Испытание седьмого авианосца - Альбано Питер. Страница 9

— Где доклад о повреждениях?! — надрывался в люк Уильямс. — Мне нужны в первую очередь донесения от носового торпедного и аккумуляторного отсеков.

Снова надвинув каску, Брент поглядел на небо, пытаясь вытрясти из мозгов сонное оцепенение. Машинально потер ладонью шею. Еще один бомбардировщик делал заход, а три уцелевших выстроились за ним, словно нетерпеливые пассажиры перед посадкой на поезд. У них есть причина для нетерпения. Мацухара и два его «Сифайра» летят к ним, точно ангелы-мстители. Арабы потеряли время и теперь расплатятся за свою медлительность. Стоило ему об этом подумать, как Мацухара и его ведомые открыли огонь.

Следующие мгновения стали для Брента Росса продолжением кошмара. Два бомбардировщика, три делающих заход истребителя, грохот орудия, запах кордита, сумасшедшая вибрация «Браунинга», острая боль в области шеи. А еще прицел, мишень, крики Уильямса рулевому, изо всех сил пытающемуся увести лодку от новой атаки «Юнкерса». Убей или тебя убьют! Еще один виток чувств. Ужас или бешенство, а может, и то и другое, — противнику все равно, никакой разницы. Теперь все они пришли по его душу.

За миг до того, как ведущая «Штука» вышла на угол бомбосбрасывания, она вспыхнула ослепительной новой звездой и тут же исчезла. Отпустив гашетку, Брент уставился вверх. Огромным веером рассыпались по небу обломки алюминия; страшный монстр протягивал к лодке щупальца огня и дыма. В сотне ярдов врезался в волну двигатель, покореженное колесо ударило в корму. Но большая часть смертоносного дождя пролилась за бортом.

Брент услышал вой сирен раньше, чем увидел следующий бомбардировщик. Спасибо врагу за эти шумовые эффекты. Он навел пулемет на тот сектор, где взорвалась предыдущая «Штука». «Юнкерсы» пробивались сквозь дым. Пулеметы хором отбарабанили свое приветствие. Глаза Брента расширились от ужаса. На хвосте бомбардировщика висел «Сифайр». И оба попали в каскад трассеров.

Настигнутая сзади 20-миллиметровыми снарядами и пулями пятидесятого калибра «Штука» начала рассыпаться, но все-таки успела сбросить бомбы. Она падала не более чем в сотне ярдов от мостика, слегка накренившись на правый борт. Сперва отвалилось правое крыло, обнажив сплетение разорванных цветных проводов и разбитых трубопроводов; из них, как из вскрытой сонной артерии, хлестала красная гидравлическая жидкость. Вибрация двигателя отбросила машину вбок. Она нелепо трепыхалась на уцелевшем крыле, но вскоре и оно отвалилось. Фюзеляж — беспомощный железный обрубок — нырнул в море; бомбы одна за другой громыхнули по правому борту, не причинив лодке особого вреда. Радостные крики плавно перешли в стоны, когда все увидели, что «Сифайр» тоже подбит.

Двигатель дымился, машина оставляла за собой белый тонкий туман охлаждающей жидкости; британский истребитель пытался выйти из пике и повернуть на запад.

— Не повезло бедняге! — угрюмо проронил Уильямс. — Следите за ним. Будет падать — подберем.

— Все, командир! — крикнул с мостика впередсмотрящий. — Обоих ущучили!

Снова на борту разразилось ликование. Мацухара и пилот второго «Сифайра» победили. Одна из двух оставшихся «Штук» вошла в море с горящим, словно факел, двигателем. Другая волочила за собой шлейф черного дыма. В нескольких футах над водой бомбардировщик спрямил пике.

— На воду сядет, — заметил Брент.

— Если наш ему даст, — отозвался Уильямс, указывая на «Сифайр», кружащий над обреченным бомбардировщиком.

Бомбардировщик сперва зацепил океан левым рулем высоты, подпрыгнул и снова опустился, пытаясь как можно мягче коснуться воды, чтобы не захлестнуло. Наконец пенно-голубым всплеском он плюхнулся на брюхо и теперь нелепо скакал по волнам. «Сифайр» еще немного покружил над ним, а потом стал резко набирать высоту, увидев, что Мацухара поджидает его. Торопятся поспеть к схватке, бушующей у дальнего горизонта.

— Малый ход, — приказал Уильямс Тацунори Харе и повернулся к Сторджису. — Курс на «Штуку».

— Мы их расстреляем, сэр, или возьмем в плен? — спросил у него Брент.

— Ваши предложения!

Он не колебался, слово рвалось у него из сердца, из печенок.

— Расстрелять!

Уильямс дал себе секунду на раздумья.

— Теперь мне ясно, почему вас называют американским самураем.

Брент на миг онемел, не зная, порицание это или комплимент. Крик впередсмотрящего не дал ему ответить.

— «Сифайр» возвращается. Садится на воду по правому борту!

Все молились про себя, глядя, как английский истребитель скользит над водой. Поскольку шасси убраны, ему будет легче, чем Ju-87. Подпрыгивая, точно камешек, он на 80 узлах перепахивал крыльями волны. Затем поднял гейзер вспененной воды, остановился, сбросил плот, и фигура в летном комбинезоне выбралась на крыло.

— Молодец! — одобрил Уильямс. — Слушать мою команду! Сперва выловим нашего. Сможешь, Гарольд?

— Так точно, командир, — ответил рулевой. — Отбуксируем.

— Бери на него курс.

— Есть!

Из рулевой рубки донесся голос:

— Аварийная служба докладывает: поврежден всасывающий клапан в цистерне главного балласта, в лодку проникает вода. Главный механик говорит, с насосом продержимся.

— Пусть подключит аварийный.

— Уже сделано, сэр.

— Хорошо.

— Курс ноль-четыре-семь, — доложил Сторджис.

— Так держать, старшина. — Уильямс повернулся на корму. — Расчету пятидюймового приготовиться поднять на борт уцелевших.

Артиллеристы оставили орудие. Пошатываясь, переступили через тело своего мертвого командира и начали доставать из ящика в кормовой части мостика спасательные пояса и канаты.

— Сперва выловим нашего, затем позаботимся о противнике, — повторил Уильямс и кивнул на левый крамбол, за которым покачивались на плоту два человека. Повернув к Бренту непроницаемое, точно книга за семью печатями, лицо, добавил негромко: — Не волнуйтесь, мистер Росс, я учту ваше предложение.

Брент проверил пулеметную ленту: зарядов только на одну очередь. Резко дернув, вытащил ее. Боумен ногой отодвинул в сторону пустой ящик и подтянул новый. Затем с помощью Брента заправил новую ленту на сто десять патронов. Брент захлопнул затвор и приказал:

— Заряжай первую!

Боумен протянул медный наконечник ленты через блок.

— Первая заряжена.

Брент оттянул скобы затвора, чтобы мощная пружина стала на место. Захват выбрасывателя стиснул гильзу.

— Заряжай вторую! — рявкнул Брент.

Они с Боуменом повторили операции в том же порядке. Затем лейтенант выпрямился и глянул в патронник, чтобы убедиться, что лента легла ровно.

— Нормально. — Он покосился на заряжающего, закрепил ствол в вертикальной позиции и начал с любопытством наблюдать, как «Блэкфин» приближается к потерпевшему крушение летчику.

Покачиваясь на маленьком желтом плоту, человек, одетый в коричневый летный комбинезон и шлем с поднятыми на лоб очками, улыбался и махал им. Светлая кожа, крупный нос и большие круглые глаза.

— Черт меня побери, если это японец, — пробормотал Уильямс. — Вперед помалу!

— Есть вперед помалу!

Ритм дизелей замедлился.

Уильямс взглянул на репитер гирокомпаса.

— Лево на угол ноль-четыре-пять. Примем с правого борта.

— Есть лево на угол ноль-четыре-пять!

Командир подлодки снял рупор с крюка на ветрозащитном экране, приложил его к губам и крикнул артиллерийскому расчету, выстроившемуся на корме.

— На правый борт!

Старший матрос Хитоси Мотосима откликнулся, сложив ладони рупором:

— Есть на правый борт, сэр!

Пилот был уже в нескольких ярдах от борта.

— Стоп машина!

Моторы заглохли, но лодка продолжала двигаться вперед по инерции.

— Назад, малый ход!

Сквозь решетчатый люк Брент услышал вибрацию: винты преодолевали инерцию в тысячу шестьсот тонн. Он инстинктивно придержал ствол пулемета. Матрос завязал морской узел на конце каната. Ловким движением кисти перекинул конец на плот, через плечо летчика. Тот ухватился за канат и стал подтягиваться.

— Стоп машина!