Пленница тьмы (СИ) - Лиске Лора. Страница 4

Присутствие Бальтазара я почувствовала прежде, чем увидела его. Стены и пол задрожали от громких уверенных шагов, тоннель вспыхнул ярким оранжевым светом и Урфик резко выпрямился во весь рост.

— Господин, — он поклонился Бальтазару, который находился у меня за спиной. Мне бы стоило развернуться, но страх, словно копье, намертво пригвоздил тело к полу.

Урфик двинулся к нему, склонившись к полу, и произнес угодливо:

— То, что здесь произошло, не стоит вашего внимания, Господин. Урфик разберется…к-кхм, — слегка скосив голову в бок, я заметила, что Урфик болтает ногами в воздухе, а горло его сжимает рука в доспехах. Один миг, и тело смотрителя впечаталось в стену. Не успела я обрадоваться, как меня постигла та же участь.

Чувствуя, как обжигающий металл обхватывает шею, я завопила от боли. Кожу жгло, словно миллиард острых игл разом вонзился в нее. Сердце забилось в груди, очумело рвалось наружу, разгоняя кровь по сосудам. Вот он какой — конец моих страданий… Затылок встретился с твердой стеной, из горла вырвался громкий вскрик. На расстоянии метра от меня безропотно висел Урфик.

— Запоздалое решение, Урфик. Теперь я разберусь сам. И с тобой, и с душой, — услышав голос Бальтазара, я подняла помутневший взгляд на демона. В глазах его пылало необузданное пламя, грозящее спалить дотла и меня, и Урфика. — Каких рабынь ты должен был приводить ко мне? Отвечай! — Бальтазар ослабил хватку на шее Урфика и мощным толчком снова впечатал его в стену.

— Подготовленных, Господин, — прохрипел смотритель, выдувая из ноздрей черные пузыри слизи.

Бальтазар встряхнул его и в последний раз с размаху вбил в стену. Урфик застонал и повис на руке Господина, как безвольная марионетка.

— Эта рабыня была подготовлена? -

— Нет, Господин.

Урфик порывисто вскинул голову и сложил перед Бальтазаром когтистые руки в мольбе.

— Не уследил, Господин. Урфик поспешил приготовить покои Господина Ваала и его слуг. Урфик виноват.

— Я недоволен тобой, — Бальтазар отпустил его. Урфик мешком свалился на пол и больше не шевелился.

Тот момент, которого я ждала с содроганием, настал. Потеряв интерес к смотрителю, Бальтазар занялся мной. Кусая губы до кровавых ран, я терпела раздирающую горло боль и молилась, чтобы он поскорее расколол мой череп об стену и избавил от мучений.

— Ты звала меня, женщина, — произнес Бальтазар, поднимая меня выше, на уровень его глаз. Я съежилась под прямым взглядом, пропитанным брезгливостью. — Что же хотела?

Простой вопрос. Но не для меня. И не для Бальтазара. Чего я хотела? Спасения. Но такой ответ лишь вызовет смех демона. И все же он был правдивым.

— Защиты, — ответила и повторила молебный жест Урфика.

— Мое покровительство дорого стоит, — Господин провел пальцем по моим губам, обжигая кожу и размазывая кровь по подбородку. Я дернулась, уворачиваясь. Больно.

— Назовите цену.

— Твоя душа.

— Нет, — интуитивно ответила, чувствуя как внутри меня, затрепетала та самая душа, которую просил демон.

— Урфик! Отведи рабыню на девятый уровень и позаботься о том, чтобы она более не смогла произнести мое имя.

Угроза Урфика вырвать мне язык пронеслась в голове и я пальцами вцепилась в доспехи на плечах Бальтазара. В тот же миг меня отбросило в сторону звонкой пощечиной.

Щеку обдало болью от удара, перед глазами заплясали мушки. С кряхтением сев на колени, я схватилась за лицо. Больно.

Бальтазар развернулся, собираясь уйти и унести с собой единственный шанс на спасение. Отчаяние захлестнуло меня, окатив ледяной волной ужаса. И голос мой стал, до омерзения, жалок:

— Я могу танцевать, петь и играть в шахматы…

— Мне не интересны твои таланты, — Бальтазар остановил меня, выставив вперед руку. — В подземелье девять уровней. Выдержишь страдания в каждом из них по три дня, получишь мою защиту. Если нет, останешься в огне навечно.

С пола послышалось хихиканье Урфика. Мерзкое такое, подленькое.

Бальтазар приосанился, будто довольствуясь своей смекалкой, крылья дьявольские расправил, демонстрируя дьявольское величие. И оно было в его могучем теле, это величие. Пугающее и одновременно завораживающее.

Моего согласия на предложение Господина никто не ждал, но я и не собиралась перечить. Месяц страданий или вечность, наполненная муками? Выбор был очевиден.

Мучительный страх вольготно прогуливался по телу, терзая нервы, сжимая, и без того бьющееся в панике, сердце. Из-за того, что доверия не было к демону и от неизвестности того, что ждет меня на уровнях ада.

— Отведи ее, — приказал Бальтазар Урфику и ушел, звонко лязгая доспехами об пол.

Урфик поднялся, опираясь костлявыми руками на стену и размашисто пнул меня ногой в бок.

— Поднимайся!

И хоть отчаянно хотелось остаться здесь — в тоннеле, но пришлось встать на ноги, которые отчаянно не слушались меня. Мы повернули назад по коридору, удаляясь от огненного тоннеля. Урфику приходилось грубо тащить меня за руку, до боли выкручивая суставы. Разум мой смирился с неизбежными муками, сердце же, напротив, трепетало и сопротивлялось. Поэтому я упиралась ногами в пол и кричала, но тщетно — Урфик был сильнее меня.

Тоннель поднимался вверх, сужаясь. Издалека послышались людские стоны и плач, и я забилась в руках Урфика ещё сильнее, еще яростнее.

В конце тоннеля оказался обрыв, а прямо под нами гигантский ров. Стоя на краю, я посмотрела вниз и осела на землю, не в силах удержать вес на ногах.

В воздухе витал пар, горячий и влажный, пропитанный запахом вареного мяса. Во рву копошились человеческие тела, вопящие от боли и страха. И не разобрать было в плотном клубке их лиц, рук и ног — лишь однородная масса, посеревшая от жаркого пара.

— Развлекись, дорогуша, — с ехидным смешком произнес Урфик и толкнул меня в спину рукой. Пол под ногами пошатнулся, и я с визгом полетела вниз — прямиком в серую массу. С глухим шлепком упав на чье-то тело, мне пришлось уцепиться за рыхлую и мягкую человеческую руку, потому что начала проваливаться вглубь шевелящийся кучи.

Добротный кусок тела, за который я держалась, плавно сполз с плечевой кости человека и остался у меня в руке. Скользкий, влажный, бескровный, с потемневшим мясом под бледно-серой кожей. И запах сладковатый ударил в нос, вызывая тошноту. Я выронила чужую плоть, едва сдержав рвотный позыв.

Меня засасывало под тела людей, а потом выталкивало на поверхность сильными ударами в спину. Те, кто были подо мной, стремились вырваться на поверхность, толкались руками и ногами. И вскоре я поняла зачем — люди карабкались по стенам вверх, в надежде выбраться из рва. Костлявыми пальцами они цеплялись за каменные выступы и двигались вперед, теряя по пути куски разварившегося мяса, которые отслаивались от костей. Ошпаренные паром внутренности свисали из дырявых брюх.

Ров напоминал муравейник, залитый водой. И люди, подобно муравьям, спасались, стремясь подняться выше и найти выход из затопленной ловушки. Их было слишком много, и места на стенах не хватало для всех. Люди хватали друг друга за ноги и сбрасывали вниз, освобождая себе путь.

Но до вершин стен не добрался никто.

Из круглого отверстия в потолке хлынул поток дымящейся воды, смывая ползущие по стенам тела. В считанные секунды ров до середины наполнился кипятком.

Мой крик потонул в воде, и любая попытка открыть рот отзывалась нещадной болью в горле — кипяток проникал внутрь, ошпаривая внутренности. Тело пронзило судорогой — протяжной и мучительной. Казалось, боль просачивалась сквозь кожу, ввинчивалась острыми иглами в миллиарды крошечных клеток, обгладывала кости и высасывала кровь из израненного тела. Барахтаясь в бурлящем кипятке, я рычала, в крошево сжимая зубы и прикусывая распухший язык. Все, что окружало меня — исчезло, слилось в единую пустоту, будто и не было людей и рва вокруг, только я, вода и непрекращающаяся пытка.

Мысли метались в голове, словно и их раздирала на части боль. Обрывки когда-то услышанных фраз и фрагменты прожитых воспоминаний, всплывали в памяти, на короткий миг вырывая меня из агонии. Задавая себе вопрос, чем заслужила страдания после смерти, я искала ответ.