Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия. Страница 34

Хэйди распечатала письмо на бумаге с грифом «Юридическая контора…». Правда, если честно, документ не был оформлен с соблюдением всех формальностей и не имел законной силы. Но Агнес ведь хотела только припугнуть директора, а не подавать на него в суд в самом деле. А желание клиента для меня закон.

На следующее утро Агнес пришла в библиотеку еще до рассвета. Уолли, этот настырный бабник, который зимой работал только сторожем, открыл ей черный ход, как всегда, попытавшись ущипнуть при этом. Агнес прошла прямо к своему столу. Она готовилась к битве по-своему. Ей хотелось убедиться, что ее рабочее место в полном порядке, что все формуляры и карточки аккуратно заполнены и лежат на своих местах. Агнес расставила на полках новые детские книги, которые недавно поступили в библиотеку.

Инигоу Стаут не должен найти ни малейшего предлога, чтобы уволить ее за халатное отношение к работе.

После девяти утра в зале стали появляться дети. Они радостно вскрикивали, находя новые книги в ярких обложках на полках, и шумно спорили, выбирая их по своему вкусу. Стало светлее, зимнее солнце уже заглянуло в зал сквозь высокие окна. Агнес, которая должна была бы радоваться, как обычно, и помогать ребятне с выбором книг, сидела за столом притихшая и грустная. Дети все время подбегали к ней, спрашивая, не заболела ли она? Бедная Агнес чуть не расплакалась.

Подошло время ленча. Агнес машинально достала коричневый бумажный пакет из сумки и пошла искать Глэдис, чтобы вместе перекусить.

Глэдис любила есть с комфортом в небольшом закутке, где стояла широкая скамья, но это место было недалеко от кабинета Инигоу Стаута, что усилило нервозность Агнес. Впрочем, Агнес есть Агнес, она безропотно села рядом с подругой.

Только она села, как из кабинета директора раздался дикий крик. Агнес попыталась не обращать на это внимания, но ей это плохо удавалось.

Пока Глэдис с аппетитом уплетала свой сандвич с яйцом и листьями салата, абсолютно игнорируя вопли начальника, Агнес давилась своим сандвичем с арахисовым маслом, не чувствуя вкуса. Она попыталась проглотить застрявший в глотке очередной кусок сандвича, но не могла.

Почти решившись попросить Глэдис постучать ей по спине, Агнес вдруг увидела Милдред, секретаршу Инигоу Стаута, которая выскочила из кабинета и, озираясь по сторонам, заметила их в закутке. Она подбежала к ним.

– Он хочет видеть тебя немедленно, – сказала Милдред, обращаясь к Агнес.

Агнес поняла, что Инигоу получил мое письмо, и почувствовала, как ее тело превращается в желе.

Кабинет директора библиотеки мало чем отличался от других кабинетов чиновников нашего городка. Светлые деревянные стол, шкаф с картотекой и стулья с зеленой обивкой, а также выкрашенный в оливковый цвет железный громоздкий сейф. Лампы дневного цвета на потолке придавали кабинету какой-то уныло казенный вид.

Украшали кабинет личные вещи Инигоу Стаута. Бронзовый орел на столе и черно-белые фотографии в рамках на стенах. Здесь были портреты Дугласа Макартура, Джорджа Паттона и других крупных военных деятелей Америки.

Да, Инигоу Стаут получил письмо, это точно.

Он размахивал им перед носом Агнес, не в силах от злости вымолвить ни слова. До тех пор, пока не увидел, насколько она напугана. Тут он быстро пришел в себя. Агнес дрожала, и ему это нравилось. Агнес даже не дрожала, ее трясло на пять баллов по шкале Рихтера. Вы могли бы услышать, как у нее стучат зубы.

Инигоу Стаут злорадно улыбнулся. Может быть, это больше походило на гримасу, но Агнес это показалось злобным оскалом и еще больше испугало.

Затем очень медленно директор библиотеки разорвал письмо на две части, сложил половинки и снова разорвал их на две части. Так он складывал и рвал, складывал и рвал, пока не уничтожил мой шедевр, и швырнул их прямо в лицо Агнес.

Она зажмурилась, а когда открыла глаза, белые кусочки парили в воздухе вокруг нее, медленно опускаясь на пол.

Это действие успокоило Инигоу Стаута до такой степени, что он смог родить целое предложение.

– Если вы хотя бы один раз вновь попытаетесь припугнуть меня судом, вы будете тут же уволены! – визгливо крикнул он, тыча в нее пальцем.

Агнес отступила на шаг, и затем случилось нечто совсем уж неожиданное. Она вдруг подошла прямо к Инигоу Стауту и произнесла:

– Ох, нет, я не хочу этого.

Это, конечно, нельзя сравнить с: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Но для Агнес это был подвиг. Самый героический поступок в ее жизни. Если бы она еще сказала это погромче, чтобы Инигоу Стаут услышал, это было бы вообще грандиозно.

– Что? – машинально переспросил Стаут, вовсе не желая слышать из ее уст хоть что-нибудь.

– Ничего, сэр, – ответила Агнес, упуская последнюю возможность высказаться.

Инигоу Стаут был очень доволен. Он излил свой гнев по назначению.

– Убирайтесь! – заорал он визгливо,

Что Агнес, конечно, и сделала.

У нас с ней состоялась еще одна встреча по поводу этого великого рождественского провала. Она длилась примерно секунд двадцать.

Расстроенная Агнес пришла ко мне в офис и даже не присела.

– Я собираюсь кое-что предпринять в отношении Инигоу Стаута, – сказала она.

Честно говоря, я обрадовалась.

– Это, конечно, не совсем по-христиански, но мне нравится эта идея. Если я сегодня немного задержусь, то успею составить твое заявление в суд.

– Я не собираюсь с ним судиться.

– Тогда что?

– Мне надо еще все хорошенько обдумать, но я хочу, чтобы ты была в курсе, – сказала Агнес, развернулась и пошла к двери. Там она остановилась и обернулась: – София! Я знаю, что разочаровала тебя. Но все равно, спасибо за твою готовность мне помочь.

Я что-то буркнула в ответ.

Когда Агнес вышла, я поняла со смешанным чувством разочарования и облегчения, что это был наш последний разговор о том, что произошло.

Это расстроило меня. Я чувствовала, что эта Великая библиотечная война стала еще одним провалом в моей карьере. Я была выброшена за борт, занималась пустяками, пока мои однокурсники жили, рискуя и наслаждаясь серьезными битвами в большом мире.

Дело было не в том, что я жила как за оградой детского сада, борясь с мелкими тиранами из-за пустяков и проигрывая даже в этом. Я абсолютно потерялась в этой жизни. Наверное, это была хорошая школа смирения.

Но моя жизнь могла катиться теперь только под откос.

Глава 38

«ГЕНЕРАЛ ПАТТОН, СТАРИНА!»

Случается, что люди, которых вы хотите простить, совсем не заслуживают прощения. Если бы не это, уверена, друзей на земле было бы гораздо больше, а врагов гораздо меньше.

После того, что случилось в библиотеке, вряд ли кто-нибудь из нас был склонен к милосердию по отношению к противнику.

Даже Агнес потребовалось на это целых четыре дня тяжелых раздумий. Она то обвиняла Инигоу Стаута в наглости, то себя в трусости. Но в конце концов Агнес переборола себя, села и написала ему письмо:

«Уважаемый мистер Стаут!

Кажется, мне очень неожиданно и самым необыкновенным образом повезло. У меня появилось достаточное количество денег, чтобы исполнить свою заветную мечту.

Я хочу спонсировать создание технического центра для детей, где они могли бы учиться работать и играть на компьютерах с той же легкостью, с какой они учились читать и писать.

У меня есть на примете подходящее помещение и друг, который хорошо разбирается в компьютерах, но нет толкового администратора, который бы добровольно согласился взвалить на себя все деловые и организационные вопросы.

Я знаю, что мы очень разные люди, но верю, что вместе мы сумеем стать идеальной командой для осуществления этого замечательного проекта. Я больше не знаю никого, кто был бы способен выполнить эту работу лучше, чем Вы.

Каким бы ни было Ваше решение, позвольте мне выразить Вам благодарность за то, что Вы давали мне возможность последние девять лет работать детским библиотекарем в городской публичной библиотеке города Ларксдейла.