры закончились.

- У тебя самые красивые ноги на свете, - произнес он тихо и чуть с хрипотцой, окидывая ее всю разом жадным взглядом и не переставая ласкать ее ладонью, изучать и наслаждаться шелковистостью кожи. Она прямо посмотрела на него, ничуть не стесняясь своей наготы и прекрасно сейчас осознавая свою власть над ним. Он заметил победный блеск в ее глазах и вроде, как это ему не понравилось. Виктор резко дернул Дарью на себя, обхватив за талию, но увидев, как она провела языком по верхней губе, тут же забыл, как дышать и понял, что проиграл, что она может смотреть как хочет, делать, как он ей однажды сказал, что хочет. Все. Головы он начисто лишился. И разом все для себя решил, отметая абсолютно все сомнения. Да, эти люди были его людьми, но если кто-нибудь только посмеет не так посмотреть на Дарью, не то, что сказать, сломанной челюстью не отделается, это уж точно. Лично закопает. Виктор даже не догадывался, какой у него был взгляд, когда думал об этом.

Дарья, желая убрать, так знакомый ей, этот нехороший блеск в его глазах неуверенно, медленно подняла руку и провела ладонью по его волосам, будто успокаивая его. Потом запустила в них пальцы, а он закрыл глаза и втянул в себя воздух, действительно успокаиваясь, а потом снова открыл их и, глядя на нее горящим взглядом, неожиданно произнес:

- Я люблю тебя, - и выдохнул, и тут же его взгляд стал почти злым. Он боялся, что окончательно все отдал в ее руки. У него больше ничего в запасе не осталось. Несмотря на свое признание, казалось, он в тоже время ненавидел Дарью за то, что эти слова вырвались у него. Он будто жалел об этом, но также понимал, что больше не мог держать все в себе, хотя и осознавал, что в том мире, в котором он живет такие признания, это непозволительная роскошь. Он давал в руки Дарье очень сильное оружие, хотя и был уверен, что она им не воспользуется. А возможно, где то в глубине души даже жалел об этом.

И она кажется поняла его и чего он боялся. Но поделать уже ничего не могла. Будто тяжелый состав, медленно, с надрывом, тронулся с места и его уже было не остановить. И либо они вместе будут в этом составе, либо, если попытаются спрыгнуть, оба свернут шеи. Обратной дороги уже не было. Теперь было ясно, Виктор ее уже никогда не отпустит. Да ей это и не надо было.

Дарья подняла вторую руку и притянула его голову к себе и сама стала целовать его. Также нежно, неторопливо, будто изучая его, а еще попутно помогала избавиться от одежды. Виктор, не выдержав больше этой сладкой пытки, подхватил ее и понес в спальню, а потом нежно, словно драгоценный сосуд, опустил на постель…

Они, то приближались к друг к другу, то отдалялись. Казалось, уже не было места на ее теле, чтобы там не коснулись его губы, но Виктору все было мало. Он то возвращался к ее влажным чуть приоткрытым и таким прекрасным губам, то его губы вновь вместе с руками блуждали по ее телу. Ласкали, поворачивали, понукали к какому-то действию или движению. Их тела сплетались, путались, будто в сладостном танце. Дарья задыхалась, терялась во времени и ощущениях, и в тоже время, иногда дерзко, а иногда неуверенно следовала за его немыми приказами. Но безусловно не менее его наслаждалась их близостью.

Виктор дарил ей столько ласки и нежности, каждый раз доводя до экстаза. Да еще это его откровенное признание, которое произвело на нее сильное впечатление, что в какой-то момент она тоже решила проявить инициативу и ответить ему хоть немного тем же. Дарья вдруг отстранилась и, чуть надавив ему на плечи, заставила лечь его на спину. Виктор с интересом посмотрел на нее и дальше, молча, с жадностью наблюдал за ее осторожными, и в то же время, такими нежными, только ей присущими действиями. Она припала к его губам, а потом медленно и неторопливо стала спускаться все ниже и ниже, осыпая его тело короткими поцелуями, а когда слегка коснулась языком достигнутой наконец цели, он вдруг обхватил ее волосы руками и почти грубо заставил подняться и притянул к себе.

- Нет, - хрипло произнес Виктор.

- Но почему? – Дарья смотрела на него с недоумением.

- Только не ты, - проговорил он, уже справившись с голосом.

Она посмотрела на него почти с обидой и чуть отодвинувшись, отвернулась. Такое происходило и раньше. И она не понимала, почему Виктор так вел себя. И дело тут конечно было не в стеснении. Уж кто-кто, а он точно стеснительным не был. Дарья думала, что он как всегда все оставит без объяснений, но Виктор решил иначе.

- Я не хочу, чтобы ты это делала, - произнес он и, поднявшись, стал одеваться.

- Ты что боишься? - невесело усмехнулась она, явно пытаясь задеть его и одновременно злясь.